– Эден… спасибо, что подыграла, – проговорил он севшим голосом.
Как говорила тетушка, куда деваться, когда уже прижата к стенке? В нашем случае в прямом смысле этих слов.
Я спрятала смущение под привычной злой иронией:
– Одного не понимаю, за ворота запретили выходить тебе, а мне-то за каким демоном прятаться?
Илай тихо засмеялся, поднял голову.
– Из солидарности с ближним.
– Из солидарности поддерживают голодовки, а я поддалась стадному рефлексу.
– Мне нравится твоя самокритичность, – как-то очень не вовремя решил сыронизировать он.
– А мне нравится, что я могу тебя ударить, – буркнула я. – Выйду, пожалуй, первой.
В зале по-прежнему полным ходом шел кутеж, словно не случилось никакой облавы. Друзья Илая пересели за другой стол, потеряв к нам всякий интерес. Возле мишени толпилась незнакомая компания.
– Ты где была? – накинулась на меня Тильда.
– В уборной, – не моргнув глазом, соврала я. – Косоглазый уже ушел?
– Ага, выловил парочку парней и был довольный, как скиффолс на выпасе, – фыркнула она и кивнула в сторону Флемма, подпирающего кулаком щеку и клюющего носом. – У нашего Ботаника девичник точно удался!
На следующее утро по коридорам академии запорхали магические бумажные птички, сложенные из новых карикатур. Очередная издевательская листовка рассказывала о драке девчонок в холле главного учебного корпуса, Армасе в плаще королевского палача и содранном с крюков стяге Дартмурта. Выглядело так, будто соперницы сцепились из-за красавчика магистра. В общем, к последнему дню учебный декады бурлящий поток новых сплетен смыл историю о сластолюбивой парочке, плененной кустом, а я старательно изгоняла из головы воспоминания о хозяйственной подсобке. Честное слово, помнить о таком просто неприлично!
Вечером на выходных мы впятером спустились в подземелье. До зала лабиринтов добирались обходным путем: по неосвещенным извилистым проходам с такими низкими потолками, что просыпалось инстинктивное желание пригнуть голову. От бледных ламп в наших руках по каменному грязному полу и дышащим ледяным холодом стенам стелились изломленные тени.
– Парень подрабатывает помощником в деканате. – Голос Илая звучал глухо. – Он сказал, что этот квест хорошо прочищает мозги. Его проходили на испытаниях пару лет назад.
– И что там? – буркнул Флемм.
– Лабиринт.
– Лабиринт о лабиринте, – прокомментировал он. – Все логично.
Мы уже шагали по холодному подземелью, нарушив как минимум десяток строгих правил академии, а он по-прежнему выступал против прохождения квеста в неурочное время.
– Ботаник, чем ты недоволен? – наконец сорвался Мажор, откровенно сказать, стоически переносивший беспрерывное ворчание умника.
– Почему нельзя налаживать контакт с минимальными телодвижениями? – нешуточно вспылил тот. – Чем вам не нравятся групповые чтения?
– Без меня, пожалуйста. Я сегодня уже читала учебник по фауне Рейнсвера, и мне не понравилось. – Тильда многозначительно поправила на носу окуляры, намекая, что только острая необходимость заставит очкарика снова пялиться в книгу.
– Групповое пение! – на ходу придумал Флемм.
– Отчаянно надеюсь, что ты имеешь в виду хоровое пение, – заметила я.
– Точно хор! За книги и песни никто не штрафует и не заставляет мести полы!
– Ботаник, это смотря какие книги читать и в каком состоянии песни петь, – ухмыльнулся Илай.
– Идем, – веско и спокойно осек спорщиков Бади, кивнув в темноту.
Заканчивался коридор кованой решеткой. Магическую защиту заранее сняли, и мы всей компанией вышли в полукруглый знакомый зал с высоким сводом. Огни не горели, пространство наполняло эхо, отражавшее от стен любой шорох.
– Для нас открыли комнату… – Илай нахмурился и оглядел одинаковые двери с потушенными номерами.
– Которую из них? – поторопила я.
– Понятия не имею, – признался он.
– Пойдемте отсюда, пока нас не накрыли, – пророчески проскрипел Ботаник и от холода шмыгнул носом.
