Не в силах стоять ровно от сотрясающего внутренности хохота, я схватилась за живот и согнулась. Охламоны столь откровенной демонстрации веселья себе не позволили и хихикали в сторонке, пряча слезящиеся от смеха глаза. Таврон притормозил и недоуменно оглядывал новоприбывшего, решая, что сделать в первую очередь – потребовать библиотечный формуляр или выгнать нарушителя спокойствия вон.
– Эмиль, вы решили сменить образ? – с неприкрытой насмешкой спросил Эрг Гай Кьяри, оглядывая преподавателя своей кафедры. – Кардинально, но вам идет.
– Это все она! – грозно рявкнул мужчина, непочтительно ткнув в мою сторону. – Твар-р-рь!
Одежда на оборотне грустно затрещала швами, по лицу и телу мужчины прошла рябь, и мне бы испугаться, но нет. Я выпрямилась, с интересом наблюдая за процессом перевоплощения, а стоящие за спиной охламоны взвыли от смеха.
Оборотень переступил через упавшую одежду, вытаращился на бирюзовые лапы и медленно, с нескрываемым ужасом во взгляде обернулся, чтобы посмотреть на шерсть по бокам. Шерсть осталась. Густая, лощеная и тоже восхитительно бирюзовая!
– Нет! – прохрипел каннис, крутясь на месте, словно игривый щенок в попытке поймать собственный хвост. – Нет!!!
Кто-то из охламонов повалился на стеллаж и сбил стоящие сверху книги, но пораженные видом бирюзового канниса библиотекари даже не оглянулись. Единственным, кто в этом дурдоме хранил относительное спокойствие, казался декан кафедры Темных искусств. И что-то подсказывало – вот он, виновник нашей коллективной истерики и вопиюще яркого окраса оборотня. Вероятно, это что-то подсказывало только мне, потому что озверевший Фаркас зарычал и бросился мстить.
– Это ты! Это все ты! – заявил оборотень, приземляясь на стол и сбивая лапами стопки с книгами.
– Поверишь, если скажу, что нет? – максимально спокойно уточнила я.
– Не вр-р-ри, гар-р-рпия! – пришел в бешенство каннис и кинулся.
Острые зубы метили в беззащитное горло, пылающие жаждой убийства глаза обещали если не смерть, то длительные и мучительные страдания. Я взлетела, накрывая щитом себя и стеллажи библиотеки, ощутила спиной кинувшихся на помощь охламонов, но Эрг успел раньше. Кончик моего ботинка лишь едва задел нос летящего в прыжке канниса, когда неумолимая сила бицепсов перехватила бирюзового оборотня за хвост и дернула на себя.
Эмиль Фаркас взвизгнул, как небольшая семейка резаных свиней, и забился в медвежьих объятьях дракона.
Видели центральный фонтан дворцово-парковой части северной столицы Шалиссии? Ну тот, где бесстрашный Самсон разрывает льва на части? Кажется, я знаю, с кого рисовали эскиз.
– Не смей обижать мою… – Вот тут драконище замешкался, припоминая, что афишировать отношения я запретила. – Короче, мою!
Великие небеса! Кто наградил Эрга таким косноязычием?
– Понял. Я понял, – униженно проскулил Фаркас.
Каннис выскочил из библиотеки, едва декан соизволил разжать объятья. Следом, опасаясь гнева библиотекарей, выскочили смеющиеся охламоны. Мы же с драконом предпочли вылететь через окно и немного побыть вдвоем.
– Твоих рук дело? – моментально накинулась я с вопросами.
– Вообще-то я просто передарил намешанный тобою шампунь, так что бирюзовым Эмиль стал исключительно по твоей вине, – усмехнулся самый коварный из ящеров.
– Эрг! – возмутилась я, пихая его в бок, но что этой громадине мой тычок? Его шкуру даже грабли не взяли!
Мы немного покружили между причудливых башенок, устроились на пологий скат одной из крыш. И вот там-то я и призвала дракона к ответу.
– На какое число назначено заседание Совета?
