Винсент наконец подобрался к Рут, хватая ее голову, прежде чем та безвольно упала бы на подушку.
– Рут, – прошептал он, – пожалуйста…
Чего или кого он просил? Из ее рта лился непрерывный поток крови. Оса повредила изнутри горло. Рут имела плоть и кровь, несмотря на свою первую смерть. Ей было больно.
– Дай посмотрю…
Фидель спешно наклонилась, тяжело дыша. Она сама выглядела как мертвец, и по всему лицу проступила паутина темных капилляров.
Хватило одного взгляда, чтобы понять, что Рут не выживет. Больше заклятий не было. Заклинившие души просто ждут второй смерти. Еще чуть-чуть – и Рут исчезнет. А через какое-то время вернется в этот мир, если будет куда… Если они с этим Хабловым успеют.
Вся защита снова работала. Их квартира хоть и имела огромные дыры в стенах, но Осы больше не лезли.
Лицо Винсента напоминало по цвету алебастр. Он медленно повернулся к Фидель и сказал выгоревшим голосом:
– Спасибо, удружила.
Фидель разозлилась: как будто она за них всех ответственна.
– Я должна была быть на Перекрестке, – отрезала она. – Возможно, получится… вернуть все, как раньше. Есть… еще один медиум, которого я встретила там, и мы нашли способ перешить причину и следствие. Вас обоих после этого не станет. Просто с Рут это произошло раньше.
– Кто вообще решает, что с нами должно быть? – только прошипел он.
В этом был типичный Винсент, противящийся всем законам творения.
– Никто. Это механизм. Ты – его часть, хочешь того или нет.
Он словно чуть успокоился и сомкнул обескровленные губы. Саид стоял поодаль, не зная, что ему, пятому колесу в этой потусторонней телеге, делать. Вмешиваться не стоило. Фидель, похоже, знала, что делала, а Винсент был в невменяемом состоянии.
– Это к лучшему, – продолжила ведьма. – Вам нужно умереть. Вы – жертвы плохого колдовства. Мы наладим вместе с тем медиумом все циклы, вернем реки в их русла. Вернетесь и вы, но позже, в другом обличье. Это не конец, понимаешь меня? Его не существует, мироздание – это колесо, цикл, сам себя замыкающий.
Кому она это объясняла? Винсент лучше их всех знал, каким боги сделали этот мир. Но это не уменьшило гнева. Его руки бессильно сжимали и разжимали холодеющие ладони и Рут, а мозг напряженно обрабатывал новую информацию. Да плевать, спасет ли их Фидель или сожрут Осы.
Просто перерождение – не тот конец, какого он себе желал. Никто ведь при этом не спрашивает, хочешь ты возвращаться или нет.
– Вы встретитесь с ней в новой жизни. Она будет лучше, чем это, я… уверена. Вы с ней создали сильную причину и следствие, – с уже нескрываемым состраданием ответила Фидель. – Не знаю, в каком качестве… вы должны увидеться вновь. Но вам придется уйти и завершить эти жизни. Хочешь – сделай это сам прямо сейчас… Хочешь – жди, когда мы с тем медиумом закончим наше дело, и тогда все произойдет само.
«Эй, Винсент, слышишь? Рекам нужно течь дальше. Камни, преграждавшие русло, должны сорваться и понестись по течению, вперед, в бесконечность».
– Херня – такой порядок вещей, – злобно отчеканил Винсент.
* * *Дом Клариссы был нетронут. Она сделала из него ковчег, обживая его в одиночку в этот черный час.
Но не зря ведь обещали каждой твари по паре.
Данила выскочил из машины и проскользнул в дверь подъезда, которая висела на одной петле. Стоило ему пересечь порог, как он почувствовал уверенную вибрацию магической защиты, которой она обнесла свою квартиру.
И защита его пропускала.
Ведьма ждала гостя.
Ну, встречай.
Он добрался до ее этажа и громко постучал в дверь.
– Ау. Есть кто живой?
Шаги. Как часто он их слышал, стоя на этом месте… Пусть это будет последний раз.
Дверь распахнулась, и на пороге стояла Кларисса, успевшая снова сменить свой туалет. Кислотная розовая юбка и короткий топ, выставляющий упругий живот с пирсингом в виде полумесяца.
Не к месту возник дурацкий вопрос: а был ли проколот у нее живот до омоложения?
– Ты почему-то всегда возвращаешься, – усмехнулась она, мигнув разноцветными глазами.
– Ну, вот такой я привязчивый, – как всегда, нелепо отшутился Хаблов.
Он вошел внутрь и съехал спиной по стене, буквально падая на пол. Район бабки был пока относительно чистым, и даже гнезд не наблюдалось, но дорога вымотала ему все нервы.
– Как же все задолбало… – жалобно сказал он. – Слушай, я согласен. Вообще на все. Только забери меня отсюда. Я так жить не смогу.
Кларисса присела на корточки, с интересом заглядывая ему в лицо: проверяла. Но в Фидель и ее работе Данила был уверен.
– Замотался, – с притворным сочувствием прошептала ведьма. – Тряпочка ты, Данила.
– Да уж какой есть, – огрызнулся он. – Куда там идти и как?
Кларисса подошла к зеркалу, покрасила губы малиновым и сделала «ум», чтобы распределить помаду получше.
– Дорога не близкая, но и не долгая, – загадочно ответила она. – Пройдем через Стража, он – портал. Чтобы попасть в другой мир, надо ему крови отдать порядком, он до нее тоже охоч, как и все существа на той стороне.
– И все? Так просто?
Она наградила его ироничным взглядом через плечо.
– А почему должно быть сложно? В любой мир, кроме Улья богов, можно попасть легко. Я даже бывала в одном из них, туда мы и идем. Там много воды, света и зелени. Это рай, каким его видят люди.
– А другие миры?
– Есть разные: пустыни, миры-океаны, без суши и неба. Есть такие, которые человек даже представить не может. Только боги в курсе, что они создали. Верь мне, Хаблов. Я что попало для жизни не выбираю.
– Но мы там будем совсем одни, – квело сказал он. – Тебя это не тревожит? С народом как-то веселее.
– А мы привнесем туда жизнь, как когда-то сделали сами боги, – властно прозвучала ведьма. – Человек появился из пыли Перекрестка. Протащим с собой, забросим в воды океана и начнем эволюцию, как на этой Земле. Только настоящими богами будем мы. Видишь, как я все продумала?
– Ну да. Это по твоей части: продумывать.
Данила встал, выглядя изможденно. На кресле он заметил Пушистика, который сидел, прикрыв зеленые глаза, и тихо урчал, даже не ведая, что творится за пределами квартиры.
Кларисса сунула кота под мышку и взяла Хаблова за руку, выглядя довольной и умиротворенной. Все ее дела были завершены.
– Готов? – спросила она беззвучно.
– Готов.
Как недавно, они взялись за ножи и пустили первую каплю крови, выводящую их на Перекресток. Кот утробно завыл, но ведьма крепко прижимала его к себе, тем самым давая свою защиту. Похоже, Пушистик был единственным, о ком она заботилась в этой жизни. Данилу всегда удивляло сочетание в ней жестокости к людям с такой
