Шестерняков кивнул, устало подперев щеку рукой. Действительно, что его так задело в словах Яковлева? Разговор с преподавателем все никак не шел из головы, и Матвей прокручивал его и так, и этак, не зная, как объяснить самому себе, что его больше всего задело в словах мужчины.
- А на гея я вообще похож? – через минут пять раздумий задал гениальнейший вопрос парень, гипнотизируя профиль друга.
- Так, - прошептал Саша, неожиданно строго взглянув на Матвея, - что происходит, а? С чего такие вопросы после разговора с Яковлевым?
- Ничего такого, - невинно улыбнулся Шестерняков. – Мне вдруг стало любопытно.
- Тебя годами не интересовали гей-отношения, Матвей, - строго, тоном учительницы, объявил Жарин. – Твое любопытство было чем-то подкреплено.
- Ты ответишь на вопрос?
- Нет, ни хрена не отвечу, пока не пойму, с чего ты начал подумывать о том, чтобы трахнуться с парнем, - прошипел заинтригованный Жарин.
- Я не собираюсь трахаться с парнем! – чуть не заорал Шестерняков, вовремя вспомнив, что они, вообще-то, на лекции находятся. – Я спросил чисто теоретически.
- Тогда я чисто теоретически посылаю тебя на хуй, - возмущенно ответил Саша, демонстративно возвращаясь к записыванию лекции. – Отвали. Я ничего тебе не скажу, пока ты не объяснишь мне, что за херня с тобой творится.
Матвей насупился, но промолчал. Он сам бы хотел узнать, что за чушь проносится у него в голове с тех пор, как он поговорил с Яковлевым. Неожиданные стороны характера преподавателя стали приятным открытием. Значит, он не такая уж безжизненная игрушка, выполняющая механические действия. Его можно задеть. Но в голове у не обделённого фантазией Матвея проносились и более пикантные картинки. Он попытался себе представить Диди вместе с Яковлевым, что выходило весьма скверно, и парня чуть не затошнило. Не-е, как-то он не может понять, каково быть геем. И вообще, Яковлев сверху или снизу? Ну, если он был с Диди…
- Бля-я-я-ть, - с чувством протянул Матвей, стукнувшись лбом о парту, потеряв всякую надежду на то, чтобы сосредоточиться на лекции.
Саша покосился на друга, но ничего не стал говорить, чему Матвей был благодарен. Парню не хотелось рассказывать о разговоре с Яковлевым. Во-первых, это смущало, а, во-вторых… Во-вторых, Матвей сам не понимал, почему захотел полученную информацию оставить только между ними с Михаилом Александровичем.
========== Глава 7. ==========
Матвей с нетерпением ожидал прихода преподавателя, курирующего кружок по судебке. В кабинете собралось не так много людей, поскольку таких любителей, как Шестерняков, на самом деле было по пальцам пересчитать. Большинство пришло только из-за возможности получить дополнительную оценку к зачету. Конечно, если такая возможность появится. Во всяком случае, пятнадцать человек в небольшом кабинете уместились. И пока все шушукались, предполагая, что за тема сегодняшнего кружка будет, парень вдруг вспомнил вчерашний день, когда во вторник Яковлев все-таки не дал ему участвовать во вскрытии, заставив поработать Беловолова и Сашку. Им, что удивительно, преподаватель поставил по четверке с минусом. Но не это было самое ужасное, а то, что после вскрытия Жарин из туалета не выходил целых полчаса. Что поделать – тонкая душевная организация. Парень болезненно перенес вскрытие, хоть и храбрился, не желая показывать, как ему не по себе. Лишь перед другом он дал слабину, высказав все, что думает о Яковлеве, бледнея и зеленея, склоняясь над туалетом. Матвей не мог поспорить – вскрытие Сашке досталось ужасное. Трупы после алкогольного отравления, которое привело к смерти, тот еще сорт издевательства. Жарин заявил, что больше не пьет. Но что-то Матвей в его словах как-то сомневался.
О разговоре с Яковлевым Матвей другу так и не рассказал. И Михаил Александрович делал вид, что ничего не произошло, только подколок стало значительно больше. Они в какой-то момент переставали быть невинными. К счастью, никто шуток Яковлева, кроме Саши и Матвея не понимал. И то, Жарин не до конца улавливал суть, но общая картина у него сложилась, так что парень, слушая перепалки преподавателя с Матвеем, давился смехом. Плюс ко всему, Шестерняков, ненавидя сам себя, краснел, как девчонка, злясь, что Яковлев вызывает такие постыдные эмоции.
- К черту, - пробурчал себе под нос Матвей, разглядывая всех тех, кто пришел сегодня на кружок.
Знакомых Шестернякова с потока оказалось крайне мало: всего лишь двое людей. Всех остальных Матвей знал лишь визуально. Когда дверь кабинета открылась, студенты замолкли, уставившись на пришедшего заведующего кафедрой. Седой мужчина оглядел всех пристальным голубоглазым взглядом, как-то тепло улыбнулся, сам себе кивнул. Все дружненько встали, поприветствовав профессора, а он лишь махнул рукой, попросив тем самым сесть на места.
- Здравствуйте, ребята, думаю, мне можно не представляться. Вы и так меня все знаете, - студенты дружно закивали, и профессор продолжил: - Обычно я всегда веду кружки по судебной медицине, но завтра мне срочно нужно быть в другом городе на конференции, так что сегодняшний день я посвящу сборам, а с вами будет заниматься сегодня Михаил Александрович.
Матвей едва не застонал. Ну что за черт? Преподаватель зашел после слов заведующего, кивнув профессору. Яковлев заметил Матвея, кинув на парня, кажется, такой же разочарованный взгляд. Что, надеялся, что не увидятся до завтра? Не тут-то было! Шестерняков целеустремленный парень. Если ему что-то понравилось, то он будет добиваться лучшего в той профессии, которая его зацепила.
Профессор попрощался, пожелав отличного времяпрепровождения. Девчонки подобрались, заулыбавшись Михаилу Александровичу, а Матвей накукоженно затих, сложив руки на груди в полной абстракции от происходящего. Ему не нравилось то, что с Яковлевым придется провести еще лишних два часа. В придачу ко всему, Яковлев сел за парту за свой стул прямёхонько рядом с Шестерняковым, который смерил мужчину недовольным взглядом. Михаил Александрович неожиданно закатил глаза, кладя на стол небольшую стопку бумаг, которую Матвей не заметил, когда мужчина вошел. Шестерняков настолько сильно погрузился в свои возмущения, что вряд ли вообще смог бы хоть что-нибудь различить в окружающем мире, кроме своего раздражения.
- Сегодня у нас будет лишь вводная часть, - оповестил мужчина. – Я расскажу вам, чем вообще занимаются на нашей кафедре помимо вашего учебного процесса. У нас многие посвящают себя научной работе.
Михаил Александрович
