Матвей крепко сжал челюсти, из-за чего зубы скрипнули от раздражения. Яковлев что, издевается таким образом, подтрунивая?
- Вы знаете, что я Вас порой терпеть не могу? – вздохнул парень.
- Догадываюсь, - оскалился Михаил Александрович, начиная копаться в кармане брюк, чтобы достать кошелек.
Неожиданно мужчина положил еще и пару купюр за колу Матвея. Тот оценил поступок, но нахмурился. Он мог бы и сам за себя расплатиться.
- Это в качестве благодарности за помощь, - отмахнулся мужчина.
Когда Яковлев встал, он пошатнулся, и Матвей подошел к нему, подлезая под руку, чтобы приобнять и помочь стоять ровно. Парню показалось, что Михаил Александрович только этого и ждал, приваливаясь на Матвея, обдавая того волной алкогольного дыхания. Шестерняков недовольно поморщился, напуская на себя вид страдальца, а у самого почему-то коленки начали подкашиваться. И явно не от тяжести чужого тела, а от эмоций, которые горячей лавой прошлись по позвоночнику от чужой близости. Да что это такое?! Но самое трудное предстояло впереди. Кое-как поднявшись по лестнице, Матвей помогал Яковлеву, матерясь сквозь зубы. Михаил Александрович в это время фыркал, явно понимая, чему возмущается его студент.
Когда с Матвея уже сошло несколько потов, они выбрались из клуба, и парень ловко поймал такси. Дежуривших водителей возле клуба было достаточно. Они знали, где собирается кучка пьяниц, подвезти которых необходимо после веселой ночки. Устроившись на заднем сидении, через силу усадив Яковлева, который бурчал нечто себе под нос, Шестерняков уставился на мужчину, ожидая, когда тот назовет адрес, но алкоголь начал свое дело – Михаил Александрович засыпал, откинув голову на спинку сидения.
- Эй! – Матвей потряс мужчину за плечо, пытаясь привести в чувства. – Адрес-то назовите. Я не знаю, где Вы живете.
Водитель такси терпеливо ждал, постукивая узловатыми пальцами по рулю, косясь подозрительным взглядом в зеркало. Мужчина примерно представлял, кого он забирает и развозит по домам. За годы работы насмотрелся многого, повидал достаточно и в передрягах побывал тоже благодаря своим пассажирам.
- Михаил Александрович, - Матвей начинал терять терпение, вцепившись в куртку мужчины. – Назовите адрес, ё-маё! Или мне придется копаться в Ваших штанах в поисках документов!
Яковлев пропыхтел себе под нос что-то, и Матвей уловил название адреса, продиктовав его таксисту. Мужчина кивнул, трогаясь с места, а Шестерняков устало расслабился, сев как можно удобней, желательно подальше от пьяного тела рядом. Преподаватель начал подремывать, и в какой-то момент его голова свесилась на бок, оказавшись на плече Матвея. Парень замер, как кролик, почуявший опасность, напрягся, попытался отодвинуться, но все безрезультатно. Удрученно вздохнув, Шестерняков смирился со своей ролью в качестве подушки для пьяного. Отвернувшись к окну, Матвей уставился на проплывающие мимо городские пейзажи, гадая, куда их завезет таксист. О районе, в котором жил Яковлев Матвей слышал: новостройки, где обитают не самые бедные люди города. Красивые и чистые улицы, рядом крупный ТЦ, а неподалеку кинотеатр. В общем, жилой комплекс располагался рядом со всеми удобствами, так что и квартиры там стоили недешево. Откуда же у препода с кафедры судебки такие деньги? Хот-я-я-я-я… С учетом того, что он перебрался из Москвы, то наверняка у Михаила Александровича накопления были.
Поерзав, Матвей скосил взгляд на темную макушку. От Яковлева несло алкоголем, но сквозь него пробивался приятный запах свежего мужского парфюма. Михаил Александрович тихо простонал, чуть поворачивая голову, обдавая оголенную шею Матвея жарким дыханием. Вздрогнув, Матвей замер, ощущая себя крайне странно. Ему все больше и больше становилось не по себе от близости с этим мужчиной. Матвея бросало то в холод, то в жар. Никогда подобного парень еще не испытывал, и сердце в груди сжималось от плохого предчувствия.
- Эй, парень, - окликнули его впереди, и Матвей пришел в себя, оторвав взгляд от лицезрения лица Яковлева. – Мы приехали.
- А, да… - Шестерняков замешкался, после чего достал деньги из кармана, расплачиваясь с водителем.
Матвей вздохнул, посмотрев на Яковлева.
- Подождите секунду, пожалуйста, - попросил таксиста Матвей. – Михаил Александрович, - парень сжал плечи мужчины, встряхнув его, - просыпайтесь, мы приехали к Вашему дому. Мне нужен номер подъезда и квартиры, чтобы Вас довести.
Яковлев поморщился, приоткрывая глаза. В полутьме их взгляды с Матвеем встретились. Парень оказался достаточно близко для того, чтобы Михаил Александрович мог рассмотреть каждую черточку на его лице. Рвано вздохнув, мужчина замер, вглядываясь в Матвея, словно пытаясь найти некие слова, но на ум, как назло, ничего не приходило.
- Второй подъезд, квартира – шестьдесят два, - произнес Яковлев. – И я думаю, что сам смогу выйти.
Матвей кивнул и с готовностью выскочил из машины, ожидая, когда Яковлев за ним последует. Мужчину чуть пошатывало, но он чудесным образом разбирался во всем происходящем. На улице все еще моросил дождик, и Михаил Александрович с наслаждением задрал голову к ночному небу, подставляя лицо приятным каплям. Матвей не торопил, со стороны наблюдая за преподавателем. Внутри все переворачивалось от одного вида Яковлева. Снова на место праздному веселью от встречи со студентом в клубе пришла некая горечь и печаль. Смену эмоций было видно не только по глазам, которые Яковлев открыл, переведя взгляд на застывшего рядом Шестернякова, но и по его чуть сгорбленной позе, словно на плечи мужчины упал неподъёмный груз.
Сунув руку в карман брюк, Яковлев достал ключи, кинув их Матвею, который от неожиданности едва не выронил небольшую связку, но чудом удержал ее в руках, возмущенно уставившись на преподавателя, переставая тем самым размышлять о своей странной реакции на мужчину.
- Мне лучше, но не до такой степени, чтобы добраться самому, - спокойно ответил Яковлев на вопросительный взгляд студента, но что-то последнему из них подсказывало, что кое-кто больше притворяется.
Тем не менее, отвести пьяницу домой следовало. В подъезде, как и в лифте, к счастью, ничего не случилось. Яковлев предпочел молчать, лишь пронзительным взглядом смотреть на профиль Шестернякова, который его упрямо игнорировал, делая вид, что ничего не происходит. Матвей чувствовал себя, по меньшей мере, крайне странно. Он помогает выпившему преподавателю добраться до квартиры. Кого угодно подобное приключение поставило бы в тупик. Но Шестернякова смущало то, как он реагировал на Яковлева. Скажем, с Сашкой, хоть он и целовался, совсем не чурался его прикосновений. Но стоило лишь Михаилу Александровичу задеть его, коснуться краем руки, и все, пиши пропало, жуткий румянец выдает с головой. Подобная реакция злила. Буря негодования и вселенского возмущения крутились внутри, сжимая внутренности в тугой
