– Передай лорду-хранителю, что я явлюсь к нему при первой возможности.
Гонец обнажил в улыбке острые, как у всех гоблинов, клыки.
– Он требует явиться немедля.
Разумеется, требует…
– Что ж, тогда я буду рада увидеться с ним безотлагательно, – учтиво солгала она, поднимаясь на ноги.
В лучшие времена она могла бы заставить его подождать. Высокого положения Видар достиг совсем недавно, а Луна до последнего времени была одной из фрейлин Инвидианы, одной из ближайших доверенных лиц королевы – насколько уж та вообще была склонна кому-либо доверять. Теперь подобной свободе настал конец: если Видар велит мчаться к нему со всех ног, оставалось только повиноваться.
Ну, а Видар, конечно же, заставил ее подождать. Высокий пост лорда-хранителя превратил его в самого желанного из покровителей, обладателя немалых богатств и колдовской силы, и ныне в его внешних покоях было не протолкнуться из-за придворных и провинциалов, надеющихся выпросить ту или иную милость. Возможно, он и потребовал от Луны явиться немедля, но прежде, чем вызвать ее во внутренние покои, соизволил принять какого-то искаженного духа, двух девонширских пикси и насквозь пропыленного с дороги фавна, одетого по итальянской моде.
Вольготно развалившийся в кресле у дальней стены кабинета, Видар даже не поднялся ей навстречу. Некоторые из дивных упорно держались мод прежних времен, однако он тщательно следовал всем новым веяниям: его дублет, в очевидном подражании туалетам Инвидианы расшитый хрусталем и агатом, так и мерцал в пламени свечей. По слухам, черная кожа его высоких, чулком облегавших ногу сапог была снята с какого-то злосчастного дивного, изловленного, замученного и казненного им во благо королевы, но Луна-то знала, что эти слухи распущены им самим. На самом деле то была обычная оленья замша, не более, однако стремление к подобной репутации свидетельствовало о многом.
– Лорд Ифаррен…
Луна склонилась перед хозяином кабинета в реверансе, соответствующем его положению, но ни на волос ниже.
– Леди Луна! – откликнулся Видар, крутя в костлявых пальцах хрустальный кубок. – Рад, рад, что вы соизволили откликнуться на мою просьбу.
Луна сделала паузу, но сесть ей не предложили.
Без спешки изучив ее, Видар отставил кубок и поднялся.
– Ну что ж, миледи, мы знаем друг друга давно, не так ли? И в прошлом работали рука об руку – к взаимной, на мой взгляд, выгоде. Посему мне больно видеть ваше падение.
В той же мере, в какой оленю во время гона больно видеть соперника, павшего от охотничьей стрелы…
– Весьма любезно с вашей стороны, милорд, – ответила Луна, скромно потупив взор.
– О, мне пришло на ум оказать вам любезность не только на словах.
Луна разом насторожилась. Ей даже в голову не приходило, что мог бы выиграть Видар, предложив ей настоящую помощь, но это ровным счетом ничего не значило. Отрезанная от внутренних кругов придворных сплетен, она вполне могла не разглядеть его очередного гамбита. Но что же она в силах ему предложить?
Не сделав еще одного шага вглубь западни, этого было не выяснить.
– Я с радостью выслушаю все, что вы сочтете возможным сообщить мне, милорд.
Видар щелкнул пальцами, и пара низших гоблинов поспешила к нему. Еще один повелительный жест, и слуги принялись распускать шнуровку его рукавов, обнажая черный шелк нижней рубашки.
– Когда-то вы долгое время прожили среди смертных, не так ли? – не удостаивая гоблинов и взгляда, спросил Видар.
– Именно так, милорд.
Видар вопросительно приподнял игольно-тонкую бровь.
– В то время я была камеристкой при леди Херефорд и звалась Летицией Ноллис. Ее величество поручила мне постоянно присматривать за двором смертных и докладывать ей обо всех их затеях.
Худосочный, словно скелет, дивный передернулся всем телом – резко, отрывисто, как движутся разве что насекомые.
– Какое самопожертвование ради блага королевы! Жить день и ночь в облике смертной, вдали от великолепия нашего двора… Ясень и Терн! Я бы на такое не согласился.
Возможно, то были первые искренние слова, сказанные им с той минуты, как Луна переступила порог кабинета. Собственный маскарад Видара, принесший ему новую должность, был скорее эпизодическим, чем непрерывным, однако радости ему отнюдь не доставил.
– Я была счастлива служить Ее величеству в меру моих способностей, – ровно сказала Луна.
– Разумеется, были.
Цинизм сей реплики подчеркнула недолгая пауза.
– Вина? – предложил Видар.
Луна согласно кивнула и приняла поднесенный гоблином кубок. Изысканное красное вино отдавало дымком, меркнущим солнцем осени, пышным великолепием пожелтевших листьев, негромким сухим шуршанием под ногами и первой свежестью зимних заморозков. Луна узнала его с первого же глотка: ну, конечно – одна из последних бутылок, преподнесенных в дар Инвидиане, когда прежнего французского посла сменила мадам Маллин Ле Санфон де Вейль. А ведь тому уж немало лет… После отбытия посланника Дворов Севера мадам Маллин осталась при Халцедоновом Дворе, но отношения с Францией сделались напряженными. Больше таких подарков можно не ждать – по крайней мере, в скором времени.
– Возможно, – заговорил Видар, прервав ее раздумья, – у вас имеется шанс вновь послужить Ее величеству.
Остроту пробудившегося в душе интереса целиком скрыть не удалось.
– Продолжайте.
– Возвращайтесь ко двору смертных.
От прямоты этого предложения перехватило дух. Вновь жить среди смертных… это было весьма изнурительно, опасно, но как же восхитительно! Меж тем, немногие из дивных имели к сему способности, или хотя бы склонность. Неудивительно, что Видар послал за ней.
Однако что у него на уме? Разумеется, не прежнее задание, не обличье Летиции Ноллис! Если обрывки слухов, дошедшие до Луны, были верны, Летиция удалилась от двора, пораженная скорбью о смерти второго мужа, графа Лестера.
Еще глоток вина… Казалось, этот обжег нёбо сильнее первого.
– Вернуться, милорд? С какой целью?
– Ну как же! Для сбора сведений, как и прежде. И… – Видар сделал паузу. – И, может быть, с тем, чтоб завязать знакомство с некоей особой, а то и получить над ней власть.
В последнее время Луна полностью сосредоточилась на политике малого народца – переговорах с морскими владыками, набегах заморских альвов да непрестанной напряженности в отношениях с Дворами Севера. Проклятье, отчего она хоть краем глаза не приглядывала за делишками смертных? Теперь ей даже неизвестно, кто из них чего стоит, и кого ей предстоит втравить в беду! Возможно, названное Видаром имя даже окажется незнакомым…
– И кто бы это мог быть, милорд?
– Сэр Фрэнсис Уолсингем.
Резной хрусталь глубоко впился в стиснутые пальцы.
– По-моему, это имя мне знакомо, – с осторожностью заметила Луна.
– Как тому и следует быть. Для смертного он продержался при дворе довольно долго, и взлететь успел высоко. Ныне он – главный секретарь королевы Елизаветы. Вы с ним встречались?
Видар подал знак, и гоблин вновь наполнил вином его кубок.
– Он не являлся ко двору, пока я не
