— То, что Брент нашел?.. — возразила я. Теперь мне еще не хватало разреветься. Я за эти два дня успела устать и только сейчас осознала, насколько сильно. — Почему никто из нас не подумал? Руперт, Стивен?..
— Потому что мы работаем под давлением, — спокойно сказал комиссар. — Ты не привыкла, а я… я за свою жизнь навидался. Нам дали всего три дня, за это время работа проделана просто огромная. Тебе не в чем себя упрекнуть.
Мы сидели в холле квартиры Томаса, уставшие, голодные и злые, говорить нам ни о чем не хотелось, и я была несказанно признательна комиссару за то, что он сейчас здесь со мной, а не уехал на работу или домой. Мимо нас сновали люди, я провожала их взглядом, каждый раз одергивая себя, что мое вмешательство будет лишним. В лучшем случае решат, что я им не доверяю, в худшем к этому прибавятся обвинения в моей несостоятельности. Надо быть как комиссар: контроль, защита, помощь. Контроль я потеряла, защитить никого не могла, о помощи никто не просил. Неудивительно. Просят тех, кто не беспомощен сам.
Когда открылась дверь и появился Брент, мы только молча на него посмотрели.
— Томас вышел на сорок девятом этаже, — доложил он. — Там уже ищут. Потом он вернулся в лифт и спустился вниз.
Я отвернулась. Нет, я не то чтобы хотела реветь, просто очень устала. До такой степени, когда все перед глазами плывет и звуки слышатся как сквозь вату. Мне казалось, что если я доберусь до кровати, то даже заснуть от усталости не смогу.
— Капитан Николас отдал команду просмотреть все записи с других этажей.
Брент договорил и ушел. Он сейчас чувствовал себя нужным. Хотел получить это дело? Бойся своих желаний… Затем снова послышались шаги, и к нам заглянула Джулия. Она выглядела не менее вымотанной, чем мы с комиссаром.
— Пластик мы нашли, — сообщила она. — Как и формовочную ложку, которую Томас скорее всего использовал для того, чтобы разлить кровь в комнате. Декораторскую формовочную ложку, наверняка она тоже принадлежала Таллии. В одной из квартир на сорок девятом этаже проходит ремонт, биоскоп показал, что на пластике следы крови, но! Пластика слишком мало. Это точно не весь пластик, который Томас использовал.
— Под легким плащом Томас мог спрятать все, что ему было нужно… и никто ничего не заметил бы, даже если бы с ним столкнулся, — сказал комиссар.
— На записи вообще незаметно, что он что-то несет, — зачем-то прибавила я, хотя эту запись не видела. Джулия покосилась на меня неодобрительно, а я подумала — разумеется, ничего не заметно, иначе бы следственная группа увидела.
Все равно это было провалом. Чей-то провал часто чей-то триумф. Обидно только, что провал — мой, а триумф — Брента. Все мои предположения пошли прахом, зато он попал в самое яблочко.
— А руки? — с преувеличенным равнодушием спросила я.
— Руки мы пока не нашли. Я пойду, нам бы до утра теперь со всем этим закончить.
— Прекратите пока поиски, — внезапно для себя самой выпалила я. — Сейчас группа работает над просмотром видео, они скажут, на каких этажах выходил Томас, если он вообще еще где-то выходил. Пусть везде останется охрана, и нужен ордер в управляющую компанию, чтобы они приостановили вывоз мусора.
— Руки скоро вонять начнут, — буркнул комиссар. Но оспаривать мое решение не стал, и я понадеялась, что оно хоть в чем-то было правильным. — Если уже не начали… но несколько часов ничего не решат. В квартире есть что-то еще?
— Я посмотрю, — и я поднялась. Все равно сидела без дела. — Может быть, смогу что-то заметить.
«Потому что Брент — победитель», — про себя закончила я, не продолжив, впрочем, довольно логично, кто в таком случае я сама.
В квартире продолжались поиски и экспертизы. Неприятная часть нашей работы: нередко не знаешь, сколько раз тебе предстоит перерыть одну и ту же кучу… в поисках доказательств, которые запросто можно и не найти.
Как руки Таллии Кэролайн. Они будто канули в воду.
Я остановилась прямо посередине комнаты. В воду? Но эту версию я уже рассмотрела, она оказалась ошибочной. Руки не измельчили, не растворили в кислоте. Их не выбросили в мусорные отсеки. Они не хранились в квартире. Тогда где они?
Ректор Томас очень грамотно избавлялся от улик. Он разделил их так, что если не искать прицельно — даже если искать, потому что мы ведь именно так и искали и все равно долгое время не добивались никаких результатов, — никогда и ни за что не догадаться, что все эти предметы как-то связаны. Пластик в мусорном отсеке той квартиры, где идет ремонт. Нож — в шахте лифта.
Я плюнула на то, что буду выглядеть нелепо, на то, что нарушу кучу процедур. Для того, чтобы просто, без присутствия понятых и записи, проводить обыск и что-то изымать, нужно иметь должность следователя с особыми полномочиями, одного звания недостаточно. Такая должность была у Стивена и, вероятно, у Руперта, иначе комиссар не рекомендовал бы его королеве, но…
Неважно. Я выкинула все лишние мысли. Проку от них никакого, только начинала болеть голова.
«Поехали. Действуем, как выразился бы комиссар».
Холодильник. С трудом, но я допускала, что вместо окорочков там может промерзать что-то не слишком съедобное.
Мимо. Хотя я залезла в каждый пакет, убедившись, что экспертная группа сделала то же самое. Степень промерзания продуктов была такой, словно их неделю никто не трогал.
Еще один холодильник. Здесь эксперты даже не старались соблюсти внешние приличия: как развернули всю еду, так обратно и кинули. Рук, разумеется, нет.
Если бы у Томаса был аквариум, можно было бы подбросить эту историю моей соседке Наде. Она написала бы сценарий, на его основе сделали бы спектакль, и по дороге на работу или домой граждане Территорий смогли бы наслаждаться игрой ума сыщиков, которые нашли пропавшие останки среди трапезы пираний. Но Томас не жаловал домашних животных, поэтому эта версия отпадала.
Шкафы. Полки. Емкости, в которые собирались отходы перед тем, как отправиться в мусорные отсеки.
Ну не сожрал же он их, в самом деле?
Я была готова уже рассматривать и такой вариант. Что ректор Томас воспылал желанием отведать человеческой плоти и не придумал ничего лучше, как полакомиться собственной женой. Увы, но всерьез заняться этой версией мне не давало то, что запах стоял бы в квартире до сих пор, и — я с трудом сдержала
