Как и с Мориэном, с которым мы все-таки помирились. Утром в день моего рождения по его приказу мою спальню заставили вазами с живыми цветами. Сотни цветов, от которых рябило в глазах и хотелось чихать.
Но я сдерживалась, как могла, потому что чихать в присутствии наследника было бы невежливо. Заставила себя ему улыбнуться и поблагодарила:
— Спасибо. Мне лестно ваше внимание, ваше великолепие.
— Риан, прекрати! — закатил глаза он. — С каких это пор мы перешли с тобой на «вы»?
— Наверное, с тех самых, как ты меня здесь запер! — Я выдернула из вазы цветок и, отвернувшись к окну, принялась теребить ни в чем не повинные лепестки.
— Ну извини, — раздался у меня за спиной покаянный вздох. Мориэн встал рядом со мной и стал оправдываться: — Просто я за тебя испугался…
— И решил, что Аман недостоин второго шанса.
— То, что ты сделала, было самоубийством!
— Но, как видишь, я по-прежнему цела и невредима. Как и князь Каррай. — На подоконник один за другим ложились нежные лепестки. — А мог бы погибнуть мученической смертью ни за что. И в этом была бы и твоя вина!
На днях поймали того, другого дракона, который, находясь под чарами Талврина, сжег деревню на границе Рассветного королевства и Сумеречной империи. Аман, как выяснилось, к гибели крестьян был непричастен. Не знаю, какая участь постигла того Огненного. Я не отважилась спросить. Возможно, его тоже сумели спасти и вразумить. Я только на это и уповала.
— Я рад, что с Карраем все хорошо, — не слишком радостно заявил наследник. Замялся на мгновение и осторожно продолжил: — И раз уж вас с ним теперь ничто не связывает… Когда я решу устроить отбор, ты станешь моей…
— Невестой? — Я обернулась к тальдену и покачала головой. — Нет, не стану. Мы выросли вместе, всю жизнь дружили…
— И поэтому будем отличной парой! — с несвойственной ему запальчивостью воскликнул Мориэн.
Я мягко улыбнулась:
— Нет, не будем. Потому что я люблю другого. А ты не любишь меня. Просто ты привык ко мне, тебе со мной легко. Но это не любовь. Совсем не то, что было и что есть между твоими родителями.
Мориэн порывался меня перебить, даже за руку схватил, но стоило мне упомянуть императора с императрицей, как он поджал губы и задумчиво замолчал. Наверное, сравнивал отношения родителей с нашими и делал выводы: любовь и дружба — совсем не одно и то же.
— Но мы хотя бы можем остаться друзьями? — наконец спросил он, сдаваясь и вновь становясь Ледяным: сдержанным, бесстрастным, почти лишенным эмоций.
— Мне бы этого очень хотелось. И Чили тоже, — весело добавила я.
Так, как в Ледяном Логе, льорна больше нигде не кормили. К тому же здесь Снежок, и мой питомец очень огорчится, если мы перестанем наведываться к этому снежному котяре в гости.
На том и порешили: мы снова друзья, друзьями и останемся. Навсегда.
Аман, к слову, тоже не оставил меня без подарка, передал его с Хевиной. Кулон из янтаря, такого яркого, что, казалось, это не застывшая капля смолы мерцает у меня на ладони, а заточенное под стеклом живое пламя — согревающее, но не обжигающее. Я тут же его надела, с удовольствием отмечая, как кулон удачно сочетается с цветом моих волос и как будто делает глаза ярче.
В общем, чудесный подарок!
Я ведь давно искала украшение, с которым бы никогда не расставалась. Что-то особенное, дорогое сердцу. Пусть этот кулон станет моим оберегом.
К украшению прилагалась короткая записка:
«До скорой встречи, Ядовитая».
Скользнув взглядом по одной-единственной строчке, я улыбнулась и подумала: «Надеюсь, что так и будет».
Как же это здорово — вернуться домой! В родные стены, ко всему, что любимо и дорого. Нет, я, конечно, надеялась, что это не навсегда и обещанной встречи долго ждать не придется, но пока что наслаждалась каждым мгновением, проведенным с сестрой и братом, отдыхала, что называется, душой и телом.
Много гуляла с Эйли и Шаном, много смеялась. Поводов для веселья особых не было, но я запретила себе унывать и отчаиваться. С Талврином разберутся и драконов от безумия спасут обязательно. Не может такого быть, чтобы на моего дядю не нашлась управа! Каким бы выдающимся магом он ни был, в мире полно еще более выдающихся. И они ни на минуту не прекращали его поиски. Увы, пока безрезультатные.
Адельмар словно сквозь землю провалился, растворился в воздухе. Понятное дело, ему помогали. Кто-то помог ему сбежать, кто-то его прятал. Найти бы этого гада или гадов и скормить дольгаттам! Очистить Адальфиву от таких мерзавцев.
Я храбрилась, как могла, храбрилась из последних сил, но порой страх все же брал надо мной верх, ядовитой змеей вползал в душу, оплетал сердце, и тогда я снова начинала думать об отце, Шане, Мориэне и его великолепии. А главное, задавалась вопросом: не сделает ли мой тагров дядюшка так, что Аман снова заболеет?
Всякий раз, когда меня начинали одолевать эти мысли, появлялось желание самой найти Адельмара и с ним поквитаться. Наказать за то, что он чуть не погубил Амана. Воздействовал на меня чарами, превратив в марионетку, использовал в своих гнусных целях.
В общем, никакой он не человек — чудовище. Безумное в своей ненависти к драконам.
Говоря о чудовищах, нельзя не упомянуть еще об одном: об Элесбед. До Мраморного дворца морканта не добралась, сбежала из-под надзора стражи и, беря пример с Талврина, тоже как будто исчезла с лица земли. Случайно я стала свидетельницей разговора родителей, из которого узнала, что Аман вместе с людьми правителя ищет княгиню по всей Адальфиве.
Наверное, потому его не видно и не слышно. Не до встреч ему сейчас и не до несостоявшихся ари. Представляю, что Аман испытывает к морканте, долгое время манипулировавшей им с помощью Клер и детей. Представляю, как сильно хочет ее найти и… Даже страшно предположить, что будет, когда Элесбед попадет к нему в руки. А всю жизнь она не сможет прятаться.
По крайней мере, мне
