Портьера чуть пошевелилась, за ней проступила женская рука. Тонкая, робкая, и Алекс тоже коснулся ее без напора, осторожно. Облизнул губы, боясь сделать что-то не так, отпугнуть, все испортить. Боги, да он любит ее. Эту незнакомку, женщину без лица, без имени, без надежды на взаимность. Просто любит. Разве такое возможно?
Да и пришел сюда ведь не за ней, а за той единственной, которую мечтал рядом с собой видеть. Это все его новое волчье нутро виновато, оно сбивает с толку, не дает сосредоточиться, и не нужна ему никакая любовь, спасибо, одной уже хватило. Алекс отвернулся, скрипнул зубами, двинулся тихонько, опираясь локтем на стену, в обратном направлении. Наверно, он просчитался, не лучшее время выбрал, чтобы прийти за Эль. Поторопился, умирая от тоски и безысходности вдали от любимой. Сначала нужно свыкнуться с собой, научиться управлять тем, что он пока до конца и понять-то не может, а потом искать встречи с ней. Одну ошибку он и так совершил, с неконтролируемой яростью налетев на Эльзу в ресторане.
— Подожди.
Алекс запнулся, остановился как вкопанный, придерживаясь за стену. Этот голос он узнал бы из тысячи голосов, даже не прибегая к волчьим способностям. Неужели наконец-то пресвятой светлый бог благословил его своей помощью? В это трудно поверить, но…
В коридоре полутемно, его воспаленным глазам слабое освещение в самый раз, а вот она, интересно, узнает? И ведь заглянула все-таки за портьеру, не удержалась. Простое любопытство или?.. И не отшатнется ли, когда догадается? Шаги у нее были легкими, пальцы — нежными. Тронула за плечо, повернула, Алекс уступил, поднял голову, улыбнулся устало, как путник, который с рассвета до заката брел пешком, чтобы постучать в заветную дверь, как приговоренный к смерти, взглянувший на свой эшафот. Она и была его заветной целью, ступенькой последней, после которой больше нет смысла двигаться дальше.
Эльза не отшатнулась, не вскрикнула, не оттолкнула его с прежней обидой и высокомерием. Она просто не верила, Алекс видел это по глазам. Нерешительно коснулась его полумаски, закрывающей верхнюю часть лица, подняла наверх, он не мешал. Провела пальцами по щекам, влажным от лихорадочной испарины, по пересохшим губам, подбородку, будто не полагалась на зрение, хотела точно убедиться и потому изучала наощупь. Он не выдержал, зажмурился от удовольствия под ее рукой. Как же ему хочется, чтобы она снова и снова его касалась.
— Ты?
Значит, узнала. Алекс выдохнул, собираясь с мыслями. Ему всегда было проще сделать, чем сказать, но без объяснений в данном случае никак не обойтись.
— Эль…
При звуках его голоса она попятилась. Еще бы, Алекс прекрасно помнил, как точно так же звал ее после того, как ударил, а она с отвращением и ненавистью шипела на него.
— Я знаю, что обидел тебя, Эль, — он заговорил торопливо, стараясь донести как можно больше, прежде чем она развернется и убежит, — и я сам не понимаю, как так получилось. Я никогда не желал тебе зла, поверь. Никогда не хотел сделать ничего плохого. И если ты считаешь, что я все испортил, то дай мне хотя бы одну, хотя бы самую маленькую, крохотную возможность это исправить.
Долгим взглядом Эльза посмотрела на его губы, и Алексу показалось, что она слушает, но не слышит его. Он полез за пазуху, достал заранее заготовленный подарок, смешного лопоухого щенка с черными стеклянными глазами. Когда-то Эльзе нравилось, что он выигрывал мягкие игрушки в тире для нее. Эту Алекс купил, с его дрожащими руками и расфокусированным зрением нечего было и думать брать в руки ружье, но он все равно надеялся, что с выбором не ошибся. Криво и неловко улыбнулся:
— Возьмешь? Он просился к тебе.
Двигаясь, как во сне, Эльза протянула руку и взяла щенка. Прижала к груди, не сводя с Алекса какого-то странного растерянного взгляда. Глаза заволокло прозрачной влагой — он уже знал, что последует за этим.
— Ты, наверно, считаешь меня последним гадом, — обхватил ее лицо, едва сдерживаясь, чтобы не начать целовать нежные губы и соленые капли, которые от его порыва побежали вниз по ее щекам, — и, наверно, я это заслужил. Но я не могу тебя потерять, Эль. Ты мне нужна. Слышишь? У меня не получается жить без тебя.
— Что это? — только и проговорила она. — Что это, Алекс?
— Это? — он, наконец, понял суть вопроса, но, как бешеный, не мог остановиться, гладил и гладил ее большими пальцами по лицу, вытирая слезы. — Это, моя девочка, наш шанс быть вместе. Наше будущее. У нас могут быть дети, все, что захочешь, может быть. Я знаю, что не подхожу тебе по многим параметрам, так вот это — первый шаг. Только не отворачивайся, не отталкивай меня. Хочешь, список составь, что еще тебе нужно? Вот увидишь, я найду способ все выполнить. Только не молчи, не делай вид, как будто забыла.
— Этого не бывает… — прошептала она едва слышно.
Не верит. Поверил бы он сам, если бы кто-нибудь рассказал ему, как все будет? Алекс усмехнулся, отвел взгляд. У него нет сил спорить, что-то доказывать. Он просто надеялся, что она поймет.
— Но это есть.
Она помолчала, пристально разглядывая его влажными серебристыми глазами в полумраке, еще более красивая, чем прежде. Черные волосы, уложенные волнами, струились по плечам, платье это… он еле сдерживался, когда смотрел на ее совершенное тело. Внутри что-то ворочалось, поднималось, билось, и внезапно пришла мысль — его внутренний зверь.
— Ты правда любишь меня, Алекс? Ты не обманываешь меня? — Эльза облизнула губы, доверчиво глядя снизу вверх на него. — Ты чувствовал то же, что и я? Ты… ко мне привязан?
Вместо ответа он прижал ее к стене. Склонил голову, медленно коснулся языком щеки, спустился к шее и ниже — в вырез платья. Вкус у Эльзы тоже изменился, кожа стала медовой, запах волос пьянил, как молодое вино. Она тихонько застонала, отвернула голову, попыталась оттолкнуть его рукой, Алекс повернул к себе ее лицо, нашел губы. За спиной кто-то торопливо прошел, наверное, очередной слуга, но даже это не заставило ни его, ни ее оторваться от занятия.
Изнывая от желания, Алекс толкнулся бедрами, и Эльза неожиданно ответила ему. Обхватила свободной рукой за шею,
