— Ты слишком зажат, — оповестил Хён Джун, внимательно наблюдая за Лори. — Наши руки покажут крупным планом. Ты будешь постоянно смотреть на пальцы и струны? — голос музыканта наполнился скепсисом. — Можешь расслабиться и не думать о том, как играешь?
Лоуренс взглянул на Джуна и тихо поправил:
— Не наши, а твои. Мои только общим планом, — и добавил, — Смотреть буду изредка: я наблюдал за гитаристами и могу скопировать манеру поведения. А извлекать звук мне не придётся, музыка пойдёт фоном. — напомнил он.
— В курсе, — жёстко ответил Джун. — Не стоит мне подсказывать то, о чем я прекрасно знаю. Тем не менее, хоть главный акцент и будет на мне, ты тоже герой рекламы, — Хён Джун встал с места, взглянув на Лори сверху вниз: — Не думай, что я даю тебе совет. Просто не хочу, чтобы ты запорол весь ролик.
Он искал, к чему бы придраться, у него всегда были завышенные планки к окружающим людям, парень не мирился со слабостями.
Квон решил взять вторую гитару и попросить, чтобы установили комбоустановку. Постепенно приближалось время съёмки.
Лори на выпад Квона промолчал, хотя внутри всё кипело. В отличие от этого выскочки, Малькольм был практически профессионалом в съёмках. И уж точно не он стал бы причиной запоротых дублей. Реклама — это не выступление на сцене. Тут важно следить за мимикой, уметь играть лицом, принимать эффектные позы. В жизни всё не так, но на то и расчёт данного продукта. Люди должны верить в лучшее, даже если это лучшее — фикция. Ни один человек не станет супер-музыкантом, всего лишь взяв в руки инструмент данного производителя, однако реклама постарается убедить в обратном ради высоких рейтингов продаж.
Лори сильно сомневался, что за плечами Джуна есть хоть пара часов занятий актерским мастерством. Режиссёру придётся очень потрудиться, чтобы добиться от Квона нужных результатов.
Наконец массовку и Джуна попросили занять их места. Джун присел на постамент, воткнул провод электрогитары в комбоусилитель. К сожалению, он был нерабочий, ведь установка не нужна для игры. Музыка действительно будет ложиться после отснятия необходимого материала.
Пальцы юноши привычно, с лёгкой грустью порхнули по глухо ответившим струнам. Как бы хотелось сейчас сыграть, вновь ощутить в себе вибрацию чистого звука.
— Так, Хён Джун, ты ведь помнишь, какие эмоции должен выразить?
Юноша неторопливо кивнул. Он должен улыбаться и радоваться жизни.
Но улыбка вышла натянутой, неестественной, не такой, какая озарила лицо Джуна, едва тот взял в руки гитару. Юноша не понимал, как можно быть счастливым, играя в любую погоду независимо от времени года, или радоваться, когда на улицах небезопасно и любой прохожий, выпивший или не совсем адекватный, может попытаться обокрасть или завязать драку от скуки. Стоит ли рисковать собственной жизнью?
Мысли смешивались. Казалось бы, все просто, играй себе, улыбайся, но… Холодный, потерянный взгляд выдавал с головой.
Лори видел ошибку Джуна, но режиссёр ничего не говорил, и парень счёл за благо промолчать. Первый аккорд, и Квон «заиграл». Это было здорово, бесспорно — такие ловкие и точные движения пальцев, но вот всё остальное… Слишком неправдоподобно для улицы и для того, кто привык выступать один. Джун словно искал глазами кого-то, как если бы неподалёку находились другие музыканты и вокалист. Привычка смотреть только вперёд, как обычно смотрят со сцены, чересчур большая амплитуда передвижений, а ведь уличный музыкант не должен далеко отходить от своего места, где вещи оставлены без присмотра. И лицо! Выражение того, кто привык к обилию внимания и даже, в какой-то степени, избалован им, чуточку устав от громких оваций и восторженных воплей; холод и стальной блеск зрачков человека, уверенного, что фанатки ждут у двери гримёрки, чтобы отдаться за взгляд и улыбку, как угодно, лишь бы взяли. Ещё не звезда, но уже достаточно известен и может позволить себе выбирать — таким был вид Хён Джуна, и это совершенно не сочеталось с образом уличного музыканта, который только начал свой путь, робко завоёвывая публику и первых поклонников, бросающих монетки в кофр от гитары. Не для того, чтобы оплатить выступление, не из жалости, а ради благодарности и поощрения одинокого, но очень талантливого гитариста, на которого приходят посмотреть и послушать, когда есть время, ведь он всегда тут, вот у этого памятника, почти в одно и то же время, в жару и холод. И лишь дождь загонит его под тент уличного кафе, потому что гитара слишком дорога, она — его единственное достояние, и он бережёт её, будто та живая. И она отвечает ему взаимной верностью, словно впервые влюблённая девушка, обретая душу в его руках.
Многое из того, что сейчас мелькало в мыслях Лоуренса, не было прописано в сценарии, а лишь обговаривалось на словах. Озвученный режиссёром образ легко встал у Лори перед глазами — именно такой, какой только что вихрем пронёсся в голове. Неужели Джун не видит разницы?
Квон ничего не видел. Он лихо перебирал струны и красовался перед массовкой, изображающей восхищённых зрителей. Наступил черёд Лори. Парню предстояло появиться внезапно, подключить гитару к общему комбику и, дружески переглянувшись с Джуном, начать подыгрывать. Два незнакомых парня, но так легко чувствующих музыку и друг друга, что им не надо слов, достаточно одного взгляда… Вот она, сила звучания инструментов «Haidecs»! С любым и них ты станешь виртуозным исполнителем, соберёшь единомышленников и завоюешь весь мир!
Вспомнив слоган, Малькольм поморщился. Вот же чушь! И, тем не менее, большинство людей поверят… если убедительно сыграть свои роли. Хён Джун уже неправильно начал игру, но, возможно, Лоуренс сможет спасти положение?
Лишь когда прозвучало раздражённое «Стоп!», Лори понял, что ошибся.
Режиссер вздохнул и махнул сценарием, что держал в руке:
— Хён Джун, все не так! — в грубоватом, хриплом голосе скользнули едва ощутимые нотки раздражения.
— Что «не так»? — Джун нахмурился, не понимая, что, в общем-то, произошло.
— Абсолютно все! — беспрекословно отрезал мужчина. — Ты выглядишь, как звезда на сцене, а этого не нужно! Ты можешь чуть сбавить спеси?
— И каким таким образом? — усмехнулся строптивый юноша.
— Теплоты во взгляде, теплоты! Ты — человек, который зарабатывает монеты на улице, жалкие гроши. Выглядишь же, словно миллиарды ворочаешь. Ты теряешь на фоне Лоуренса.
Глаза Хён Джуна сверкнули гневом. Молодой человек терпеть не мог, когда его с кем-то сравнивали.
Лори вздохнул и неуверенно глянул на Квона. Хотелось как-то помочь, направить, но вряд ли такой, как Джун, спокойно отнесётся к совету постороннего человека, поставленного на
