Хриплый голос с мексиканским акцентом произнес:
— Мальчик хочет говорить с матерью.
— Кто это?
— Дай трубку матери.
Я жестом подозвал Эллен и поднял палец, чтобы она подождала, пока я возьму трубку параллельного телефона. Она недоуменно посмотрела на меня. Подняв трубку, я одними губами произнес:
— Перри.
— Перри? — выпалила Эллен, а Пайк подошел к ней и встал рядом, внимательно наблюдая за мной.
Хриплый голос сказал:
— Слушай.
Раздался звук глухого удара, послышалась возня, а потом трубку наполнил пронзительный крик маленького мальчика. У меня на лице, груди и спине выступил липкий холодный пот. Эллен Лэнг закричала. Пайк вырвал у нее трубку.
— Нет! — взвизгнула она и ударила его, а потом вцепилась в Пайка ногтями и попыталась отобрать у него трубку.
Он крепко прижал ее к себе. Она била и царапала его, в горле у нее что-то глухо хрипело, а потом Эллен вцепилась зубами в его ладонь с такой силой, что кровь потекла по его запястью и ее подбородку на рубашку Пайка. Он не стал вырывать руку.
Я что-то закричал в трубку.
Однако крики ребенка не стихали, и я вновь услышал голос с мексиканским акцентом.
— Ты больше не облажаешься.
— Нет, — сказал я.
— Мальчик жив. Ты его слышишь.
— Да. — Мне вдруг стало не хватать воздуха.
— Мы тебе еще позвоним.
В трубке послышались короткие гудки, и я молча посмотрел на Пайка.
29
Эллен еще долго металась и плакала, но даже после того, как она успокоилась, ее боль ощущалась как физическое присутствие.
Пайк скрылся в маленькой ванной. Через несколько минут он вернулся с завязанной рукой, кожа на запястье стала рыжей от дезинфицирующего средства.
— У тебя есть валиум или дарвон для нее? — спросил Пайк.
Я покачал головой. Он вышел из кухни. Я налил виски и принес ей бокал. Она тряхнула головой.
— Я пила весь день.
— Ты уверена?
Она кивнула.
— Хочешь, чтобы я тебя обнял?
Она снова кивнула, а когда я прижал ее к груди, глубоко вздохнула. Потом Эллен сказала:
— Я хочу принять душ.
Я отнес сумку с ее одеждой наверх и через несколько минут услышал шум льющейся воды. Я включил вечерние новости, которые вели Джесс Марлоу и Сэнди Хилл. Сэнди говорила о шпионах на военно-морской базе в Сан-Диего. Едва ли это имело отношение к Перри Лэнгу, если только Дюран не пытался продать государственные секреты русским. Впрочем, в Лос-Анджелесе все возможно. Вода в душе шумела довольно долго.
Когда Эллен спустилась вниз, она переоделась в одежду, которую я ей привез, и белые кроссовки «Нью Бэланс». Ее лицо стало чистым и лишенным выражения, в первый раз за все время нашего знакомства оно перестало быть уязвимым. Следующие ее слова меня удивили.
— Господи, мне бы не помешала сигарета.
Я не мог себе представить, что она курит.
— Когда Джо вернется, ты получишь сигарету.
Она слегка кивнула, но потом покачала головой.
— Нет.
Эллен встала неподалеку от телевизора и скрестила руки на груди. Я не видел, куда направлен ее взгляд.
— Я бросила курить почти шесть лет назад. Просто перестала, и все. Джанет говорит, что она уже на следующий день чувствует, что сходит с ума без сигареты, но когда я решила, что должна бросить, я бросила.
— Это непросто сделать.
— А что говорит полиция? — спросила Эллен.
Я хотел было солгать, но не сумел придумать никаких разумных объяснений, поэтому сказал правду:
— Дело передали в отдел спецопераций.
— И что это значит?
— Дело забрали у Пойтраса, и теперь им будут заниматься большие шишки из центра.
— И что они предпринимают?
— Я не знаю. Они отстранили от дела и Пойтраса, и меня. Сказали только, что они могут прийти, чтобы поговорить с тобой.
— Когда?
— Позднее.
Она спокойно посмотрела на меня.
— Но что они собираются делать по поводу… по поводу…
Она махнула рукой.
— Сегодня утром я разговаривал с Джо по телефону. Он говорил тебе о том, что произошло, когда я был в полиции?
Она покачала головой, и я ей все рассказал. Когда я закончил, она спросила, могу ли я принести ей стакан воды. Когда я вернулся, она выглядела точно так же, как до моего ухода, словно мысль о том, что полиция может поддаваться политическому давлению, была для нее вполне естественной.
— И сержант Пойтрас согласился?
— Ему пришлось. Но ему это не нравится, и он намерен бороться. Он и его лейтенант отправились сегодня утром к начальству, чтобы выяснить, кто за всем этим стоит.
— Угу, — сказал она и залпом выпила всю воду. — Моя старшая дочь Синди меня ненавидит. Она кричит, что ее отец был несчастлив из-за того, что я плохая жена. — Она произнесла эти слова так, словно сообщала, что предпочитает коричневые туфли туфлям из цветной кордованской кожи.
— Она ошибается.
— Я пыталась быть самой лучшей женой.
— Я знаю.
— Я пыталась.
— Ты получишь страховку, — сказал я. — Не очень большую, но на первое время хватит.
Она не спросила сколько.
Я глотнул виски из бокала, который налил для Эллен.
— Послушай, я найду наркотик или выясню, куда его переправили и у кого он сейчас, и мы придумаем, как разобраться с Дюраном. Потом мы свяжемся с Пойтрасом, и все закончится.
— Но этот человек, О'Бэннон, он сказал, что тебе следует держаться подальше от Дюрана.
Я пожал плечами.
