О старшем брате Эльзы Алекс был наслышан и даже вспомнил, как она кричала отцу, что сбежит к Димитрию, если родитель не прекратит избивать до полусмерти ее парня на пустыре. И еще раньше во время одной из прогулок упоминала, что старший брат обещал ей помочь уйти из дома и зажить самостоятельной жизнью.
А потом Кристоф нанес практически фатальный удар.
— Может, это осенний бал на нее так действует? Все девчонки с ума посходили от того, кто в каком платье и с кем в компании пойдет, только об этом и говорят. Самое важное событие года, можно подумать. — Он посмотрел на Алекса и махнул рукой. — Да ладно, не забивай себе голову. Я знал, что рано или поздно она тебя разлюбит. Ты не волк. Извини.
Он приобнял свою рыжую подружку и ушел, а Алекс долго смотрел им вслед, испытывая новый виток решимости. Конечно, все дело в том, что он не волк, Северина тоже об этом твердила. Но для него это не преграда. Пусть Эльза ни о чем не сожалеет и просить прощения не хочет, а он все равно сделает первый шаг. Наплюет на свою гордость, чтобы завоевать ее снова. Пусть поиграла, пусть отвернулась, а он любит ее даже такую. Докажет, что только с ним она будет счастлива, добьется любой ценой, потому что без нее жизни нет, дышать невозможно, крышу срывает. Но сначала он разыщет ее старшего брата и попробует перетянуть на свою сторону. Если тот действительно имеет влияние на Эльзу, то сумеет помочь.
В голове Алекса созрела четкая последовательность действий. До осеннего бала оставалось не так уж много времени, и он с энтузиазмом занялся подготовкой встречи с Эль. Подкарауливать ее у дома бесполезно — привратник погонит, да и сама Эльза вряд ли позволит с ней заговорить, наверняка боится его, Алекса, после того срыва. У школы ее всегда окружает слишком много народа и, опять же, первой она не подойдет. Праздник оставался последним шансом для встречи. Где еще можно с такой легкостью затеряться и столкнуться якобы непреднамеренно, как не в толпе? Однажды Алекс уже сумел пересечься с Эльзой на выставке в музее, и фокус вполне сработал, почему бы не повторить?
Раздобыть план здания ему, метившему в ряды полиции, оказалось несложно. О том, чтобы пройти на праздник через главный вход, не могло быть и речи. Как бы дорого не оделся Алекс, лицо и глаза его выдадут, да и имени в списке нет, а вот если попасть внутрь каким-то другим путем, то веселые и занятые друг другом гости вряд ли обратят внимание, особенно если все-таки хорошо одеться, держаться в тени и не выпячиваться. Сработает логика толпы: если человек на празднике, значит, его пропустили, а если пропустили, значит, зачем-то он тут нужен.
Здание представляло собой два этажа со множеством комнат отдыха, служебных помещений, но основное торжество планировалось в центральном зале, представлявшем собой круглое помещение с двумя входами с противоположных сторон. В дверях наверняка станет толпиться множество слуг, которых оставили "на подхвате" господа, да и сами аристократы предпочтут курсировать туда-сюда, чтобы избежать духоты, неизбежной для наполненной людьми коробки без окон. Мужчины будут выходить покурить, женщины — "попудрить носик".
Пожалуй, мало кто из гостей знал, что в зал ведут еще два служебных входа — неширокие коридоры, прикрытые портьерами, если верить полученной информации. Через эти ходы обслуживающий персонал праздника приносил бы и уносил напитки и посуду, чтобы избежать столкновений в основных дверях и случайно не залить чудесное платье той или иной благородной госпожи.
Алекс планировал проскользнуть именно служебным коридором и смешаться с гостями, а потом точно так же уйти. Он почти не сомневался, что слуги не станут ему препятствовать — успел поговорить со знающими людьми и об этом. На таких грандиозных праздниках прислуга бегает, выпучив глаза и высунув язык, ей бы успевать всех обслуживать и не получить взбучку, поэтому в лицо благородным господам заглядывать некогда. Прилично одет — значит, имеет право делать, что хочет, нравится бродить по служебным коридорам — лишь бы поднос не толкнул, посуду из рук не выбил.
Разобравшись с этой частью подготовки, Алекс взялся за поиски Димитрия. По всему выходило, что начинать поиски надо из темпла темного. Окна, забранные черным стеклом, масляно поблескивали, как хитрые глазки торговца опиумом, когда Алекс уверенно шагал к дверям. Ему уже доводилось тут бывать, удовлетворять свое любопытство, как делают все мальчишки, получившие доступ ко "взрослым" развлечениям, но женского внимания ему и так хватало, а азарта в крови не проснулось, поэтому ставки и возможная прибыль с них оставляли его равнодушным.
Нонны зазывно улыбались симпатичному гостю, посетившему темпл, белыми тенями скользя вдоль стен, но стоило попробовать зайти в нишу, ведущую на лестницу, как строгая окта преградила путь. Никакие увещевания и просьбы о встрече с Димитрием не согнали каменно-вежливого выражения с ее лица. Алекс может получить девушку, может взять двух или трех, может остаться с ними в гостевых комнатах, может поехать домой, может тайным наблюдателем поприсутствовать, пока любовью будут заниматься другие, может расслабиться и покурить опиум, который ему подготовят и подадут, может выпить хорошего вина или другого напитка, которого пожелает. Но иных услуг темпл темного предложить ему не может.
Отказавшись, Алекс дождался вечера и вместе с другими мужчинами прошел в окулус, где снова ставили на победителя, но и тут его ждало разочарование. Белого волка трудно было не узнать, вряд ли еще кто-то из аристократов мог появиться на месте брата Эльзы. Но, разорвав очередного смельчака в кровавые ошметки, Димитрий, не поднимая головы и не обращая внимания на восторженные крики или проклятия проигравших ставку, просто ушел, а путь Алексу, который пытался идти следом, на этот раз преградили двое Безликих во главе с еще одной октой. Темпл темного охранял своего прислужника с таким же рвением, с каким встревоженная мать оберегает возлюбленное дитя.
Тогда Алекс решил просто ждать. Не может же Димитрий сидеть внутри вечно? Если к нему не пускают, то рано или поздно он выйдет сам, и его станет легче перехватить без неусыпного бдения окт и Безликих. Алекс запасся чаем в термосе и бутербродами, уселся прямо у выхода из темпла, не обращая внимания на насмешливые и удивленные взгляды окружающих, и принялся нести вахту. Прогнать его не решились, все-таки он вел себя