Кьяри состроил удивленное выражение. В исполнении дракона это выглядело как поднятые вверх надбровные дуги, максимально невинный взгляд желтых глаз с вертикальными щелочками и клыкастая полуулыбка.
– Ой, и не притворяйся! – Я пошире расставила ноги, уперла руки в бока и для большего веса расправила угольно-черные крылья с красным кантиком. – Драконище, да я в жизни не поверю, что Эрг Я-Гораздо-Умнее-Чем-Ты-Можешь-Обо-Мне-Подумать-Гарпия покрасит оборотня в бирюзовый из-за банальной жажды напакостить. Не-е-ет, – покачала головой, – тут какая-то более глубокая идея.
Ящер притворился глухонемым и невинным, но я не купилась.
– Думаю, что основная мысль твоего поступка заключалась в том, чтобы не допустить Фаркаса к соотечественникам. Он – племянник вожака, соответственно, может представлять интересы всей стаи на Совете. Зная его глубокую антипатию ко мне, рассчитывать на поддержку со стороны каннисов не приходится. Отсюда я делаю определенные выводы и уточняю – на какое число назначено заседание Совета?
– Через неделю. – Эрг избегал моего пристального взгляда и явно нервничал. – Через неделю они решат судьбу ар-теро.
Я посмотрела на седое от набежавших облаков небо, поцелованные снегом шпили башен Академии и безмятежно пожала плечами.
Что бы там ни нарешал Совет, хуже, чем есть, ар-теро уже не станет.
* * *А на выходных ударили морозы.
То, что отопительная система Академии не справляется с поставленной перед ней задачей, я поняла по тому, как активно преподаватели и аспиранты потащили в свои кровати грелки. Грелки, жаждущие зачетов и послаблений, не возражали.
К счастью для меня, спящий Эрг был как печка. Мы окончательно и бесповоротно перебрались ко мне, потому что: а) берлога дракона была осквернена недолгим присутствием Розмари; б) никто не должен был знать, что прошлую кровать мы сломали, сражаясь за последний уцелевший пончик на блюде.
Каннис подстригся.
С тех пор никто его в волчьем обличье не видел, хотя науськанные мною студенты очень старались довести препода до неконтролируемой трансформации. К слову, в детской энциклопедии «Кто есть кто» Эмиля Фаркаса следовало бы искать в разделе «мстительные твари».
Бирюзовый хвост шепнул кому надо, и через пару часов вся Академия гудела от новости, что «у гарпии шашни с драконом». Эрг икал, я ловила на себе тяжелые взгляды студенток, влюбленных в сурового декана, Ронни высказал ноту протеста.
– Я запрещаю вам встречаться! – заявил Кьяри-младшенький, врываясь в комнату дяди.
Мы в этот момент пытались реанимировать пострадавшую в результате продовольственной баталии кровать, поэтому младший был послан. Ронни вспыхнул, как благородный принц, на которого из окна плеснули помоями, и выскочил вон. После этого дракончик отлавливал меня каждую перемену и зачитывал аргументы против.
А на следующий день вернулась задержавшаяся в пути Кира.
– Приветствую, пытливые умы, – поздоровалась я, продолжая пользоваться окном даже несмотря на обрушившийся на улице холод. – Сегодня поговорим на тему…
На тему того, почему так тихо и враждебно.
Спасать меня в Фес кинулись Ронни, Жетон, Камаль, Гамод и Олаф. Только они знали о «предательстве» и имели причины неодобрительно коситься на сидящую за партой Киру, но почему-то вражду поддержали и другие студенты. Не все, конечно. Половина.
– Все ясно…
Я коварно улыбнулась и взялась восстанавливать покачнувшийся мир.
– Парни, время проверить готовность ваших мускулов, – заявила притихшим студентам и принялась распоряжаться: – Эти парты сдвигаем к стене. Первый ряд развернуть и поставить в линию. Красавицы, чего встали? Хватаем стулья и уносим в дальний конец. Олаф, только не убейся у меня на занятии. Знаешь, сколько бумажек придется заполнять? Вот и я не хочу знать. Гамод, не пыхти. Нет, магию не применяем. Ручками, работаем ручками. Греем
