Меня замутило. Но почему-то я не могла оторвать взгляд от этого зрелища. И даже не поняла, что по лицу бегут слезы.
Попыталась отвернуться…
В следующий миг сильное, твердое тело прижалось к моей спине, и чужая рука жестко повернула мой подбородок в сторону истязаемой.
На ухо бархатистый, ласковый голос сообщил, разве что не мурча от удовольствия:
— Наказание за измену господину. Это игрушка второго министра владыки, князя Рхетрисса. Имела глупость влюбиться в одного из демонов его свиты и соблазнить его. После пары бурных ночей лорд Малетир рассказал о случившемся господину. Результат перед тобой.
— А почему наказывают только ее? — непослушными губами зачем-то спросила я.
— Видишь ли, — голос становится вкрадчивым, и от него у меня мурашки бегут по коже. — Демон честно сообщил повелителю о том, что игрушка забыла свое место. Его слова подтвердила жрица — они чувствуют ложь.
— Он мог бы не соглашаться, если ничего к ней не испытывал…
Тихий смех, царапающий душу. И почти нежное:
— Зачем? Он получил то, что хотел. Она получила то, чего хотела. Затем он, как положено честному демону, сообщил о том, что эльфийка умолила его попользоваться ее телом. Если бы он ее изнасиловал без приказа своего повелителя — да, тогда виновен был бы он.
Изнасиловал без приказа повелителя? То есть повелитель может и такое приказать?!
— Но измену игрушкам не прощают. Куклой ей уже не стать. Будет либо котлы чистить, либо двор мести… Как поправится, конечно. — Пальцы резко сжались, причиняя боль. — И она осталась без защиты господина. Она несвободная женщина, принадлежащая не конкретному демону, а замку. Теперь ей сможет воспользоваться каждый, кто пожелает, — выдохнул Аркаир мне в самое ухо.
Ноги, которые и без того держали меня каким-то чудом, подкосились, но демон без труда подхватил меня. Я закрыла глаза, пытаясь хоть так отгородиться от чудовищного зрелища.
Звери. Нет, они хуже зверей. Для них нет чувств, кроме жажды собственного удовольствия, они не думают о других, им плевать, что у невольниц тоже есть сознание, чувство собственного достоинства, способность любить… Вот чем развлекаются демоны — они растаптывают все, делают из невольниц кукол, стерильных в эмоциональном плане… а потом им становится скучно, и игрушку выбрасывают или ломают… Женщины для них ничто, мы ценны лишь пока мы безупречны либо вызываем интерес возможностью причинить боль, доломать… И меня ждет то же самое.
И этим я была благодарна за спасение от федератов? Да лучше бы я к ним в лапы попала! Изнасиловали бы пять-десять раз и дали работу, а через несколько лет отпустили восвояси… А здесь — только насилие, избиения, садизм, которым не будет конца…
К горлу подкатил комок. Рот наполнился кисловатой слюной, которую я не успевала сглатывать.
— Смотри, сейчас будет самое интересное.
Я не открыла глаз. В следующий миг дворецкий отстранился, и я ощутила новый укус элтара, который, как выяснилось, обладал способностью выжимать слезы даже из-под зажмуренных век. Глаза распахнулись сами собой.
Чтобы увидеть, как на лоб женщине ставят миниатюрное клеймо.
От истошного крика дрогнуло стекло. Мне показалось, что я чувствую запах паленой плоти.
Что было дальше, я не видела, как и не слышала, говорил что-то еще Аркаир или нет. Меня вывернуло.
Я читала раньше про пытки, наказания, жестокость. Но никогда не видела своими глазами ничего подобного, даже живя в королевстве, охваченном войной, среди пылающих домов и рушащихся стен. Люди наших стран не поступали так друг с другом. Убивали, да, но не мучили, не терзали… Теперь я поняла, что нам действительно повезло с врагом, хотя мы в это не слишком верили, скрываясь в южной пустыне после первого нападения на город.
Бессильные слезы вновь потекли по щекам.
В следующий миг меня жестоко схватили за волосы и несколько раз ткнули лицом в лужу с остатками моего завтрака. Меня едва не вывернуло повторно — но было уже нечем. Откашлявшись с трудом от едкой желчи, я подняла слезящиеся глаза на Аркаира.
— Это место не предназначено для отправления естественных надобностей, — равнодушно сообщил дворецкий. — Наказание — уборка этажа. Но на первый раз за тобой уберут. Лари!
В вышедшей на окрик серой тени я с ужасом опознала когда-то красивую, а теперь до ужаса худую и уже немолодую эльфийку. Она поклонилась Аркаиру, окинула меня быстрым взглядом, который не выражал абсолютно никаких эмоций, и вопросительно посмотрела на него.
— Новенькая, — соизволил сообщить тот.
Теперь в глазах женщины читалась жалость. Вроде той, какую испытывают к скулящему щенку. То есть даже она, служанка, не считала меня равной себе…
— Сейчас уберу, милорд. Тридцать вторая свободна. Прислать туда омывальщицу?
— Будь любезна.
Эльфийка снова поклонилась и ушла. Меня потащили дальше. Но я уже плохо соображала, что происходит. Сознание отупело, не обращая особого внимания на мелькающие двери, лестницы и повороты. Все слилось в единый красновато-серый пейзаж, словно я пряталась в полуразрушенном пустынном городе.
В себя я начала приходить только когда мельтешение прекратилось.
Комната. Точнее, каморка — крошечная, с неширокой кроватью, шкафчиком, тумбой и лампой на ней. На противоположной стене еще одна дверца в две трети моего роста. И все. Ни ковра, ни даже окон.
— Это тюрьма? — спросила я. Голос непроизвольно хрипел, во рту стоял мерзкий привкус желчи; вонь рвоты, в которую, как видно, макнулись мои волосы, вызывала спазмы в пустом желудке.
— Это твоя комната. Комната игрушки в соответствующем крыле. Такие клетки все примерно одинаковы. За хорошее поведение можно получить вознаграждение — более просторные апартаменты, свою служанку, подарки от хозяина. Новые игрушки или провинившиеся живут в таких.
Короткий стук в дверь. Вошла демоница с раскосыми темно-карими глазами и смуглой кожей. Прямые черные волосы были стянуты на затылке кожаным ремешком, завязанным сложным узлом. Одета она была в легкую тунику с брошами на каждом плече.
— Алиэ, вымыть ее. Новенькая, только сегодня поступила… и не сказать чтоб добровольно.
— Чья игрушка, лорд Латор?
Аркаир, оказывается, тоже лорд… Я думала, он обычный слуга.
— Повелителя, — был короткий ответ.
— Эта?! Повелителя?!
Мою голову бесцеремонно покрутили из стороны в сторону. Затем демоница скривилась и отступила на шаг.
— Что на него нашло? У него хватает самых разных любовниц и наложниц, красивейших женщин своих рас. Да и демоницы ему прохода не дают. Для чего ему эта посредственность? — взгляд демоницы выражал искреннее презрение, смешанное с той же обидной жалостью. — Ладно бы было еще что приручать, так ведь…
— Сам не знаю, — вздохнул Аркаир. —
