- В понедельник у вас последнее занятие, - оповестил Яковлев, закрывая журнал и мельком осматривая всех взглядом. – Но не думайте, что из-за этого можно не готовиться. Не создавайте себе проблем, у кого их и так не мало. У кафедры есть требования – посещать лекции. Их всего пять, и за каждую лекцию у вас будет стоять по одному дополнительному баллу к рейтингу, поэтому не глупить и не пропускайте их. Тем более, они интересные. После того, как лекции закончатся, будут подсчитаны ваши окончательные баллы, поэтому вам надо будет подъехать и расписаться за свой рейтинг. Чтобы узнать, когда именно – пусть староста позвонит на кафедру, ей лаборанты все расскажут. Ах, да, чуть не забыл ещё! – как бы между прочим добавил Яковлев. – Лекции пишите обязательно. Их будет проверять заведующий.
Матвей чуть не застонал. Ну что за правила придумал этот старикашка?! С каких это пор у них посещение лекций строго наказуемо? А если почерк маленький и написано из всей лекции будет всего парочка страниц?
- Почерк не имеет значения, - как будто услышал его мысли Яковлев. – Самое главное, чтобы вы уловили суть лекции. Можете идти.
Михаил Александрович, развернувшись, вышел из кабинета под общий шум и гвалт собирающихся студентов.
- Такое чувство, что мы – младшекурсники. Так запаривают с лекциями, - ворчал Беловолов. – Хорошо, что еще не подписывают, как раньше. А то помните, как по философии даже с боку на страницах вдоль всей тетради рисовали, чтобы, не дай Бог, кто-то не взял чужую?
Да, некоторые шизы преподавателей Матвей, как и его одногруппники, не понимал. Зачем создавать столько проблем и себе, и людям? Но с великими умами не поспоришь. Все равно проиграешь.
Матвей устало потер переносицу, раздумывая над тем, что, несмотря на то, что в понедельник их пути с судебкой разойдутся до самого зачета, еще остается кружок, ходить на который парень не собирался переставать. Сашка, не обремененный часами просиживания на кафедре после основных пар, не понимал друга. Собственно, и не хотел понимать. Жарина устраивала его разгульная жизнь. Как он выразился: «Если не нагуляться сейчас, то когда еще?» Вполне разумный вопрос, но Матвей, захваченный в любовный плен понравившегося предмета, отринул все студенческие увеселения. И Сашка ему это припоминал почти каждый день, ворча, что друг вообще забыл, что такое крутой отдых. Но, честно признаться, сам Матвей уже размышлял о том, что неплохо было бы как следует оттянуться в клубе под ритм музыки, выплёскивая всю накопившуюся энергию. И парень дал себе зарок, что обязательно осуществит желаемое на следующей неделе. А пока, ему оставалось дожидаться родителей.
- Ты знаешь, а ведь Диди на тебя зол, – Сашка, раскачиваясь на стуле, лениво крутил в руке погрызенную ручку, которую он использовал дома для переписывания лекций с чей-нибудь тетради с отличным и понятным (если у медиков вообще это возможно) почерком.
Матвей, лежащий на диване, пользуясь тем, что Саша позволил ему это, взглянул на друга, пожав плечами:
- А меня это должно волновать? И вообще, с чего ты это вспомнил об этом сейчас?
- Потому что Диди за эту неделю мне все уши проел, что ты от него шикарного любовника отогнал, - Саша ухмыльнулся, и между красной каёмки красивых губ сверкнули белоснежные зубы. – Ему Яковлев показался жарким в постели.
Матвей поерзал, нервно облизав губы. Ему не нравилась тема, которую поднял Саша. А все потому, что друг никогда ничего просто так не говорит. Все в его словах несет смысл. Порой непонятный до конца, но он есть. И Шестернякову тема не нравилась категорически. Он готов был разговаривать о погоде, о новой тачке, появившейся у Беловолова, да даже о том, что их одногруппница решила увеличить грудь. Но только не о Яковлеве.
- Твой Диди мне до лампочки, Саш, - отозвался Матвей, несколько раз моргнув, рассматривая потолок. – Он и так прыгает к каждому в койку, стоит поманить, - вдруг парень замолчал, весь подобрался, приподнявшись и уставившись на друга пристальным взглядом, словно пытаясь выведать все тайны, которые, возможно, Саша скрывает. – Слышь, только не говори мне, что ты рассказал, кто такой Яковлев.
- Нет, конечно! – изумленно округлил зеленые зыркалки Жарин, уставившись на друга с возмущением. – Я что, похож на идиота или самоубийцу? Разумеется, я не сказал!
- Чего тогда Диди хотел?
Не то чтобы Матвею было интересно. Скорее, чуть-чуть любопытно стало, что розоволосое чмо могло хотеть от Сашки, спрашивая про Матвея и Яковлева. Как бы Шестерняков не обзывал странное создание с волосами цвета сладкой ваты, тот не был глуп. Кажется, даже наоборот. Всего лишь носил маску дурачка на публике, при этом обладая не дюжей смекалкой.
- Ну, если честно, то я не знал, что сказать, - виновато взглянул на друга Сашка, пожевав губу. – Диди так напирал, хотел познакомиться с Яковлевым.
- Что ты ему сказал? – у Матвея все похолодело внутри от дурного предчувствия.
- Нуу… - друг замялся, опустив взгляд в пол. – Прости, но я сказал ему, что Яковлев ухлестывал за тобой, но ты ему отказал, будучи натуралом, поэтому он пытался забыть тебя в его объятиях. У Яковлева к тебе что-то вроде неразделенной любви. Я не знал, как отвертеться от Диди! Я придумал историю, типа, вы познакомились в интернете, переписывались долго из-за общих увлечений, а потом Яковлев
