– Все закончилось наилучшим образом, – снова успокаивал его Темный, – без де Моле дело тамплиеров мертво.
– Но Инквизиция не нашла ни его золото, ни артефакт. Вообразите, сколько добра можно было бы свершить с его помощью.
– Или зла…
– Добро и зло – абстрактные философские понятия, вам ли не знать, мессир? Каждый меряет субъективной мерой.
– Никто не запрещает творить добро и зло безо всяких артефактов. – Темный задумчиво смотрел на черные волны. – Де Моле был великим – возможно, величайшим из Иных за многие века. Но сила без провидения не сила, а искусность не равна мудрости. Он пошел по гибельному пути и увел следом слишком многих. Помыслил, что имеет право решать за всех, какими нам быть. Каким быть всему миру! Хотел заставить нас изменить своей природе. И заставил бы – если бы успел осуществить свой план. Он слишком многое желал в него вложить… и в итоге не сделал ничего. Представляю, какие ужасные мучения он пережил из-за этого, томясь в заключении в Тампле. Хвала Изначальным Силам: верно говорят мудрецы – их тяга к равновесию безгранична. Свет воссиял слишком ярко – но приход в мир Серости стал ответом Сумрака на вызов. Мы с вами только что стали очевидцами конца тамплиеров и их безумной затеи. Де Моле ушел во мрак, а без его крови артефакт – только красивая игрушка.
– Надеюсь, вы правы, мессир. К счастью, у союза Темных и Светлых магов хватило сил остановить магистра. Но ведомы ли нам пределы его возможностей? Что, если Сердце Сумрака – где бы оно сейчас ни находилось – исполнит последнее желание своего создателя?
Лодочник мерно поднимал и опускал весла, борясь с течением. Он не слышал разговора своих пассажиров – ему казалось, они проделали весь путь до острова Жюиф и обратно в полном молчании. Что ж, ему не было до этого дела. Может быть, благородные юноши были подавлены ужасным зрелищем. Главное, они щедро платили.
– Если Сердце Сумрака выполнит волю магистра, – прошептал Темный на ухо спутнику, – тогда королю нужно бежать без оглядки на край света. И не только ему.
* * *Крым, окрестности Судака
29 сентября 2015, 05:55
Артем падал в мрачную ледяную пропасть. Теплый свет остался далеко позади, черная пустота с тихим шелестом проносилась мимо, и звук рвущегося пространства рождал в сердце тоскливое чувство обреченности. Скорость падения росла каждую секунду. В глубине бездны поджидало нечто голодное и злобное – нечто огромное, как сама бездна.
– То, что заперто там, – вне вашего понимания, – прошептал странно знакомый голос, от которого веяло замогильным холодом. Где Артем мог его слышать? Что-то жуткое, связанное со Швейцарией и тамошней тюрьмой.
Он видел движение во мраке – хищное скольжение исполинской изголодавшейся змеи, что почуяла живую плоть. Странно: Локшин не чувствовал страха. Только тоску и безнадежность.
– А ведь из тебя мог бы получиться прекрасный Инквизитор, – заметил другой голос. Подзабытый голос из детства.
Артем увидел падающего рядом старенького Карла Ивановича, что жил в соседнем дворе. Мудрого товарища, с которым столько раз беседовал о жизни. Ветер сорвал с головы Инквизитора-пенсионера серый берет и забросил в бесконечную тьму. Остатки седых волос венком окружили голый череп старика.
– Я старался, – пролепетал Локшин, – я был хорошим.
– Светлые воспользуются твоей Силой и сделают так, как им нравится. Ты просто поможешь им провести мальчика в Золотой Чертог, а потом от тебя избавятся, как от ненужного свидетеля.
– Нет-нет-нет, – горячо воскликнул Артем, – я сильнее любого из них!
– Но не сильнее их всех вместе. Среди них ты снова становишься Светлым.
– Я сам по себе. Я над схваткой – и этим прав.
– Схватка вот-вот начнется – и ты, выходит, поможешь одной из сторон.
– Или одна из сторон поможет мне!
– Разочарование – вот что я чувствую, глядя на тебя…
– Я не могу забрать мальчишку силой! Его мать и отец скорее убьют меня.
– Ты мог бы убежать с ним, пока все спят.
– Мальчик возьмет с собой в Золотой Чертог только друга. Нельзя стать другом насильно!
Карл Иванович не ответил. Лицо старого Инквизитора потемнело – первыми исчезли глаза, затем нос и рот; осталась черная пустота, сквозь нее просвечивали колючие звезды.
– Куда вы? – Локшин почувствовал непередаваемый ужас. – Не бросайте меня!
Полет резко ускорился. Исполинская тварь из глубины рванулась навстречу, раскрыв пасть…
…Артем вскрикнул и проснулся.
Он лежал среди обветренных валунов на ложе из ворсяного одеяла, накрывшись курткой. Небо над головой посветлело до оттенка кофе с молоком. На востоке алела тонкая полоса рассвета.
Локшин сел, растирая затекшее плечо. Рядом спали, завернувшись в одеяла (их реквизировали в хостеле на берегу моря), его Светлые спутники. Скиф исчез. Вечером он вызвался в караул и сейчас, по-видимому, в одиночку патрулировал окрестности. Над обрывом на уступе темнел тонкий силуэт. Огонек не спал. Он сидел на плоском камне, обхватив колени, и смотрел на город внизу.
Инквизитор поднялся и бесшумно – только бы никого не разбудить! – направился к мальчику.
– Волнуешься перед завтрашним днем?
Огонек посмотрел на него с удивлением. В глазах его отражался рассвет.
– Не очень. Мне лично ведь ничего не угрожает, так?
– Темные хотели бы захватить тебя и использовать. Но, не зная пределов нашей силы, могут попытаться просто убить.
– Я всем нужен. Без меня этот ваш артефакт не заработает.
– Ты знаешь боевые заклятья?
– Мама показывала мне «фриз». Но я еще не пробовал по-настоящему.
Локшин сдержал улыбку.
– Позволишь сесть рядом?
– Садись.
Артем опустился на покрытую сухим мхом каменную плиту. Отсюда открывался вид на Судак – старинный торговый город, выросший меж скал и холмов на берегу моря. Вниз убегала разбитая дорога – месиво сухой земли и белого камня с едва заметной колеей от протекторов автомобилей, что когда-то переваливали здесь через гряду гор и двигались в сторону Феодосии. С тех пор городские власти проложили новую асфальтовую дорогу, к северу отсюда. Судак представлял собой неровные ряды частных домиков, разбитых на кварталы все той же грунтовкой, которые ближе к берегу моря перемежались отелями и кафе. Вдалеке, на противоположном конце города, возвышалась крепость. Каменная стена отделяла ее от кварталов, взбиралась высоко на вершину – как защита со стороны моря. Квадратные зубцы башен и стен темнели на фоне рассветного неба.
А над всем городом, словно прозрачный зонтик, как призрак ядерного гриба, висел Столп отчуждения. Он был виден только в Сумраке, но даже в физическом мире Артем ощущал себя так, будто на плечи давит тяжесть. Кто поставил его? Завулон и Гесер, конечно же, будут все отрицать, но без ведома хотя бы одного из них Столп бы не возник.
А что, если они оба в курсе того, что здесь творится? Что, если они с ухмылками наблюдают сейчас за нами?
– Настоящий средневековый замок, – нарушил молчание Огонек.
– Его построили генуэзцы в четырнадцатом
