— Встретимся в воскресенье? — почти на бегу спросила у нее Майя, неся уставленный посудой поднос. — У меня выходной. Новый год на носу, я подарки не купила, ниче не успеваю.
— Да! — крикнула Штраус в спину убегающей подруги.
— Что для вас приготовить? — отвлек ее от своих мыслей парнишка у кассы, на бейдже которого было написано «Вадим — стажер».
— Новогодний латте, — Женя кивнула на рекламу на стенде, одновременно стягивая с себя пуховик -в кофейне было очень жарко.
— А как вас зовут? — хитро улыбнулся бариста, разглядывая Женю с головы до ног.
Девушка привыкла, что в этой кофейне всегда спрашивают имя, но почему-то смутилась, как будто стажер с ней знакомится, а не кофе собирается делать.
— Евгения, — скромно ответила девушка, зачем-то сказав свое полное имя.
— Как официально, а можно написать для Жени или Женечки? Вы не против? — продолжал мило улыбаться парень, отчего Женя совсем растерялась, судорожно сжимая карточку, чтоб оплатить чертов кофе. Становилось неловко. Вспомнились слова Майи, что по закону подлости, когда женщина одинока, на нее не обращают внимания, а когда в отношениях, все мужики резко активизируются и пытаются флиртовать.
— Мне нравится мое полное имя, — соврала девушка, на самом деле ненавидевшая свое полное имя, и придала лицу максимально серьезное выражение.
— Какая серьезная, — парень хохотнул и отошел к кофемашине готовить ей кофе.
Женя не успела выйти из ступора, как Вадим-стажер вручил ей специальный кофе с тремя печеньками, вместо одной.
— Можно, я расплачусь? — Женя мечтала поскорее уйти подальше от этого бариста, который продолжал пялиться на нее, игноря человека в очереди за ней.
— Сегодня специальное предложение, — совсем нагло улыбнулся парень. — Меняю кофе на ваш номер телефона, Евгения.
Женя не успела возмутиться, как рядом появился Никита и грубовато положил свою руку ей на плечи, сжимая пальцами кожу под тонкой красной рубашкой.
— А можно я тебе дам свой номер, красавчик? — хищно оскалился Феклистов, которого от убийства стажера отделяло только присутствие Штраус и стойка бара.
Бариста тут же нахмурился и сделал вид, что не услышал, начав обслуживать следующего человека в очереди.
— Пойдем, — грубо сказал Никита, крепко хватая Женю за руку и утаскивая на буксире из кофейни, не забыв принципиально кинуть купюру за ее кофе на бар.
— Подожди, подожди, — начала сопротивляться Женя на выходе на улицу, — Никита, ты мне сейчас руку оторвешь.
Феклистов зло проигнорировал ее, вытаскивая на улицу, где опять валил густой снег.
— Да, стой же! — потребовала Женя, но парень сделал еще несколько шагов, прежде, чем остановиться.
Жутко хотелось курить, но он уже соврал Штраус, что не курит. И опять пожалел о вранье. Очень хотелось дать кому-нибудь в зубы, например, прыщавому дрищу в кофейне, чтоб не пялился на чужих девушек.
— Хочешь вернуться и дать ему свой номер? — психанул все же Ник, развернувшись к ней, и глядя бешенным взглядом.
— Нет, хочу спокойно надеть пуховик, потому что на улице минус пятнадцать, — вспыхнула от злости Штраус, пытаясь скорее закутаться в теплую одежду. — Что с тобой не так?!
Никита чуть не поперхнулся собственной злостью, услышав ее вопрос.
— Ты издеваешься?! И часто ты ходишь в мини юбках и строишь глазки мужикам, пока меня рядом нет? — Никите хотелось ее придушить от ревности. Внутри все пекло от обиды: вспомнилось, как некоторые из его бывших гуляли по клубам, пока он работал.
— Ты за кого меня принимаешь?! — Женя округлила глаза от возмущения. — Во-первых моя юбка, как у монашки, и надела я ее на свидание с тобой, осел! Во-вторых, я не строю никому глазки. Я, вообще, не умею строить глазки!
Никита ехидно скрестил руки на груди, наблюдая, как снежинки падают на ее нос и щеки. Не строит, как же. Ей и не надо строить. Один раз посмотрит и все, пропала душа в бездне с ее чертями. Он все еще злился на нее. Вышел с работы позже нее на двадцать минут, а какой-то хмырь уже пытался ее склеить. Еще и юбку надела, чтоб все видели ее ноги.
— Юбка короткая, — обиженно фыркнул Ник, теряя голову где-то на уровне ее пухлых губ.
— Никита, мы встречаемся? — вдруг хмуро спросила Женя, тоже глядя на его губы.
— Нет, блять, я просто так за тобой хожу, как маньяк, — взвился парень, впервые не успев отфильтровать свою речь перед ней.
— Вот и отлично. Давай тогда доверять друг другу. У меня от тебя секретов нет. Мне нравишься только ты, и встречаюсь я с тобой. Не надо меня ревновать и говорить гадости, будто я строю кому-то глазки.
— Ладно, — буркнул парень, все же сказав напоследок, чтоб юбки надевала с ним на свидания, а не в кофейни всякие.
Женя только хмыкнула, взяв его за руку и уводя в сторону метро. Никита с тоской посмотрел на большую букву «М» над входом в метрополитен. Хотелось прыгнуть в тачку, а не тащиться в душном вагоне домой, хотелось отвести Женю в нормальный ресторан, а не врать, что у него куча скидосов в доставке еды на дом, хотелось позвать ее в феврале с собой на выставку архитекторов к друзьям в Барселону. Надо было что-то придумать. Срочно. Врать становилось все сложнее, как и выкручиваться. И словно назло, ему позвонили с работы, когда они подходили к его дому.
— Мм, милашка, — Никита вручил ей ключи от квартиры, — поднимайся, мне поговорить нужно по работе, я скоро.
— Ладно, — Женя неловко взяла ключи и открыла дверь в подъезд. — Я могу подождать.
— Я буду грязно ругаться со своим напарником, — улыбнулся Феклистов. — Таким милашкам нельзя слушать матерную речь.
Женя только засмеялась и ушла.
— Я слушаю, — Никита убедился, что Жени нет и закурил, спрятавшись за угол.
— Значит, матери ты говоришь, что задерживаешься на работе, а мне, что идешь на мероприятие с ней от ее фонда? Двадцать пять лет, а врать так не научился нормально? — послышался недовольный голос отца в трубке.
— Пап, не начинай. Я не особо старался вам врать. Я просто занят, — Никита стал чувствовать легкое раздражение. Когда отец заводил разговор в таком тоне, они обязательно ругались в конце.
— Ты к нам две недели не заходишь. Не ври мне, что весь в работе, знаю
