Интересно, а что чувствует Аркаир, зная, что владыка целует меня при каждом удобном случае?
То же самое, что и я? Знает, что не должен ощущать злости и боли, но ничего не может с собой поделать?
Или я опять фантазирую?
Я замерла.
Мне кто-нибудь может объяснить, а я-то с какого перепуга чувствовала злость и боль?! Я же была так уверена в том, что этот демон не может нравиться! Ну, по крайней мере, мне.
Я застонала, схватившись за голову, которая, по ощущениям, распухла от этих нелепых размышлений.
Конечно, это фантазия. Бред и вымысел. Может, он специально попросил Дэмиана отправить меня в это время с артефактом, чтобы я увидела его с другой и…
И что? Возненавидела его?
Зачем тогда просить прощения?
Чтобы я поняла, каково смотреть, когда тот, кто тебе небезразличен, обнимается с другим?
Но я-то ничего не могу поделать с тем, что Дэмиан считает себя моим хозяином!
Стоп. У меня почему-то упорно выходит, что он пытался заставить меня ревновать и что я ему таки не безразлична.
Да и какая, к демонам, ревность?! Сначала надо хотя бы полюбить! А до этого я совершенно точно не дошла.
Глупости какие-то. Я уже совсем не соображаю.
Однако моя былая уверенность в том, что дворецкий ничего ко мне не испытывает, пошатнулась.
Это меня не обрадовало, а, скорее, огорчило.
Настроение испортилось окончательно.
Ты забыл? Я же не женщина. Здесь я просто чужая игрушка, Аркаир.
Не твоя.
* * *Дэмиану окончательно перестало нравиться то, что с ним происходило. Настолько, что он перечитал «Исповедь владыки Итэрэя» и принялся анализировать собственные ощущения.
Жажда обладания — понятно. Сперва он списывал это на ее экзотичность. Но со временем он привык к странностям своей игрушки. Интерес при этом усилился.
Потом он счел, что им движет азарт.
Но был вынужден отказаться и от этой идеи, когда она в первый раз ворвалась в его покои, нагло, без спроса… а он понял, что рад ее видеть.
Что ему комфортно с ней. Что в ее присутствии приятнее заниматься привычными делами.
Даже с Наэлели его посиделки подчинялись регламенту, за вычетом того, что сирена часто звала его по имени. Хотя опять-таки, ей — можно.
Но Дайри…
Он хотел ее чем дальше, тем больше. И чем дальше, тем больше хотел, чтобы она пришла к нему сама. Сама прильнула, изогнулась в его объятиях, позволяя ласкать себя, прерывисто вздыхала, стонала… охваченная страстью, называла его имя… Хотел увидеть в ее глазах вместо настороженности тепло и свет…
Поэтому он и пошел тогда принимать ледяной душ. Чтобы удержаться от искушения.
Ему нравилось даже просыпаться с ней в одной постели.
Это добило владыку окончательно.
Нужно вернуть себе привычную отстраненную холодность. Что-то он действительно заигрался.
И тут Дэмиану в голову пришла идея, позволяющая убить двух зайцев одним выстрелом.
Пытаясь заставить девчонку влюбиться, он начал сам привязываться к ней — больше, чем было разумно. Да и делать это Дайри не желала категорически, пока он оставался ее хозяином — она постоянно ожидала от него подвоха. А этот план позволит или влюбить ее в себя, или сломать, и притом с одинаковой легкостью. Так или иначе он добьется своего.
Дэмиан холодно улыбнулся.
Боль в груди наконец унялась.
Отлично. Самоустранившись, он сможет наконец вернуть себе привычное хладнокровие. Дайри окончательно убедится, что не стоит питать хоть иллюзий насчет Аркаира. Ну, и перестанет наконец бояться его, Дэмиана.
После той ночи владыка начал сомневаться в том, что она влюблена в дворецкого. Ну не вела она себя так, как та же Эсса. И о том, что демоны не могут нравиться, говорила вполне искренне — плевать, что это подразумевало и его самого. Главное — не исключало Аркаира.
Снова всколыхнулось раздражение и гнев, но Дэмиан отмахнулся от них.
Он нашел подходящий выход.
Это послужит и ему самому хорошим уроком и заодно напомнит о том, что игрушка — просто вещь, которой хозяин распоряжается по своему усмотрению.
Никаких больше разговоров с ней, никаких теплых посиделок, никаких вольностей.
Давно пора взять себя в руки и подавить все лишние чувства. Их стало в последнее время слишком много.
Но сперва он обсудит эту мысль с Аркаиром.
План, едва сложившись, начал быстро обретать плоть, обрастать подробностями. Дэмиан уже даже представлял, как придать очередному представлению должную достоверность.
И, решившись окончательно, он сжал амулет вызова дворецкого.
* * *Едва влетев в свои покои, Аркаир устало осел на диван и невидящим взглядом уставился в стену.
Проклятье.
Она растеряна, она ревнует, она обижена.
Оба хороши. Сколько раз он видел ее с припухшими губами после визита владыки? Сколько раз она проводила у него ночь?
Хотя он, наверное, хуже. У нее не было выбора, а он…
Глупо было думать, что можно заменить одну женщину другой. Это не принесло в остатке ничего кроме отвращения и дурацких угрызений совести — дурацких потому, что у них не было друг на друга никаких прав, потому что он не должен был чувствовать себя виноватым.
Но он сказал ей чистую правду. Тот взгляд преследовал его.
И все-таки Дайри ответила на поцелуй.
…Зачем я ее поцеловал сейчас?…Для проверки? Узнать, как она отреагирует? Чтобы успокоить? Чтобы она простила меня? Чтобы просто заткнуть ей рот, до того как мы поссоримся окончательно? «Ты врешь самому себе, — жестко оборвал внутренний голос. — Это на тебя не похоже. Не ты ли был таким горячим поклонником методов владыки Итэрея? Не ты ли в тот момент утверждал, что точно знаешь, чего хочешь?»
Да, ему этого хотелось. Банально не удержался. Она была так близко…
Аркаир вздохнул и закрыл лицо руками.
…Что со мной происходит?…Меня тянет к ней…Но это не приговор. У меня по-прежнему есть выбор. Забыть об этом, смирить все неподобающие чувства… или послать Дэмиана в Пески и…..И что? Переспать с ней пару раз? И передать обратно Дэмиану, мол, пользуйтесь, владыка? В красных глазах вспыхнуло пламя, опаляя разум, и Аркаир, опомнившись, поспешил взять себя в руки.
Ослабил шейный платок, затем и вовсе развязал его и сдернул, распустил ворот рубашки.
При одной мысли об этом он впадает в ярость.
Прежде всего нужно держаться от нее подальше. Тогда он сможет разобраться в себе… и, наверное, пора перестать себя обманывать.
…Я всегда был противником самообмана, которому мы, демоны, весьма подвержены… Но с тех пор, как здесь появилась она, не слишком ли часто я предавался этому пороку? Настолько, что теперь сам не могу себя понять? В дверь постучали. Вздрогнув, Аркаир быстро привел себя в порядок, провел пальцами по губам, словно стирая с них воспоминания о податливых губах человеческой девушки, и выглянул в коридор.
— Лорд Латор, владыка просил вас зайти к нему.
Аркаир вздохнул.
Оставалось надеяться, что Дэмиан хочет поговорить не о Дайри, а о Седьмом мире.
* * *Надежды, разумеется, не оправдались.
—
