– Торговаться? – проревел Бил Ларсон заливаясь саркастическим смехом. - Мне не нужны вонючие индейские одеяла! Пошли их!
– Эйб, – позвала Лука, прежде чем капитан смог вернуться назад, чтобы озвучить отказ Ларсона. – Если мы откажемся торговаться, они будут преследовать нас неделями, а по ночам будут пытаться украсть наши припасы. Давайте торговаться. Дадим им что-нибудь из одежды или кофе. Это всё, чего они могут попросить.
Капитан кивнул. Он повернулся и сообщил лидеру с бочкообразной грудью о согласии.
Высокий представитель племени Лакота указал на единственную женщину, пришедшую с ними, затем перевел пальцем на Корь.
Лука не раздумывала ни секунды. Она не станет менять свою лошадь, и уж точно ни на индианку.
Когда капитан перевёл предложение, Билл Ларсон засмеялся:
– Гамильтон с женой то не может справиться, на кой ему ещё одна девка сдалась?
Лука проигнорировала шутку.
‘Всё я справляюсь.’
– Очень щедрое предложение, – медленно произнесла она на языке племени Лакота. – Но у меня уже есть жена.
Высокий Лакота пристально смотрел интенсивным взглядом чёрных глаз на Нору, медленно приближающуюся к Луке.
Он смотрел на неё гораздо дольше, чем следовало. Лука повернулась к Норе, дабы понять, что так привлекло внимание лидера индийцев. Теперь, когда Нора больше не скрывает своей беременности, к удивлению Луки, женщина стала только краше. Офицеры, с которыми она служила, часто превозносили красоту своих беременных жён, но Лука всегда списывала это на глупую сентиментальность. Теперь она вынуждена с ними согласиться.
Кожа Норы больше не идеального фарфорового цвета, какая у неё была в Индепендесе, но несмотря на это она остаётся самой светлокожей среди эмигрантов. Палящее солнце окрасило её кожу до сливочного, золотистого цвета. Отдыхая в тени, она сняла шляпу, и теперь её рыжие волосы переливались на свету и прекрасно контрастировали с глазами морского оттенка.
Представитель племени ловко спустился с лошади и протянул Луке плетённые кожаные поводья.
– Это самый ужасный пони из всех, что я видел! – Вновь засмеялся Билл Ларсон. – Всё ещё хочешь торговаться, Гамильтон?
Лошади местных племён в разы меньше, чем у белых переселенцев. По сравнению с крупным черным мерином капитана серая кобыла лидера племени выглядела крошечной. Но Лука знала наверняка, что кобыла ни в чем кроме роста не уступала мерину. Она пробежалась взглядом по бокам, ногам и груди кобылы. Без сомнения лошадь выносливая, быстрая, хорошая альпинистка, способная жить на одной траве и не привыкшая к баловству МакЛафлина.
– Что попросишь за кобылу?
Представитель племени без колебания указал на Нору.
Луку охватила волна ярости, от которой даже уши покраснели. Она почувствовала, как Нора прижалась к её спине. Она успокоительно сжала дрожащие пальцы обхватившие её. Сквозь сжатую челюсть она дала свой ответ:
– Нет.
Она твердо смотрела главному в глаза, не оставляя сомнений в непоколебимости своего решения.
Но Лакота не сдавался. В этот раз он предложил три лошади за “Красновласку”.
Лука поняла: представитель индийского племени очарован рыжими волосами.
– Она моя жена. Я не стану ею торговаться.
Главарь Лакоты толкнул в её сторону девушку.
– Три моих лучших лошади и она. У тебя будет новая жена для удовлетворения прихотей, - сказал он на своем языке.
– Нет. У меня уже есть жена, другой мне не надо. И я не буду ей торговаться, что бы вы мне не предложили, – твёрдо сказала Лука.
Предводитель племени развернулся к своим храбрецам. Один из них покорно склонил голову, и Лука увидела, как его коричневая рука коснулась старого гладкоствольного мушкета.
Эмигранты тоже похватались за оружие.
– Проще будет отдать её, - пробормотал Билл Ларсон.
Прежде чем Лука успела к нему повернуться, представитель племени вышел вперёд:
– Не хочешь торговать Красновлаской, отдай ребёнка.
Лука посмотрела в направлении, в котором он ей указывал. Из задвижки повозки выглядывали огненно-рыжие кудряшки Эми. Бормоча под нос проклятия, Лука снова повернулась к главарю Лакоты. Она понимала, что нужно быстро что-нибудь придумать, прежде чем ситуация обострится. Сначала, она подумала всё же отдать ему Корь, но потом у неё появилась другая идея.
– Женщина – никудышная хозяйка, – она сжала ладонь Норы в молчаливом извинении. – А девчонка слабая и больная. У меня есть идея, я могу вам предложить кое-что получше.
Предводитель племени стоял и молча слушал, по выражению его лица ничего нельзя было понять. Медленными шагами, держа руки наполовину поднятыми, так чтобы её действия нельзя было принять за угрозу, Лука повернулась к повозке и открыла багажник. Вытащила из него тёмно-синий драгунский китель. Подавив вздох, она вернулась обратно и протянула его храбрецам. Она указала на ряд тщательно отполированных латунных пуговиц и эполеты, обшитые позолоченной нитью. Представитель племени подошел ближе и протянул руку, с почти детским любопытством, пробегая пальцем по блестящей пуговице. Со стороны, казалось, что предложение его заинтересовало, но потом он поднял голову и снова посмотрел на Нору.
Прежде чем тот мог озвучить, что “Красновласка” лучше старой, военной куртки, Лука снова порылась в багажнике и вытащила из него саблю. Она продемонстрировала Лакоте как доставать её из ножен, затем передала оружие в его руки.
Главный тщательно проверил остроту сабли и с мрачным удовлетворением кивнул, подняв в воздух порезанный палец.
– Лука, – прошептала Нора, сжимая сзади её рубашку.
Казалось, она поняла, как много значит для Луки сабля и униформа.
– Все в порядке, – ответила Лука, настолько тихо, чтобы было слышно только Норе.– Я обещал заботиться о тебе и Эми, пока ты не найдешь себе другого мужа. Ты же не хочешь выйти за него? – Она кивнула в сторону вожака.
Пальцы крепче вцепились в рубашку Луки.
– Нет.
– Ты снабжаешь индейцев оружием? – Проворчал Бил Ларсон. – Хочешь, чтобы они нас всех перерезали?
Лука даже не удосужилась повернуться в его сторону. Она не сводила глаз с главаря племени, всё её державшего в руке саблю.
– Сабля - опасное оружие в руках обученного драгунского офицера, но отважный боец Лакоты не выстоит вооруженный ею против белых людей с заряженными револьверами и винтовками.
Это правда. Она была свидетельницей того, как добровольцы Мексиканской войны учились обращаться с саблей. Поэтому в первые месяцы войны в их роте было много лошадей с обрезанными ушами.
Она сделала шаг вперёд, протягивая ножны сабли представителю племени:
– Так будешь торговаться?
В последний раз, взглянув на Нору, вожак кивнул и передал Луке поводья своей кобылы. Без слов, он взял саблю и китель, и вскочил на одну из лошадей, которыми ранее