– Флемминг, – строго посмотрела я, – можешь вернуться обратно.
– Я? Один?
– Почему же один? Со светильником. Мы не звери, поделимся.
Он икнул, вроде от холода, но скорее всего представил, как в гордом одиночестве, убоявшись нарушить еще парочку правил, посеменит по извилистым темным коридорам подземелья. Судя по затравленному виду, возвращение в скромной компании потрескивающей лампы трусишку не вдохновляло.
– Значит, ищем незапертую дверь, – похлопала я его по плечу.
Долго искать не пришлось. Открытой оказалась последняя комната, и мы вошли. Обстановка ничем не отличалась от той, где нам пришлось проходить проверочное испытание: те же деревянные полы, каменные стены и песочные часы на высокой каменной подставке. Наученные горьким опытом, мы старались держаться вместе и не расходиться в разные углы.
– Если не успеем за час, то нас перенесет сюда, – предупредил Илай. – Сможем попробовать еще раз. Эден, переворачивай часы.
– На счет три, – предложила я и, стараясь побороть дурацкую нервозность, начала отсчет: – Один, два…
– Подожди! – вскрикнул Флемминг с белым от страха лицом. – Глаза забыл закрыть!
– Да ты достал, Ботаник! – рявкнул Илай.
Пока они не ввязались в новый спор, я перевернула часы. Секунду ничего не происходило, но вдруг нас накрыло непроницаемой, почти ослепляющей темнотой. Кто-то тоненько испуганно взвизгнул.
Мрак неохотно прояснялся, сменяясь серым тусклым светом, словно в квест-комнате медленно наступали предрассветные сумерки. Появились очертания стены, выложенной из неровных валунов. На ее фоне зажмуренный Ботаник крепко-накрепко прижимался к ошеломленному, стоящему навытяжку Бади. Он обхватывал здоровяка руками, беспрестанно закидывал соскальзывающую ногу в ботинке на толстой подошве и напоминал испуганного кота, пытающегося от паники вскарабкаться на голову хозяину.
– Флемм, – сдержанно позвала я.
– А? – промычал тот.
– Тут светло.
Он немедленно открыл глаза, резко отшатнулся от Качка, кажется, выдохнувшего с облегчением, и с дурацким видом одернул одежду:
– Вперед!
Не дожидаясь остальных, Ботаник нырнул в первую попавшуюся прогалину и исчез за каменными стенами. Несколько удивленные напором, мы не сдвинулись с места. Любому адекватному человеку, кто хотя бы раз оказывался в лабиринтах на ярмарочных площадях, было известно, что для начала стоило осмотреться. По всей видимости, умник всю жизнь читал книжки по мироустройству и понятия не имел, как вести себя в реальном мире.
– Потеряется ведь, – предрекла я.
– И как он до своих лет дожил? – Казалось, Илай по-настоящему заинтересовался этим необъяснимым фактом.
Субтильная фигура Ботаника мелькнула в проходе – он прошагал в противоположную сторону.
– Или не потеряется, – протянула я.
Наконец он вернулся и заключил:
– Там с обеих сторон тупик… Кстати, кто-нибудь проверил, магия действует?
Он звонко щелкнул пальцами, выбивая магические искры.
– Отлично! – обрадовалась я. – Создадим следящее заклятье?
Заклинание могло приобретать форму птицы, жука, стрекозы… летающей рыбки (не спрашивайте, до сих пор вспоминаю со стыдом о крылатой пиранье, доведшей тетку до истерики). Главное, оно способно подняться в воздух и подсказать, где выход.
Но я рано радовалась! Едва искры потухли, осыпавшись Ботанику на штаны, как стены вокруг нас дрогнули и тяжело сдвинулись с места. Невольно мы потеснились в центр свободного пятачка, с удивлением следя, как лабиринт поменял облик. Наколдовать птичку, рыбку, таракашку или что-нибудь поуродливее, если не хватит таланта изобразить приличный фантом, без сомнений, самое очевидное для мага решение, о чем прекрасно знали создатели испытания и заранее пресекли любые поползновения в сторону логичного варианта.
– Ясно, – мрачно прокомментировала я. – Легких путей не ищем.
– Опять?! – простонала Тильда. – В этом вообще есть смысл?
– Смысл
