— Там ничего не осталось. Синий лед… его осколки… я все взорвал.
— Есть место на земле, где синего льда очень много, — хитро улыбнулся мне наставник. — Правда, оно находится там, куда добраться очень непросто. Едва ли это случится при мне, стар я уже. Но организовать экспедицию, установить контакт с Искрой, построить на острове новый храм — все это я обязан успеть. Как бы я хотел, чтобы ты возглавил Орден…
Я отрицательно покачал головой.
— Нет. Я хочу забрать Хриз и уплыть с ней далеко… В Дальний свет, подальше от Святого Престола, уж простите, наставник.
Он тяжело вздохнул:
— Так я и думал… Сейчас начнется грызня за церковную власть, грабеж и захват, появятся дутые пророки и липовые святые, но… Это все мелочи. Вознесение состоялось. Это главное. Знаешь, я берег его, когда ты отказался, но теперь… Если вдруг и в самом деле случится чудо, и Хриз проснется…
Он достал знакомый пузырек с грибным эликсиром и протянул мне.
— Этим Хриз не разбудишь… — не согласился я, отодвигая его руку.
— Это не для нее, а для тебя. Кысей, ты хоть понимаешь, на что себя обрекаешь, если она и в самом деле проснется?
— Она проснется. Она обещала вернуться ко мне, а Хриз обещание держит.
— Едва ли ты будешь с ней счастлив… — вздохнул старик и упрямо подвинул ко мне склянку. — Так пусть у вас хотя бы будут дети. Кто знает, может, она переключит свое внимание на них и будет тебя меньше донимать?.. Да и миру нужны Шестые…
ГЛАВА 20. Хризокола?
Бытие без цели, без желаний, без смысла… Осознание себя в густом киселе вероятности, которая безжалостно выталкивает разум в пространство и время, приговаривая:
— Живи, живи…
Я захрипела, захлебываясь воздухом, что неумолимо наполнял мои легкие, засушенные и сморщенные. Кровь растекалась по венам, горячая, густая, застоявшаяся… Тело надувалось мучительными толчками, возвращаясь к жизни, полной боли и страданий. Плоть отделялась от плоти, трещали кости, скрипели закостеневшие суставы… после долго, почти трупного окоченения. Я открыла глаза, ослепленная невыносимо ярким сумраком. Хотела закричать, но воздуха не хватило. Надо мной склонилась жуткая бородатая рожа с безумными глазами.
— Слава Единому, пришла в себя! — и полезла целоваться.
Из последних сил я выкинула вперед кулак и попала. Бородач охнул от боли и схватился за нос.
— Хриз!.. — простонал он, пуская кровавые сопли. — Это же я… Ты опять меня забыла?..
Я забилась в угол кровати и лихорадочно пыталась вспомнить, кто я вообще такая и где нахожусь. В мыслях у меня царила удручающая пустота. Я словно плавала в ней, бултыхаясь и норовя удержаться на поверхности осознания собственного существования. Все время казалось, что если отвлекусь хотя бы на секунду, то потеряю себя, растворюсь и исчезну в вечном забвении. Полутемная комната без окон. Узкая кровать. Скромная обстановка. Письменный стол с грудой книг. Бордель? Если и бордель, то какой-то совсем захудалый. Зачем в борделе книги? Бородатый тип назвал меня Хриз. Это мое имя?..
— Ты кто? — хрипло спросила я.
Он молча вытирал кровь из разбитого носа.
— Кысей, — вздохнул он. — Твой муж.
Я тяжело сглотнула и посмотрела на свои руки. Кольца на них не было. Врет. Он проследил за моим взглядом и ухмыльнулся. Совершенно жуткий сумасшедший оскал. В груди неприятно заныло, а в животе забурчало.
— Кольцо ты потеряла. Тебя еле спасли. Ты пролежала без чувств уже… — он задумался, как бы половчее соврать, — уже больше трех суток. Хриз, скажи мне… сколько тебе лет?
Вопрос меня озадачил. Я заволновалась. Почему он спрашивает? Он что, не знает? Сколько мне лет?.. А если я?.. Я провела рукой по волосам, собирая их в хвост, и ужаснулась. Седая! Я седая! Старуха?!?
— Дай мне зеркало!.. — потребовала я.
Он покачал головой.
— Что последнее ты помнишь?
— Дай зеркало! — взвизгнула я и угрожающе отбросила одеяло в сторону. — Немедленно!
Он с интересом за мной наблюдал, не выказывая никакого беспокойства.
— Ответь на вопрос. Тогда дам.
На мне была тонкая сорочка, бесстыдно задранная до живота. Ужас охватил меня. Почему я раздета? Точно бордель! Или еще хуже… Логово извращенца-насильника. Все тело ныло и болело, хотя синяков не было. Значит, я не сопротивлялась. Почему? Потому что он меня опоил! Затащил к себе, опоил и взял силой. Возможно, не один раз. Ненависть придала силы, и я с диким ревом бросилась на него, целясь головой ему в живот.
Он ловко уклонился и поймал меня за волосы. Я царапалась и визжала, плевалась и брыкалась, звала на помощь, но он, не моргнув глазом, отшвырнул меня обратно на постель.
— Хриз, прекрати! Или свяжу!
Я перекатилась по постели, свалилась на пол, схватила тяжелый ночной горшок, замахнулась и… Вот демон!
— Теперь придется тебя купать… — с удивительным спокойствием заявил бородач. — Если не прекратишь драться, свяжу. Веди себя прилично, ты же не бродяжка подзаборная все-таки… Или ты этого тоже не помнишь?
Я взяла себя в руки. Бородатый тип был не один. У него имелись сообщники. Один из них, с козлиной бородкой и запавшими глазами, притащил лохань. В нее налили теплой воды, щедро положили кусок дешевого мыла. Бородач явно был за главного. Он отослал своего прихвостня прочь, а сам остался стоять у двери, сложив руки на груди и глядя на меня.
— Выйди! — потребовала я.
— Поверь, тебе нечего стесняться. Мы давно… женаты.
Врет и не краснеет. Я скрипнула зубами, стянула сорочку и плюхнулась в лохань, погрузившись в воду с головой. Горячая ванна была так приятна измученным костям, что я пропустила маневр похитителя. Он оказался рядом и схватил меня за волосы.
— С ума сошла? А ну выныривай! Не вздумай мне тут утопиться!
В его глазах плескался страх. Интересно, чего он испугался?..
— Где мое зеркало? — потребовала я, отталкивая его руку.
Он неохотно протянул мне маленькое зеркальце. Я заглянула в него, а оттуда на меня выглянуло абсолютно чужое лицо. От неожиданности я охнула, проводя пальцами по щекам, губам, носу… Слава богу, хотя бы не старуха, морщин нет, но красавицей меня не назовешь: кожа покрасневшая, обветренная, темные круги под бесцветными глазами… Уродина!.. Не плакать!.. В глазах стояли слезы, но я упрямо вглядывалась в незнакомое отражение и пыталась поймать хоть какой-то проблеск воспоминаний, но тщетно. Хорошо же меня этот мерзавец опоил, что всю память отшибло!
— Хриз… — его голос вдруг дрогнул. — Ты что?.. Ты вообще ничего не помнишь?..
Его притворное
