– Узнаю родную армию. Что, прям вот так взял и включился, сам?
– Ну да. Ещё бы полсекунды, и я покинул машину.
– Вот! – старый учёный назидательно уставил в потолок палец. – Это похоже на настоящее везение.
– Хорошо, – кивнул Мигель. – Но к чему вы завели этот разговор?
– Известно, к чему. Отправиться на поиски детей и вместе с ними обнаружить кварко-глюонную бомбу – это вам не полный флеш-рояль. Даже с прикупом. Это гораздо круче. Прочти я такую историю в романе, сказал бы, что это рояль в кустах.
– Да ладно, рояль, – сказал Конвей. – Нэйтелла же всё равно сообщила, где бомба и что с ней делать. Удивительное совпадение – да, согласен.
– Везение и совпадение одновременно, – сказал Мигель. – И лично я Нэйтелле благодарен. Хотя у меня остаётся червячок сомнения.
– Думаешь, она за нами следила всё это время? – спросил Конвей. – И специально подгадала сообщение к тому времени, когда ты уже обнаружил бомбу?
– С этих ИИ станется, – сказал Мигель. – Что Вестминд, что Нэйтелла. Два сапога – пара. Я не могу им полностью доверять. Откуда мы знаем, что у них в мозгах и какую игру они ведут?
– Всё-таки я думаю, Нэйтелла говорит правду, – сказал Всеволод Александрович. – Она всегда казалась мне более человечной, если позволите такое сравнение. Возможно, ваш прилёт на Землю и последующие события окончательно предопределили её выбор. Или даже подтолкнули эволюционно к тому, чтобы приобрести истинно человеческие черты – сострадание, чувство вины, желание помочь… Впрочем, это сейчас не слишком важно. А важно, что в нашем распоряжении, молодые люди, имеется кварко-глюонная бомба. Полностью готовая к употреблению.
Бомбу решили пока оставить на месте, справедливо решив, что, если она простояла столько лет и ничего с ней не случилось, то простоит ещё столько, сколько нужно. Перед этим, правда, мужчины под руководством и при непосредственном участии Всеволода Александровича провели тщательный осмотр уникального изделия, сверяясь со сложной схемой, которую учёный откопал в памяти главного компьютера базы. Связи по-прежнему не было, но компьютер сам по себе оказался вполне работоспособным, несмотря на свою древность.
Там же, чуть позже, они отыскали файлы документов, из которых вырисовалась история базы «Незабудка». Она действительно была создана и глубоко законспирирована военными России в самом конце XX века и должна была послужить одним из опорных пунктов в грядущем военном перевороте. Переворот имел целью – ни много ни мало – резко изменить парадигму развития человеческой цивилизации в сторону отказа от стремления к технологической сингулярности, возвращения к естественному развитию человека, повсеместного приведения ИИ в полное подчинение человеку и так далее, и тому подобное. Предположения Всеволода Александровича в очередной раз оказались абсолютно верными.
– Но такого, друзья мои, даже я не мог предвидеть! – примерно в четвёртый раз воскликнул учёный, когда осмотр и тестирование бомбы были закончены.
Случилось это уже поздним вечером. Мигель с Конвеем хоть и устали, казалось, до последней степени, но продолжали оставаться на ногах и даже вполне ясно соображали. Им даже не нужно было пользоваться форс-режимом или стимуляторами. Вполне хватало естественного адреналина, а также бутербродов и крепчайшего чёрного кофе, которые таскал им из кухни Георг Пятый.
– Кварко-глюонная бомба! Честно говоря, я настраивался на долгие поиски. Очень долгие. Была даже мысль, что они могут не привести ни к чему и тогда придётся конструировать и сооружать бомбу самим. Впрочем, об этом старался не думать. Но всё равно думалось. И тут такой сюрприз! Нет, что ни говори, а значение случая в нашей жизни очень и очень велико. С другой стороны…
– Да ладно вам, Всеволод Александрович, – усмехнулся Конвей. – Они с Мигелем сидели на подиуме рядом с бомбой и прихлёбывали уже остывший кофе. – Какой случай? Господь помог, ясно же.
