Я нахмурился. В словах Нишки тоже имелся резон.
— Возможно, Гральфильхе потерял ее след. А потом отыскал. Слушайте, ведь почти все сходится! Он украл жизнь Ежении и успокоился. Но потом в городе появились ее дети, Лука и Луиджиа. Он почуял их и снова обезумел…
— Бред! — фыркнула Нишка. — Что он там мог почуять? И почему не украл их жизнь, а вместо этого взялся за танцовщиц?
Что-то не сходилось. Вот если бы не было бесцветных близнецов… Но они же есть? Стоп-стоп! Все не то.
— Свет и тень…
— Что за?..
— Не перебивать! Свет и тень. И время. Девушки худели. Теряли вес. Их часики спешили. Обманывали время. Тик-ток человеческих сердец! Почему я не додумался сверять пульс у Пихлер? А "Львиное сердце"? Госпожа Чорек! Узнайте, поступали ли жалобы на то, что ратушные часы на площади Доммайер опаздывали. И когда впервые это случилось? Уверен, что это совпало с исчезновением первой жертвы и появлением в городе цирка. Расспросите про Луиджию и Луку. И про их фальшивого дядю Ежи Кава тоже не забудьте. А еще узнайте, имелись ли у остальных жертв часы работы мастера Гральфильхе… А с Еженией я сам разберусь.
— Хм… вот это уже что-то, — пробубнила Нишка. — А то бред несет какой-то, а мне…
— Помолчите! — я ухватился за прутья кладбищенской ограды и наклонил голову, пытаясь избавиться от тошноты. — Обязательно узнайте, что случилось с "Кровью". И если разрешение на обыск лавки и дома мастера Гральфильхе нам не дадут, то никто не запретит нам наведаться в ратушную башню, чтобы взглянуть на часовой механизм "Львиного сердца"…
— Что вы затеяли? — спросил меня Лешуа за завтраком.
— Если будете видеть госпожу Хризштайн, — ответил я, пододвигая чашку с кофе и блюдо с булочками к себе поближе, — то передайте ей, пожалуйста, чтобы она не вздумала носить часы мастера Гральфильхе, которые она у меня стащила. Он колдун. И его часы опасны. Для ее же блага пусть вернет их мне.
— Я не увижу Лидию. Она не так глупа. И не надо за мной следить. Отзовите своих…
— Не отзову, — я кровожадно впился в румяную булочку.
— Господин Тиффано, — устало вздохнул Лешуа. — Это вы побывали в доме на Фидеркляйд плац? Где Равена? Куда вы ее увезли?
— Не скажу.
— Это же глупо! Вы сами должны понимать, что вам это не поможет. Ну допустим вы схватите Лидию. Дальше что? Что вы будете с ней делать? Это ж как встать на пути лавины и кричать, что поймал. Все равно ж сметет с пути. Так и Лидия заморочит вам голову и вывернет все по-своему…
— Пусть попробует. Демон! — я подавился булочкой и закашлялся. — Что за гадость?!? Тьфу!
— Шоколадная начинка, — грустно сообщил мне Лешуа. — Нравится?
— Идите в пень со своим шоколадом! — разозлился я, отплевываясь. — Вы это нарочно? С ее подачи, да?
— Лидия почему-то вбила себе в голову, что шоколад способствует мужской силе.
— Похотливая дура!
— Но самое главное, что в это поверили остальные, — продолжал Лешуа, глядя на меня с усмешкой. — Ко мне уже обратилось несколько аптекарей, готовых купить рецепт жидкого сладкого шоколада за любые деньги. А вы тут булочками перебираете…
Я встал из-за стола и бросил скомканную салфетку на стол. Настроение было безнадежно испорчено.
— Надеюсь, госпожа Хризштайн появится на званом ужине, чтобы по достоинству оценить и ваши булочки, и то веселье, которое я для нее приготовил.
Отец Васуарий помог мне выправить документы таким образом, чтобы тот клочок земли рядом с замком, где ютилось поселение бесцветных, отошел в мою собственность, разумеется, за щедрые пожертвования ордену когниматов и в казну магистрата Виндена. И теперь никто не мог помешать мне вскрыть могилу Ежении под предлогом… переноса старых захоронений на городское кладбище. Хотя кое-кто попытался. Воевода Даугав и Рыбальски. Оба проявили удивительное единодушие, требуя не тревожить покой их возлюбленной и сестры.
— Побойтесь бога! — заламывал руки Рыбальски и подталкивал ко мне Луку. — Ради бедного мальчика! Там же его мама! Как вы можете!
Мальчишка был непривычно серьезен и бледен. Он вымученно улыбнулся мне и плюхнулся на землю рядом с могилой. Я кивнул двум работникам, чтобы они и приступали к вскрытию могилы, а сам подошел к Луке.
— Прости меня, — я осторожно положил руку на его плечо. — Но так надо. Тебе лучше не смотреть. Пошли, вставай…
— Оставьте моего сына! Не смейте его лапать! — подскочил ко мне Рыбальски. — Пошли, сынок!
У Луки был взгляд побитой собаки, когда он смотрел на меня:
— П-п-плохой! В-в-вы п-п-плохой! — у него дрожали губы, он начал всхлипывать.
— Лука, так надо, правда, надо… — пробормотал я в свое оправдание, но на душе было мерзко, как будто я предал доверие мальчишки, который самоотверженно ухаживал за мной все это время…
— Я запрещаю тревожить останки моей сестры!
Воевода Даугав потянулся было за оружием, но его мгновенно взяли в кольцо бойцы нанятого мною варда. О численном перевесе я позаботился, но от угрызений совести это не спасало.
— Лука, ну что ты ревешь, как девчонка? — попытался я погладить мальчишку по голове, но он отшатнулся и забился под защиту к отцу.
— М-м-мама!.. Мммм…
Глухой стук известил нас о том, что гроб подняли на поверхность. Он выглядел странно свежим, как будто его закопали пару дней назад.
— Вскрывать?
— Вскрывайте, — процедил я сквозь зубы, игнорируя бешено оскаленного воеводу Даугава и тихо скулящего Луку в объятиях отца.
— Я вас засужу! Так и знайте! И плевать мне на Орден Пяти и всех церковников вместе взятых! Вы что думаете, я на вас управу не найду? Найду! Лука, сынок, не смотри! Не смотри!
Ловко подцепив крышку гроба ломом, работяга поднатужился и с треском вскрыл домовину. Я подошел к разрытой могиле, по привычке задерживая дыхание, хотя кроме запаха сырой земли и пота работников, больше никаких зловоний не доносилось. Нечему было гнить и разлагаться. В гробу было пусто.
— Так что же все-таки случилось с Еженией, воевода Даугав? — спросил я, уже не сомневаясь, что северянин прекрасно знал, что мы обнаружим внутри.
Он попытался огрызнуться, но по моему кивку бойцы варда Дюргера обезоружили его. И тут Лука завыл. Протяжно и так громко, что, казалось, его вой эхом отражался в ущелье и отзывался грозным гулом готового обрушиться на нас камнепада. Рыбальски перепугался, пытался успокоить мальчишку, но
