Я согласилась:
— Ладно, нам уже не придется искать место для ночлега.
На самом деле мне спокойнее было ночевать здесь, с людьми, чем в шкурах под открытым небом.
Я уже забралась в палатку и расшнуровала кроссовки, чтобы влезть в спальный мешок, как услышала рядом голоса:
— Я, кстати, Марина. А тебя как зовут?
— Можешь называть, как тебе нравится, — вздохнул Лэйярд.
— Прикольно. А ты в Кунгуре часто бываешь?
— Очень.
— Я там живу. А в Перми у меня сестра, я у вас бываю. Только гулять никуда еще не ходила… И в кино не была…
"Вот вертихвостка" — подумала я. — "Своих ей мало"
И закричала:
— Котик. Где ты ходишь? Мне без тебя не спится.
Лэйярд нырнул в палатку:
— Анаис, ты спи. А я скоро приду. Там Ула ждет. Сидит бедная, голодная, с мешками на спине.
Он снял и положил с краю лук и стрелы, прислушался, подождал, пока стихнут шаги девушки, и вынырнул наружу.
Я ждала его, даже волновалась… Потом думала о Максиме… Потом опять ждала… И, наконец, уснула.
Проснулась я под утро. Солнце еще не взошло, но в полумраке уже можно было различить спящего возле меня Лэйярда. Я тихонько вылезла из спальника, расстегнула его и частью этого одеяла укрыла "котика". Я же добрая.
Когда я открыла глаза, Лэйярд сидел и смотрел на меня.
— Уже утро? — подскочила я.
— Да, но все еще спят.
— Думаешь, пора?
— Думаю, да.
— А это не будет выглядеть некрасиво, если мы просто уйдем?
— Мне все равно.
— Ты прав, идем.
Мы тихонечко выбрались из палатки и осторожно отошли от лагеря. А потом бодро зашагали.
— Тебя так долго не было, я волновалась и не могла уснуть.
— Потому что Ула, чего и следовало ожидать, не сидела на месте, а носилась неизвестно где. Хорошо, что сумки были надежно закреплены. Еле нашел. В следующий раз привяжу ее к дереву.
Этим днем мы прошли гораздо больше. Я уже привыкла, и ноги не так болели. Я даже осмелела и вымылась в холодной реке с ароматным цветочным мылом. Но мои старания прошли даром, ибо через час я опять пахла дымом. Комары совсем меня одолевали. Если ветрено — еще более-менее, у костра тоже терпимо, а только сделаешь шаг в сторону — слетаются со всех сторон. Я наломала веток и отмахивалась ими, как веником.
— Анаис, ты так аппетитно пахнешь. Рассказывай, какую ерунду тебе дала с собой Криста, — сидя у костра, Лэйярд скрестил на груди руки.
— Откуда ты знаешь?
— Только она способна вылить на себя все сладкие цветочные ароматы, идя в лес. "Ну и что, что гнус облепит, и пчелы покусают, зато я — красавица", — передразнил ее Лэйярд.
Я достала из сумки пузырек цветочной эссенции и показала ему. Он протянул ладонь, взял мое жидкое мыло и зашвырнул его в кусты.
— Эй, ты что делаешь? — возмутилась я.
— Сейчас я дам тебе хорошее средство от комаров и прочих насекомых. Викар сам изобрел, — он принялся копошиться в сваленных на траве вещах.
— По правде, не очень я ему доверяю. И вообще — он такой самовлюбленный.
— Ну да, есть немного. Вот, нашел, — он протянул мне баночку с чем-то зеленым.
Я открыла ее и принюхалась:
— Не очень как-то. Запах, по-моему, ужасный.
— Здесь намешано пижмы, сосны, герани, мяты, чабреца и много чего еще, я уж и забыл. Конечно, можно и натереться этой гадостью. Но я заметил, если натереться, а потом смыть, сам ты уже этого запаха не чувствуешь, а комары и мошки даже и близко не подлетают.
— Я уж лучше глиной намажусь, чем этой вонючкой, — не соглашалась я.
Но стоило нам погасить костер и двинуться дальше, как я опять отчаянно принялась махать ветками.
— Да ты скоро взлетишь, — засмеялся Лэйярд.
В ответ я хлестнула его веткой по спине.
— Сдачи не боишься?
— А ты что, готов дать сдачи безобидной девушке?
— А что, тут разве есть такие? — он повертел головой в разные стороны, выискивая "безобидных девушек".
Тогда я хлестнула еще раз, сильнее.
— Я вот сейчас заберу у тебя эти ветки, и мало тебе не покажется, — его голос звучал неубедительно.
— Ну да, догони сначала. Я, между прочим, в соревнованиях по бегу участвовала.
Хорошенько хлестнув его напоследок, я собралась бежать. Но не успела я поднять ногу, как Лэйярд сделал мне подсечку. Я не упала на землю, а повисла в воздухе только благодаря тому, что он держал меня за обе руки. Лэйярд вернул меня на землю, поставив на ноги:
— Эх, ты, бегунья. Лучше бы реакцию тренировала.
Ближе к закату мы нашли хорошее место для ночлега. Пока разгорался костер, и перегорали угли, Лэйярд подстрелил зайца. Приносил он добычу уже потрошенную и без шкуры, видимо, чтобы не травмировать мою психику. Пока заяц тушился, Лэйярд снова пошел к речке и заодно прихватил баночку с зеленой мазилкой. Я подождала, пока он вернется. Потом решила сходить сама.
— Дай-ка мне эту вонючку, — протянула я обе руки.
— На реку надо до заката идти, потому что сумерки — время медведей.
— Солнце еще не село.
— Ладно, только быстро.
Теперь я начала сомневаться:
— А до реки далеко?
— Проводить? — спросил он и, не дожидаясь ответа, скрылся в зарослях.
Он довел меня до реки и предупредил, чтобы далеко не заплывала, потому что здесь сильное течение.
— Я вообще никуда не заплываю, потому что плавать не умею.
— Как не умеешь? Я научу.
— Нет-нет, не надо. Я немного умею, просто воды боюсь, и все время проверяю, достают ли ноги до дна.
— Тогда я тебя одну не оставлю.
— Так мне что же, в одежде купаться?
Он отошел подальше, сел в высокую траву и отвернулся. "Ладно", — понадеялась я на его честность, сбросила с себя одежду и полезла в воду. Ну и холодная, жуть. Когда окунулась несколько раз и привыкла, то вода мне уже казалась теплее воздуха. Я натерлась этой зеленой мазью, пахла она, как "вьетнамская звездочка", если не хуже. Через некоторое время я все смыла с себя, но легкий запах все равно оставался на коже. Что ж, если это поможет от комаров и мошек — можно и потерпеть.
Солнце стремительно катилось за горизонт, и кровавые отблески последних лучей плясали на черной воде. Заметив совсем неподалеку пару желтых кувшинок, мне захотелось до них дотянуться. Я ступила несколько шагов, протягивая руку, как вдруг нога попала в какую-то сеть или тину и застряла там. Я закричала. Не от страха — просто это ужасно противно. К берегу уже подбегал Лэйярд, снимая на ходу рубашку.
— У меня нога застряла.
— Ну так вытащи, ты же стоишь.
— Я не могу. Фу-у-у, — я ошалело дергала ногой, но она застревала еще сильнее. Почувствовав, что течение начинает меня сносить, я запрыгала на одной ноге:
— Лэйярд.
Он, не раздумывая, бросился в воду.
Я закричала еще сильнее:
— Не подходи ко мне, я раздета.
— О, боги, — он выбежал на берег, схватил мою куртку и вернулся обратно. Сначала накинул
