— Раз знаешь, какие вопросы? Я, блять, батрачу, как папа Карло, — Ник выкинул сигарету и достал тут же еще одну.
— Потому что надо было ехать в Оксфорд учить экономику и бизнес, а не рисовать и…
— Пап, ты че докопался? Я зарабатываю больше многих бизнесменов. Да, я не заходил две недели. А ты помнишь, чем последний ужин закончился? Мать опять пыталась затащить меня в театр с очередной жертвой. Никита, а давай сходим на Лебединое Озеро с Тамарой и ее дочкой? — передразнил он.
— Потому что мать переживает, что мы никогда не видели тебя с девушкой.
— Пап, я сейчас трубку положу, — Феклистов выкинул бычок, тут же доставая из рюкзака пахучий антисептик и жвачку, чтобы Женя ничего не заподозрила.
— Мать сказала, что ты едешь в феврале в Барселону на выставку. К Андреасу.
— Хватит считать его геем, он дизайнер. И испанец. Они все почти любят обтягивающие штаны и майки. И у него есть девушка. И у меня есть девушка, чтоб ты знал.
— Да, конечно. Каждый новый год обещаешь с девушкой познакомить, а потом, она неожиданно сливается.
— Может, я не хочу ее с вами знакомить? Вы сумасшедшие!
— Если у тебя есть девушка, приводи ее на корпоратив в следующую пятницу, — вдруг, ехидно сказал отец. — Выделю вип столик для вас.
— Пап, — Никита стал тушеваться, — она еще не готова к знакомству с вами. Мы не так давно встречаемся. Вообще, отстаньте от меня.
— Да-да, может, потому что нет у тебя никакой девушки? И скоро ты будешь ходить вместе с другом в обтягивающих штанах, а у нас с Галей никогда не будет внуков.
— Алексей Геннадьевич, — вспыхнул от ярости парень, — забронируйте столик на Феклистова плюс один на своем ссаном корпоративе! А на твои совещания я до конца проекта ходить не буду.
— Целую, сынок. Увидимся через неделю. И не забудь про встречу с поставщиками в понедельник, — тут же весело пропел отец, параллельно переключаясь на разговор с женой и отключая мобильный.
— Сука, — Ник заорал на выключенный телефон.
Проблема. Проблема. Проблема. Он не может не пойти на корпоратив, мать с отцом потом шкуру спустят с него и будут обижаться до старости. Может, кинуться в прорубь и лечь в больницу с воспалением легких? Что он скажет Жене? Как сказать Жене правду? Надо что-то придумать. Срочно.
Никита зашел в квартиру как раз, когда девушка тоже закончила разговаривать по телефону.
— Мой отец дурень, — хмуро сказала она, присев на стул на кухне.
— Твой тоже? — усмехнулся Никита, не совсем понимая, о чем речь.
— Я должна была ехать в Краснодар на зимние праздники к родителям. Сказала отцу, что тридцатого и тридцать первого не работаю. Я думала, он возьмет билет на тридцатое. А он взял билет мне на ночной рейс двадцать восьмого. И теперь я пропущу корпоратив. Черт, я так хотела и Лизе обещала. А ты пойдешь? — Женя грустно смотрела на свой телефон, не видя в какой счастливой улыбке расплывается Никита.
Судьба — чертовка на его стороне. Какой прекрасный человек Женин отец, что купил ей не тот билет. Теперь ему не надо выкручиваться. Он спокойно сходит на праздник, посрется с батей, что опять пришел без девушки, выслушает в который раз, что он гребанный гей и бла-бла-бла. Зато его Женя ничего не узнает, а он подготовит почву получше, чтобы потом признаться во всем. Но попозже.
— Жень, да не расстраивайся. Это же просто массовая пьянка причем с не очень приятными людьми. Они же тебе все не нравятся. Мне больше жаль, что я все январские праздники проведу без тебя, — Никита присел на корточки перед ее стулом и заглянул ей в глаза, сделав самое невинно-жалостливое лицо, на которое был способен.
— Я знаю, просто обещала Лизе и давно никуда не выбиралась, — Женя робко улыбнулась, не в силах грустить, когда Никита так нежно на нее смотрел.
— А меня, вообще, не позвали. У нас смена на стройке. Буду работать, — тут же соврал он, снова удивляясь тому, как легко это стало у него получаться.
— Жалко.
— Не-а. Я не клубный человек. Мне б было скучно на таком мероприятии. И неуютно. К тому же, мы же все подрядчики. Неофициальный штат.
— Да, ну и нафиг их. Давай фильм смотреть?
— Супер. Я закажу еду и…
— Нет, сегодня я готовлю, — ухмыльнулась Штраус. Не зря же она заходила в магазин перед работой. Очень хотелось сделать это свидание незабываемым.
— Вау, — Никита поднялся и тут же подхватил ее на руки, усаживая на остров на кухне. — Делай, что хочешь, я готов съесть даже подошву своих ботинок.
— Ты думаешь, я настолько плохо готовлю? — опять захихикала Женя.
— Нет, намекаю, что есть хочу безумно. Я весь воняю пылью и стройкой, пойду в душ. А ты хозяйничай. Возможно, в некоторых шкафах найдешь труп мыши на виселице.
— Ты совсем не умеешь готовить?
— Только паэлью, и только потому, что был знаком с одним испанцем через своего друга. Как-нибудь приготовлю тебе.
Ник скрылся в просторной ванной, закрыв за собой дверь. Кровь резко начала стучать где-то в ушах. Штраус была безбожно красивой и милой, настолько, что он включил максимально ледяную воду и стал умываться, остужая горячие щеки с двухдневной щетиной. Все мысли и проблемы отъехали в сторону. В жопу отца, работу, стройку, чмыря из кофейни, всех в жопу конем. Перед глазами стояла только милашка, которая собиралась готовить ему ужин на его кухне.
Никита брился, едва не снимая скальп бритвой, сердце стучало быстро и гулко. Такого никогда не было. Ни с кем, ни разу. Пара-тройка недель, и он уже готов признаться в любви и ползать за ней на коленях, как блеющий баран.
— Соберись, идиот, — Никита убрал бритву в шкаф и посмотрел в зеркало.
Лицо, как у идиота, еще и порезался дважды, мечтатель. Скинув одежду в корзину, Ник встал под душ, врубил кран. Полилась горячая вода. От нее стало хуже, тогда он опять включил холодную, подставляя голову под обжигающе ледяные струи. Руки стали трястись, и он дважды, матерясь, уронил шампунь. Стало тесно в собственной коже, желудок скрутило в тугой ком. Парень сжал руку в кулак, едва сдерживаясь, чтобы не ударить в стену. Гормоны обуревали так, как будто он был сопливым школьником.
— Тебе, что пятнадцать? — закатил глаза Феклистов, глядя вниз на свой стояк. —
