Луна медленно перевела дух. Рыцари Красной Ветви… да, ценное подспорье, если Инвидиане удастся заручиться их помощью. Конечно, английские дивные в силах устоять против скоттов и сами, даже если приграничные красные колпаки[18] примут иную сторону, но Дикая Охота, как обычно, – угроза совсем иного толка. Единственное, что до сих пор держало их в узде – решительное нежелание втягивать в войну смертных. Ну, а Инвидиана была вовсе не столь глупа, чтобы покинуть надежные стены Халцедонового Чертога, погребенного под самым сердцем бренного Лондона, и встретиться с ними на их условиях.
– Активных угроз со стороны Охоты не наблюдалось?
– Всего лишь покуситель, – пренебрежительно отмахнулась Нианна. – Из католических попов. Если желаете взглянуть – по-моему, он все еще висит в караульном зале.
Нет, любоваться сим зрелищем Луна не желала. Неудавшиеся покусители и их казни были делом вполне обычным.
– Но со стороны Охоты?..
– Вот потому-то все и считают, что они действительно могли заключить союз с Дворами Севера.
Тревожные вести, если это так. Шотландские дивные не имели предубеждений против использования смертных в бою – многие годы они заключали договоры с ведьмами и посылали их на юг чинить беды. Ну, а вожди Дикой Охоты, неизменно претендовавшие на власть над тем или иным уголком Англии, вполне могли счесть, что земли и власть нужны им настолько, что на союзников, марающих руки, якшаясь со смертными, можно закрыть глаза.
Правда, Луна в этом сомневалась, но… не с ее позиций судить.
– Что еще?
Нианна задумчиво поднесла ярко раскрашенный ноготок к губам.
– Мадам Маллин ведет при дворе расспросы, желая выяснить, как нам удалось заключить сделку с морским народом. Не знаю, зачем Двору Лилии могут понадобиться эти сведения, но, видно, зачем-нибудь да нужны. Вам следовало бы держаться от нее подальше.
Да, либо заключить с нею сделку. Если это удастся провернуть, не прогневав Инвидианы.
– Продолжайте.
– Это все, что мне известно о ее целях. Дайте-ка подумать… ко двору являлись еще несколько дивных из сельских краев с жалобами на уничтожение их домов… – От этой мысли Нианна пренебрежительно отмахнулась: для нее, столь давно вхожей в личные покои Инвидианы, беды и тяготы деревенщины не стоили выеденного яйца. – О, да, и делегация мурианов[19] из Корнуолла – только что прибыли, а зачем – пока никому не известно. Что же еще? Леди Карлина завела себе нового смертного. Возможно, ей удастся на время оставить его при себе: Инвидиана вновь делит ложе с Льюэном Эрлом, так что мысли ее заняты иным предметом. А может, и нет.
Хитросплетения постельной политики Луну не интересовали. Возможно, кое-кто и отдавался им с головой, однако все это нечасто влияло на те материи, коими занималась она. О чем же она еще не спросила?
– А что испанский посол?
– Дон Яго до сих пор здесь и принял нескольких визитеров. По слухам, к нему ищет подступы растущая фракция испанских жителей, недовольных житьем в католической стране. Но что у них на уме, я не знаю: им вряд ли хватит численности и средств, чтобы существенно повлиять на правительство смертных, даже если они решатся повторить замысел Ее величества. Насколько мне известно, они могут обдумывать возможность эмиграции – сюда либо в Нижние Земли. Как знать, как знать…
Дивные покидали родные земли крайне редко, но это было неважно. У Луны остался к Нианне только один вопрос. Словно бы невзначай, она оглянулась на пару у фонтана, дабы убедиться, что те не прислушиваются к ее с Нианной разговору. Леди сидела на каменном бортике чаши, красуясь собою и алым платьем на фоне фантастического существа, изрыгавшего струи воды разом в пяти направлениях, а джентльмен стоял перед нею с раскрытой книгой и читал ей вслух. Увиденное на миг отвлекло: книга выглядела точно такой же, как та, что читали собравшиеся под падубом.
Стоило Луне подумать об этом – и книга вспыхнула ярким пламенем!
Джентльмен, вскрикнув от неожиданности, выронил пылающие страницы из рук. По земле словно пронесся крохотный вихрь. Проводив его взглядом, Луна увидела, что книга четверки под падубом тоже полыхнула, как факел. На фоне обугливающихся страниц мелькнул миниатюрный огненный силуэт создания наподобие ящерки, а затем саламандра снова метнулась вниз и скрылась среди садовых цветов. Какое-то время за нею тянулся тоненький дымный шлейф, но вскоре исчез и он.
– Что это? – не без опаски спросила Луна.
– Я не разглядела, но, по-моему – сала…
– Я не о существе. Что она сожгла?
– О‑о… – Нианна прыснула от смеха, но тут же виновато прикрыла губы ладонью. – Книга смертных. Весьма популярная при дворе, но, кажется, Ее величество не находит сие творение забавным.
Луна воздела очи горе́ и вновь опустилась на скамью.
– Ах, так это, должно быть, та самая поэма под названием «Королева фей»[20]?
– Вы о ней знаете?
– Королева – королева смертных – ее просто обожает, и, разумеется, всякий придворный, желающий снискать монаршей милости, должен появляться с ее экземпляром на людях или во всеуслышание цитировать ее при всяком удобном случае.
А также и вовсе без оного – и, надо заметить, Луну сие занятие изрядно утомило.
– По-моему, неудивительно, что Инвидиане она не по душе.
– Что ж, да, поэма весьма неточна. Но разве это повод для королевского недовольства? В конце концов, знай смертные всю правду – давно бы спустились сюда с крестами да сворой попов и выгнали бы нас вон.
Вот дура безмозглая… Оскорбительна отнюдь не неточность – кто же ждет точности от поэтов? Правда о дивных – в определенной мере – известна крестьянам, однако поэты берут эту правду, высушивают, мелют в порошок, мешают его с самыми неожиданными химикалиями и красят им нити, из коих ткут гобелены, имеющие с настоящими дивными и их житьем сходство разве что самое отдаленное.
Нет, оскорбление состояло в том, что образ носительницы титула Королевы фей со всей очевидностью символизировал Елизавету. Вот этого Инвидиана снести никак не могла.
Джентльмен у фонтана разразился громогласным стихотворным экспромтом о быстроте и неотвратимости королевского гнева. Выходило у него, надо заметить, неважно.
– А что насчет Фрэнсиса Мерримэна? – обратилась Луна к Нианне, оставив его декламацию без внимания.
– Что? – переспросила Нианна, заслушавшаяся экспромтом. – О, да. Кое-кто это имя слышал.
Как же трудно порой сдержать нетерпение! Того, годовой давности разговора с
