Нора не смогла скрыть надежды таящейся в глазах.
Лука пожал плечами, будто бы это пустяк.
– Пока ты моя жена, твои дети – мои дети.
Нора удивлённо моргнула и ошеломлённо покачала головой.
‘Его жена, его дети… Для него, действительно, всё так просто?’
Она не могла себе даже представить, что кто-либо из мужчин, встречавшихся в её жизни, так отреагирует. Некоторые могут смириться с тем, что вместе со своими детьми приходится воспитывать их сводных сестёр и братьев, но никогда не встречала мужчину как Лука Гамильтон, гордо принимающего чужого ребёнка как своего.
В душе начали зарождаться сомнения. Пессимистические мысли и тревоги закрались в сознание, но затем Нора увидела, как Лука поднимает Эми с росистой травы на руки. Мокрый подол платья замочил его рубашку, он вздрогнул в прохладе утреннего воздуха, но Эми обратно на землю не отпустил.
‘Возможно…’
Нора позволила робкой надежде забраться в сердце, следуя за ними к костру.
========== Трубчатая скала. 15 июня 1851 год ==========
Лука оглянулась через плечо, и увидела, что повозка семейства Бьюкенен замедлилась, а затем и вовсе остановилась. Она подняла руку и выкрикнула предупреждение Джейкобу Гарфилду, чья повозка шла перед остановившейся. Тот в свою очередь повторил это предупреждение следующему, пока сообщение не дошло до последней повозки. Команда о прекращении движения повторялась до тех пор, пока все повозки не остановилась у каменистого склона уходящего почти на пятисот футов в высоту.
Трубчатая скала одна из скал, возвышающихся с равнины над берегами реки Норт-Платт. Местные достопримечательности, такие как скалы Котхаус или Трубчатая, маячили на горизонте уже несколько дней и всегда казались намного ближе, чем располагаются на самом деле. Некоторые эмигранты отклонялись на три или четыре мили от своего пути, чтобы подняться на конус, и выгравировать свои имена на песчанике. Но для остановок были и другие причины.
Этим утром миссис Бьюкенен захворала и с трудом могла передвигаться. К полудню капитан послал всадников к другим обозам в поисках врача.
Лука взглядом отыскала Нору, убедиться, что с ней все хорошо. Это успело войти в привычку с того дня как она узнала о беременности женщины.
Благодарная за передышку, Нора присела на дышло повозки и вытянула опухшие ноги, вместе с остальными ожидая вестей из повозки Бьюкененов.
Теперь, когда Луке стало известно о беременности, она стала замечать немного округленный живот. Эмоции всё ещё мечутся между ужасом и трепетом при мысли, что она скоро станет “отцом” новорожденного.
Мистер Бьюкенен покинул свой фургон с лопатой в руках и принялся копать яму.
Лука поджала губы, молча схватила свою лопату и пошла ему помогать. Не было необходимости спрашивать, и без того понятно, что миссис Бьюкенен скончалась. Врач из другого обоза сказал, что это холера и смерть - самый вероятный её исход.
Холера унесла больше жизней иммигрантов, чем любые другие препятствия на пути. Она видела, как ещё утром человек весело насвистывает мелодию, к полудню корчится в агонии, блюёт и мучается от диареи, а к вечеру отходит в другой мир.
Лука молча копала плечом к плечу с Джейкобом Гарфилдом и Томом Бьюкененом. Билл Ларсон, чья повозка шла следом за повозкой Луки, так и не покинул своей повозки. Ранее он предсказал быструю и ужасную смерть тем, кто будет помогать хоронить заражённое тело.
Лука не верила, что холера заразна. В прошлом году она стала свидетельницей гибели многих людей у реки Платт. Из чего сделала вывод: холерой заболевают из-за низкого качества воды в неглубокой реке. У неё не было тому подтверждения, но суеверного предположения Билла Ларсона было недостаточно, чтобы заставить её бросить своего соседа, когда тому необходима помощь. Копать могилу на слежавшимся грунте довольно сложно, но Лука знала - другой альтернативы нет, пока они на далёком западе.
Дымчатая гора поставила точку на их странствии по плоским равнинам и положила начало путешествию по горам. Картинка сменилась с пышной зелени на сухую траву. На территории нет деревьев, а это значит, им не построить гроб для миссис Бьюкенен.
Лука наблюдала, как мистер Бьюкенен завернул тело жены в одеяло и опустил его в неглубокую могилу, которую им удалось выкопать вдоль тропы. Остаётся надеяться, что постоянная езда повозок по могиле уничтожит запах и замаскирует месторасположение могилы, чтобы на слежавшейся земле тело не смогли отыскать индейцы, грабители или падальщики.
Наконец, эмигранты встали в полукруг у свежей могилы. Когда капитан начал читать Библию, Нора встала рядом с Лукой.
Краем глаза, Лука заметила, как Нора всхлипнув, смахнула с лица слезу и помогла Эми сложить ладони в молитве.
Луке плохо были знакомы молитвы, что остальные бормотали под нос, поэтому наблюдая за остальными, она шевелила губами в такт.
Мистер Бьюкенен стоял склонив голову, а его уже повзрослевшие дети понимающие необратимость случившегося не скрывали слёз.
Внезапно, в голове возникла картинка Норы и Эми оплакивающих её у могилы. Она сжала губы, осознавая всю плачевность положения Норы, если её не станет. Если Лука умрёт или получит тяжёлую рану, её личность будет раскрыта и ни Нора, ни Эми не получат никакой поддержки от эмигрантов. Ни у кого не вызовет сострадания женщина ставшая женой ошибки природы. Никто не поверит, что она ни о чем не догадывалась и никогда не делила постель с мужем.
Лука окинула взглядом собравшихся эмигрантов. Если до этого дойдёт, без сомнения, Нора будет одна стоять у одинокой могилы.
‘Это если она простоит у моей могилы дольше, чем требуется для плевка.’
А если бы на похоронах все же были присутствующие, они бы шептались и пускали сплетни за спиной Норы, так же как болтали за спиной Луки в раннем детстве.
Лука давно к этому привыкла. Она научилась держаться от других обособленно. Её никто не заботит, как никто не заботится о ней и что с ней случается. Она привыкла отвечать только за себя.
Теперь всё изменилось. Внезапное желание взять Нору за руку, её пугало. Это позволено делать мужу или возлюбленному, но она была супругом Норы только на словах. Нет смысла позволять себе или Норе надеяться на то, чему никогда не быть.
Как только молитва закончилась, она зашагала готовить волов к дальнейшему пути.
– Ты в порядке? – Послышался позади голос Норы.
Лука не стала поворачиваться.
– Конечно, – она небрежно пожала плечами. – Я даже не был знаком с миссис Бьюкенен.
Нора встала рядом, и погладив одного из волов, произнесла:
– Она была хорошей женщиной. В самом начале пути, когда я не умела печь хлеб, она не раз делилась им со мной.
Лука переминалась с ноги на ногу, глядя, как Нора утирает слёзы. Хоть она и пытается держаться от эмигрантов обособленно, Нора
