- Что? – не понял парень, выпуская очередную струйку в воздух.
- Что-что, - передразнил преподаватель. – Делись сигаретой и зажигалкой. Я тоже долго терпел.
Матвей расхохотался, но без проблем дал требуемое, видя, как движением на автомате мужчина достает тонкую палочку чистого кайфа, поджигая ее и блаженно, как и студент пару минут назад, затягиваясь. Вернув пачку обратно ее владельцу, Михаил Александрович снял машину с сигнализации и, закинув кейс на заднее сидение, вернулся к парню, встав рядом с ним, не решаясь облокотиться о бок автомобиля краем дорогого пальто.
- А Вас не осудят, что Вы потакаете студенту и курите вместе с ним? – прищурился Матвей, взглянув на неидеальный профиль Яковлева, посматривая на его горбинку на носу.
- Если этот студент не станет болтать направо и налево о том, что я вообще курю, то не станет никто осуждать, - Михаил Александрович с хитрецой взглянул на Матвея. Под таким углом, каким встал мужчина, свет отлично падал на его лицо, так что Матвей смог посмотреть в его глаза, замечая, что в полутьме они стали еще глубже, насыщенней. – Мне не так много лет, как ты, возможно, думаешь, Шестерняков. Спорим, ты уже в уме начал прикидывать, сколько мне может быть.
Матвей поперхнулся, закашлявшись. А ведь действительно в тот момент, пока он рассматривал чужой профиль, он пытался понять, сколько мужчине может быть примерно. С учетом того, что он вхож в гей-клубы, где собирается молодняк, что он так спокойно и ровно, даже панибратски общается со студентами, то на вскидку ему можно было дать около тридцати.
- Я ни о чем таком не подумал, - попытался оправдаться Матвей, забурчав себе под нос.
- Так я тебе и поверил, - сразу заявил Яковлев. – Мне в этом году исполнится тридцать четыре.
Что за вечер откровений?
- И к чему это было сказано? – вздернул бровь вверх парень.
- Просто так, - очередная змейка ровнехонько в небо.
Матвей помолчал пару секунд, а потом из него вырвалось совершенно случайно:
- Вы поссорились со своим парнем?
Пришло время мужчины задыхаться от дыма, кашляя и поперхиваясь едкими смолами.
- С чего ты взял? – осипло поинтересовался Яковлев, когда ему удалось избавиться от навязчивого кашля.
- Вы так ругались с кем-то по телефону. Явно выясняли отношения, - дернул плечом Матвей, невозмутимо взглянув на преподавателя.
- Мои личные отношения…
- Да-да, не мое дело, - закатил глаза Матвей. – Просто решил поддержать разговор.
- Странный способ, - выдавил из себя мужчина. – И если что, я уже говорил, что у меня никого нет.
- Оу! – округлил смешно губы Матвей, смахивая на ребенка.
- Это был бывший, - не зная, зачем, разоткровенничался преподаватель. – С ним вышла неприятная история, но он решил, что ни в чем не виноват и захотел восстановить отношения. Как видишь, я не стремлюсь мчаться к нему.
- Он ведь в Москве, - ответил Матвей. – Разумеется, Вы к нему не помчитесь.
- Я даже не буду спрашивать, откуда тебе известно, что я из столицы, - Михаил Александрович снова затянулся сигаретой. – Будь он в этом городе, я бы все равно не поехал. Это не те отношения, которые я бы хотел вернуть.
Матвей из уважения не стал говорить, что ему, собственно, вообще все равно на отношения мужчины с кем бы то ни было. Не его это дело, с кем он трахается. А вниманием, судя по всему, он не обделен.
Докурив остатки сигарет в полном молчании, вскоре они сели в салон Форда, и Матвей сразу блаженно растянулся на соседнем сидении рядом с водителем. Яковлев включил обогрев, не забыв о подогреве сидений, и только тогда Матвей осознал, что немного замерз. Приятно пахло кофе, и, кинув взгляд на зеркало заднего вида, парень увидел ароматизатор. Вкусный аромат. Пристегнувшись, парень взглянул на преподавателя, который все это время смотрел на него весьма пристально, изучающе.
- Что? – не вытерпел гипнотического взгляда Шестерняков, чуть поежившись. – Почему Вы так постоянно на меня смотрите?
- Напоминаешь ты мне кое-кого, - мужчина повернулся к рулю, ловко и непринужденно выруливая с автостоянки.
- Любовника бывшего, что ли? – вырвалось помимо воли у парня.
- Именно, - кивнул Яковлев, и Матвей чуть не потерял челюсть где-то у себя на коленках, не зная, что вообще стоит ответить на подобное заявление. – А теперь говори, где ты живешь.
Матвей продиктовал адрес, все еще плавая в шоке от услышанного. Находиться в салоне автомобиля стало немного неловко, и Шестерняков старался больше не смотреть на водителя, отвернувшись к окну. Что за напасть?
- Приехали, - объявил спустя минут пятнадцать поездки Михаил Александрович. – Не думал, что ты в таком… районе живешь, - взгляд Яковлева красочно осмотрел старые хрущевки, разбитую детскую площадку и мусорку, из контейнеров которой мешки со всяким дерьмом буквально вываливались наружу.
- Не я живу, а Сашка Жарин, - выдохнул Матвей, отстегиваясь, вообще не зная, зачем сообщает преподавателю такую информацию. – Мои родители уехали, и я на время поселился у него.
Яковлев промолчал, ничего не став говорить. А что Матвей вообще хотел услышать? Парень пригрелся в салоне, его немного разморило, и выходить на улицу, где уже шел приличный дождь, не хотелось. Вздохнув, парень потянулся к ручке двери, вспомнив о правилах приличия в последний момент:
- Спасибо, что подвезли, Михаил Александрович, - поблагодарил парень, взглянув на преподавателя, который пристально его рассматривал, словно что-то прикидывая.
Повисла странная напряженная атмосфера, и Матвей начал паниковать, думая, что пора бы честь знать, пока Яковлев не отмер:
- Увидимся завтра, Шестерняков, - и он отвернулся.
Матвей выскочил на улицу, попадая под дождь. Парень бегом помчался к подъезду, не оборачиваясь и не смотря назад, и только оказавшись внутри спасительного дома, поднявшись на пару этажей, через окна подъезда, выходящие в сторону двора, парень увидел отъезжающую машину Яковлева.
========== Глава 8. ==========
Несмотря на разговор по душам, между Матвеем и Яковлевым отношения совсем не изменились. Шестерняков, конечно, не рассчитывал, что что-то поменяется, однако ожидал, конечно, немного иного, нежели очередную стадию равнодушия и почти что полного игнорирования. Это почему-то задевало. Парень сам не мог понять, почему ему неприятно поведение преподавателя, но задумываться над этим фактом Матвей не хотел. Жарину так и не удалось ничего выведать у друга, как бы он не старался расколоть его, о чем они с Яковлевым разговаривали после пары. Матвей также не рассказал о том, что
