– Давай зайдем в дом, пока ничего не случилось, – предлагаю я Кристиану.
– Подожди.
Он поднимает руку, словно собирается коснуться моего лица. Я вздрагиваю, и он замирает. Его пальцы отделяет от моей щеки всего пара сантиметров, но сейчас мы стоим в той же позе, что я видела множество раз в видениях. И мы оба это знаем.
– Прости, – говорит он. – У тебя тут пятно.
Он делает вдох, словно еще раз все хорошенько обдумывает, а затем его рука касается моей щеки. Большим пальцем он гладит мою щеку, вытирая пятно.
– Вот здесь. Уже все.
– Спасибо, – покраснев, говорю я.
И в этот момент распахивается входная дверь, а с порога на нас смотрит Такер. Он обводит взглядом меня, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, а затем Кристиана и руку, которая все так же парит возле моего лица. Озабоченное и любящее выражение лица тут же становится мрачным, с нотками смиренной решимости, которую я уже видела у него, когда он решил расстаться со мной.
Я отскакиваю от Кристиана.
– Такер. Как же хорошо, что ты здесь.
Я бросаюсь в его объятия. И он крепко сжимает меня в своих руках.
– Я не мог уйти, – объясняет он.
– Знаю.
– Нет, я буквально не мог уйти. Меня некому было подвезти.
– А где мама?
– Спит на диване. Несмотря на синяки, ей вроде не так уж плохо. Но она не особо горела желанием со мной общаться.
Кристиан откашливается, словно ему некомфортно находиться здесь.
– Мне пора, – говорит он.
Я медлю. Мне хотелось привести его сюда, чтобы усадить рядом с мамой на диван и попытаться разобраться в происходящем. Но сейчас это невозможно сделать.
– Поговорим позже, – предлагает он.
Я киваю.
Кристиан тут же разворачивается и спускается по ступенькам с крыльца.
– Как ты доберешься до дома? – спрашивает Такер.
Кристиан на мгновение встречается со мной взглядом.
– Я позвоню дяде, – медленно отвечает он. – Доберусь до трассы, а там он меня подберет. Мы живем неподалеку.
– Хорошо, – говорит Такер, хотя явно сбит с толку.
– Увидимся позже, – напоследок бросает Кристиан, а затем разворачивается к нам спиной и скрывается в темноте.
Я затаскиваю Такера в дом, пока он не увидел, как Кристиан взмывает в небо.
– Так значит, ты все-таки успела вытащить его из огня? – спрашивает Такер, когда я закрываю дверь.
– Это долгая история, в которой я еще не до конца разобралась. К тому же она не только обо мне.
– Но все закончилось? Ну, пожар же прошел. Ты выполнила свое предназначение?
Это слово все еще врезается в меня, словно нож.
– Да. Все закончилось.
И это правда. Лес сгорел в пожаре. И видений больше не будет. Но тогда почему меня гложет чувство, будто я лгу ему?
– Спасибо, что спасла мне жизнь, – говорит Такер.
– Не смогла удержаться от этого, – пытаюсь пошутить я.
Но никто из нас не улыбается. И никто не спешит признаваться в любви, хотя нам обоим этого хочется. Вместо этого я предлагаю доставить его домой.
– Снова полетим? – нерешительно спрашивает он.
– Я думала, мы поедем на машине.
– Отлично.
Он наклоняется и пытается быстро, по-джентльменски, чмокнуть меня в губы. Но я не позволяю ему отстраниться. А вместо этого хватаю за футболку и прижимаюсь губами к его губам, пытаясь наполнить этот поцелуй всеми своими чувствами, страхами и такой сильной любовью, что она может причинить боль. Такер стонет и, запустив руки мне в волосы, пылко отвечает мне, пока я не упираюсь спиной в дверь. Меня потрясывает, но я не уверена, моя ли это дрожь или его. Лишь знаю, что не хочу отпускать его снова.
За его спиной громко кашляет мама. Такер отступает от меня и пытается перевести дыхание. Я встречаюсь с ним взглядом и ободряюще улыбаюсь.
– Привет, мама, – говорю я. – Как ты себя чувствуешь?
– Я в порядке, Клара, – отвечает она. – А как ты?
– Все хорошо. – Я поворачиваюсь и смотрю на нее. – Я собиралась отвезти Такера домой.
– Отличная идея, – соглашается она. – Но затем сразу же возвращайся.
Высадив Такера, я возвращаюсь обратно и сразу же отправляюсь принять душ. Я выкручиваю краны на полную и встаю под воду. Когда она начинает струиться по моим волосам и лицу, я наконец позволяю себе заплакать, пока тяжесть в груди не уменьшается. И только потом призываю крылья и тщательно смываю с них сажу. Отчего вокруг ног собирается маленький водоворот из серой воды. Я мылю перья, пока они не становятся чище, но они все равно остаются не такими белыми, как раньше. Интересно, станут ли они когда-нибудь такими же яркими и красивыми?
Когда горячая вода заканчивается, я вытираюсь полотенцем и не спеша расчесываю волосы. Но так и не могу заставить себя посмотреть в зеркало. Вместо этого ложусь в кровать, и хотя чувствую, что сил не осталось совсем, все равно не могу заснуть. Через какое-то время я сдаюсь и спускаюсь на первый этаж. Открыв холодильник, я разглядываю продукты, но в итоге решаю, что не голодна. Попытка посмотреть телевизор тоже не увенчалась успехом. А отсветы экрана на стенах и вовсе пугают, хотя я и понимаю, что в комнате никого нет.
Кажется, у меня появилась боязнь темноты.
Я отправляюсь в мамину комнату. Мне казалось, что она начнет расспрашивать меня обо всем по возвращении от Такера, но к тому времени мама уже вновь уснула. Я тихо захожу в ее спальню и просто смотрю на нее, желая находиться поближе к ней, но при этом боясь разбудить. Луч света из коридора падает на нее. Свернувшись калачиком посреди огромной кровати и положив одну руку под голову, она выглядит невероятно слабой и маленькой. Я делаю шаг вперед и касаюсь ее плеча, которое, к моему удивлению, снова холодное. Она хмурится.
«Уходи», – слышу я ее голос.
Обидевшись, я отступаю обратно. Она злится из-за того, что произошло сегодня? Что я выбрала Такера?
«Пожалуйста», – просит она.
Я не понимаю, произносит ли мама слова вслух или они просто отдаются у меня в мыслях. Зато уверена в одном – она разговаривает не со мной. Ей снится сон. Когда я вновь прикасаюсь к ней, то чувствую ее эмоции: гнев и страх. И тут же вспоминаю ее образ, который столько лет хранил Чернокрылый – короткие каштановые волосы, яркая помада, свисающая с губ сигарета и понимающая ухмылка. Тогда она не боялась его. Да и вообще ничего не боялась. Эта молодая версия мамы мне незнакома. Интересно, узнаю ли я ее когда-нибудь и поделится ли она со мной своими секретами, раз мое предназначение выполнено?
Она вздыхает. Я натягиваю одеяло ей на плечи и убираю прядь волос с ее лица. А затем тихо выскальзываю из комнаты. Когда я возвращаюсь на кухню, то понимаю, что стоит мне постараться, и я смогу почувствовать ее эмоции. «Это что-то новенькое», – думаю я. Но очень походит