– Не знаю, не знаю… – покачал головой Всеволод Александрович. – Мне, старому гностику, трудно вот так сразу принять вашу версию.
– Ага, – обрадовался О’Доэрти. – Гностику! Уже легче. Осталось сделать ещё один маленький шажок, и мы с вами придём к полному консенсусу.
– Может быть, – сказал учёный. – Но думаю, всё-таки это случится не сегодня. Если вообще случится.
– Как скажете, – охотно согласился Конвей. – Из меня вообще тот ещё миссионер. Вот стихотворение написать или хороший блюз в кайф слабать – другое дело. Эх, – он вздохнул. – Домой хочется. Соскучился я что-то.
Разговор продолжился за поздним ужином. Детей к этому времени уже уложили спать, и за столом остались только взрослые. День выдался настолько сложным, насыщенным событиями и требующим осмысления, что от предложения Конвея выпить никто не отказался. Пили разное. Всеволод Александрович остановил свой выбор на ледяной водке. Ирина с Мариной предпочли коньяк. Мигель – ром. О’Доэрти – виски. Под это дело Георг Пятый приготовил роскошный ужин из местных консервов и тех продуктов, которые они привезли с собой из Верхнего Яра. Крепкая выпивка быстро развязала языки, и разговор за столом быстро и сам собой перерос в импровизированный совет.
Начал Мигель.
– Я знаю, что такие вопросы хорошо решать на трезвую голову и что некоторые, – он покосился на друга Конвея, – могут вполне справедливо посчитать меня занудой, но всё равно скажу. Нужно решить, что нам делать. Чем раньше, тем лучше. Надеюсь, все понимают почему?
– Почему решить или почему чем раньше? – осведомился Конвей, подливая себе виски. – И, кстати, что я могу сделать, если ты и впрямь иногда полный зануда? Даром что испанец.
– Испанец я только наполовину, – парировал Мигель. – А почему мы не можем быть занудами?
– Я и говорю – можете, – вздохнул Конвей. – Но ты не переживай. Давай лучше выпьем.
– За что?
Конвей задумался не более чем на секунду.
– За скорое возвращение домой, – провозгласил он. – На Марс! Земля велика и прекрасна, несмотря на все здешние заморочки. Но что-то я по дому соскучился.
– Но только с победой, – добавил Мигель.
– А как же!
Выпили, закусили.
– И всё-таки, – сказал Мигель.
– Думаю, у тебя уже есть предложение, – сказала Ирина. – И я даже могу догадаться какое.
– Тут и догадываться нечего, – Мигель покрутил в руке вилку, положил на стол. Откинулся на спинку стула, оглядел всех быстрыми синими глазами. – Я единственный из присутствующих обладаю соответствующей лётной подготовкой. Значит, мне и бомбу сбрасывать.
– Интересно, – сказала Марина. – А я?
– И я глайдером управлять умею, – не отстала Ирина. – Тоже мне, наука.
– Речь не о глайдере, – сказал Мигель.
– Погоди, – догадался Коневей. – Ты «Хват» имеешь в виду? Истребитель-бомбардировщик?
– Его, – подтвердил Мигель. – Глайдер не подходит, сам подумай.
– Думаю, – сказал блюзмен и плеснул себе виски. – Но пока не соображу почему.
– Скорость маловата, – догадался Всеволод Александрович. – Какая максимальная у вашего глайдера? – он посмотрел на Марину.
– Шестьсот пятьдесят в час, – призналась она. – Крейсерская – пятьсот.
– Дозвуковая, – сказал Мигель. – Так я и думал. Как у поршневых самолётов середины двадцатого века. А у МИГ-42 МА максимальная – три тысячи двести в час.
– Это на высоте, – буркнул Конвей.
– Хорошо, – согласился Мигель. – До двух тысяч у земли. Хватит?
– Уйти от демонов или маток-дирижаблей – вполне. Но как ты на такой скорости сбросишь бомбу? Она же, как я понимаю, неуправляемая? – он посмотрел на
