Внезапно я снова насторожился. В голове пронеслась тревожная мысль: откуда он знает моего отца?
Я снова зевнул. Зачем вспоминать об отце? Он сейчас так далеко отсюда, от Мира Иного. Мысли путались, как будто окружавший меня туман просочился в мозг. И вообще, куда я так тороплюсь, лениво думал я. Небольшой отдых поможет мне вспомнить. Присев на ступени, я опустил голову на грудь.
Но чувство опасности, ненадолго приглушенное непреодолимой сонливостью, все же заставило меня проснуться. «Очнись, Мерлин! Перед тобой враг. Просыпайся». Я попытался не обращать внимания на этот настойчивый голос, но не мог. «Доверься инстинктам, Мерлин».
Я пошевелился, приподнял голову. Было что-то знакомое в этих словах, и внутренний голос был мне знаком. Словно я уже где-то слышал его прежде.
«Доверься инстинктам, Мерлин. Доверяй ягодам».
Я резко вздрогнул и проснулся. Это был голос Рии! Мудрость Рии! Ее душа чувствовала то, что было скрыто от меня. Я тряхнул головой, чтобы прогнать туман из мыслей. Убрал руку со ступени, крепко обхватил тело Рии. Медленно поднялся.
– Ах-х, юноша. – В сонном голосе я различил нотки беспокойства. – Я думал, ты отдохнешь еще немного.
Сжимая Рию в объятиях, чувствуя прикосновение увядающих, но еще не засохших листьев, я сделал глубокий вдох.
– Я не буду отдыхать. Я не собираюсь позволять тебе околдовать меня и погрузить в сон. Потому что я понял, кто ты такой.
– Ах-х, вот как, понял?
– Ты Рита Гавр!
Мгла передо мной вскипела, словно вода в котле. В ней появились пузыри и вихри. Из белых клубов выступил мужчина, такой же высокий и широкоплечий, как Балор. Он был одет в развевающуюся белую тунику и ожерелье из небольших алых камней, светившихся изнутри. Его волосы, черные, как у меня, были идеально причесаны. Даже брови были ухоженными. Однако мое внимание привлекли прежде всего его глаза. Они казались совершенно безжизненными, мертвыми, пустыми. При воспоминании о смертоносном взгляде Балора меня пробирала дрожь, но эти глаза пугали меня в сто раз сильнее.
Рита Гавр поднес руку к губам и облизал кончики пальцев.
– Я могу принимать любое обличье, какое пожелаю. – Голос его сделался резким, хриплым; от прежних сонных интонаций не осталось и следа. – Один из моих любимых – это облик дикого кабана со шрамом на передней лапе. У всех нас есть шрамы, знаешь ли.
Он пригладил бровь влажными пальцами.
– Ты ведь уже видел однажды дикого кабана, верно? Несколько лет назад, на той кучке камней, которую в вашем мире называют Гвинед. И еще один раз, во сне.
– Как… – У меня на лбу выступил пот при воспоминании о том сне, об ощущении, испытанном, когда клыки, похожие на кинжалы, пронзили мои глаза. – Откуда ты об этом знаешь?
– О, перестань. Уж наверняка даже такой колдун-самозванец, как ты, слышал о магии Прыжка. – Рита Гавр снова облизал пальцы, и его губы изогнулись в презрительной ухмылке. – Дарить людям сны – одна из немногих забав, позволяющих мне ненадолго отвлечься от забот. – Ухмылка стала шире. – Хотя есть нечто такое, что развлекает меня даже больше. Насылать на человека тень смерти.
Я напрягся, стиснув безжизненное тело Рии.
– Какое право ты имел устраивать смертоносную ловушку моей матери?
– А какое право ты имел приводить ее на Финкайру?
– Я не собирался…
– Это все гордыня. – Он провел ладонью по волосам, пригладил идеальную прическу. – Фатальный порок твоего отца, а до него – твоего деда. Думаешь, ты чем-то отличаешься от них?
Я выпрямился.
– Да, отличаюсь.
– Снова гордыня! А я думал, что уж теперь ты усвоил свой урок. – Злой дух сделал шаг по направлению ко мне, и белая туника затрепетала. – Гордыня и высокомерие навлекут на тебя гибель, попомни мои слова. Во-первых, твой глупый каприз привел к тому, что ты стал сиротой.
От ужаса у меня закружилась голова, и я едва не свалился с туманной лестницы.
– Так вот почему ты все это время задерживал меня здесь!
– Ну, разумеется. – Рита Гавр тщательно облизал пальцы один за другим. – Но теперь, когда ты узнал, что тебе не удалось предотвратить ее смерть, – смерть, в которой виноват ты один, – я избавлю тебя от дальнейших страданий. Я убью тебя, здесь и сейчас.
Я попятился, поднялся на одну ступень, ухитрившись не споткнуться.
Рита Гавр рассмеялся, приглаживая вторую бровь.
– Твоего героя, Дагды, здесь нет, на сей раз он не спасет тебя, как это случилось на берегу Гвинеда. Не спасет тебя и эта безмозглая птица, которая по глупости ринулась на меня и помешала мне прикончить тебя в Черном замке. Сегодня я тебя убью.
Он сделал еще один шаг ко мне сквозь мглу, сжимая и разжимая гигантские кулаки, словно готовясь расплющить мне череп.
– Позволь кое-что объяснить тебе. Я хочу, чтобы ты понял свою ошибку и осознал, какой вред нанесли тебе гордыня и самонадеянность. Если бы ты не попытался избежать последнего урока, если бы ты сейчас был облачен в плащ из омелы, этой проклятой золотой ветви, ты сумел бы перенестись прямо в логово Дагды. Я не смог бы устроить тебе ловушку.
Я побледнел, вспоминая мольбы Рии взять с собой в Мир Иной ветвь омелы. А я так легко отмахнулся от ее совета!
Райта Гавр гадко подмигнул. Туманные руки выросли из его головы и потянулись ко мне.
– Знаешь, я обожаю высокомерие. Это одно из самых дорогих мне человеческих качеств.
Он прищурил свои пустые глаза.
– Но хватит с тебя уроков. Сейчас ты умрешь.
В это мгновение из-за облаков появилась стремительная крылатая тень. Над призрачными долинами и холмами разнесся резкий крик, и Несчастье полетел прямо на меня. За ним тянулись длинные, развевающиеся золотые ленты. Омела! Рита Гавр в ярости взревел и прыгнул на меня.
Он уже схватил меня, когда золотая ветвь упала мне на плечи и окутала меня, подобно плащу. Я ощутил железную хватку врага на горле, а в следующий миг превратился в облако пара и растворился в тумане. Последним, что я почувствовал, было прикосновение когтей сокола к моему плечу. И последним, что я слышал, был вопль Рита Гавра:
– Ты снова сбежал от меня, жалкий колдун-недоучка! Но в следующий раз тебе повезет меньше.
Глава 33
Чудесные вещи
Кожа, кости и мышцы растворились. Я состоял не из плоти, а из воздуха, воды и света. И чего-то еще. Я стал похож на всех обитателей туманной страны.
Устремившись вперед, подобно облаку пара, я вытянул перед собой бесконечные руки. Золотая ветвь омелы вела меня тайными тропами к дому Дагды. Я покачивался и кружился, таял в воздухе, смешивался с ним. Я летел по извилистым туннелям, по нескончаемым запутанным коридорам со стенами из тумана. И хотя я не видел Несчастье и Рию, я чувствовал, что они – не знаю, в какой форме, – были рядом.
Несмотря
