Магистр снисходительно усмехнулся, а потом протянул руку и потрепал пленника по щеке:
— Смелый мальчик. Но глупый. Что ж, тогда начнем.
Он отошел к двери и негромко заговорил по коммуникатору. Ильнар прикрыл глаза, чтобы не видеть, как вздрагивают стены, норовя пуститься в хоровод.
Кеара свободна. Маячок работает. Работает давно, и Фин уже точно нашел источник сигнала. Иначе и быть не может.
Вот только даже если его найдут — что дальше? Взять злодейское логово штурмом? Втроем?
И будет у Магистра четыре пленника вместо одного.
Можно было бы понадеяться на Кирово начальство. Но ведь майор четко сказал, что если они попадутся, вытаскивать никто не будет. Сам он сделает все возможное, и даже невозможное попытается. Но есть ситуации, в которых будет бессилен даже Кир.
Например, он может просто не успеть.
Ильнар стиснул зубы. От осознания собственной беспомощности хотелось рычать и биться головой о стену. Наверное, в такие моменты положено молиться, но как и о чем, он, хоть убей, не представлял. Нет, он прекрасно знал, что когда-нибудь умрет, и даже примерно предполагал, как именно — служба в магобезопасности давно отучила строить иллюзии насчет вечной жизни да и жизни вообще. Все документы на случай «если вдруг что» давно оформлены, голодающих сирот не останется. Да что там, он даже кактусов дома не держал, именно из-за этого идиотского «если вдруг что». Но умирать вот так, в темном подвале, из-за нелепой случайности, не имея возможности не то что сражаться за свою жизнь, а даже пошевелиться?!
Это слишком обидно, чтобы быть правдой.
Скрипнула открывающаяся дверь, и интуита окатило знакомым до тошноты запахом-ощущением — хлорка и ржавчина, шелест и стрекот, словно совсем рядом готовится к броску гремучая змея…
Колдун.
Что ж, этого следовало ожидать.
Змеева полиция, ну почему они не поймали этого типа раньше?!
Маг был тот же, что и на накопителе, в этом Ильнар был уверен, хотя лица не видел, а инвалидное кресло и черный балахон с длинным капюшоном могли скрывать кого угодно. Но при всех недостатках полиции сложно было поверить, что Джейк Элори упустил аж двух нелицензированных колдунов.
Кресло медленно пересекло помещение и остановилось. Инстинкты вопили о том, что смотреть на колдуна прямо нельзя, но тот вдруг с неожиданной силой ухватил пленника за подбородок, вынуждая поднять голову. Жесткие, странно горячие пальцы впились в кожу, вызывая очередной приступ дурноты, интуит рефлекторно попытался высвободиться — или хотя бы сделать вдох. Фантомный запах магии обжег горло, словно он дышал чистым хларином, еще немного — и задохнется…
Колдун сбросил капюшон, обнажив лысую голову в разводах чешуи. Это оказался древний старик, сморщенный и высохший настолько, что уже не поймешь, где чешуя, а где морщины. Мысль о том, чтобы не смотреть в глаза, настойчиво, исступленно колотилась в виски, но стоило колдуну поймать взгляд пленника, как стало ясно, что отвернуться не выйдет. Желтые глаза с вертикальными зрачками вызывали какой-то древний, первобытный ужас, парализуя волю, и лишь собственная злость на все на свете не давала сдаться окончательно.
Не то что бы от его воли что-то зависело, но…
Только не сдаваться. Только не терять сознание. Дышать, дышать, дышать!
Желтые глаза медленно, с усилием моргнули. Колдун разжал пальцы, легонько отпихнув пленника от себя, и Ильнар тяжело откинулся назад и зажмурился, пытаясь восстановить дыхание. Ощущение полной беспомощности накатило с новой силой, и не то страшно, что убьют, а то, что сделать с этим он ничего не может…
— Это точно он.
Голос оказался под стать внешности — едва слышный, сиплый. Ильнар услышал шаги, Магистр подошел ближе и произнес:
— Не передумал? Сдохнешь ведь ни за что. А родители огорчатся. И девушка… Даже, пожалуй, две девушки, а?
Солнечная, сияющая улыбка Кеары вспомнилась вдруг так резко и отчетливо, таким контрастом по сравнению с темным подвалом, что захотелось кричать. Пожалуй, у него все-таки было о чем молиться.
Пусть ее не найдут. Пусть она будет свободна, уедет в этот свой монастырь, пусть ее спрячут там и никому, никогда не выдадут — ни подлецу Тео, ни Магистру, ни собственному отцу. Пусть учится на врача, или на кого угодно еще…
И пусть ее не слишком огорчит смерть бестолкового идиота, которому выпало счастье считать ее своей невестой — меньше суток, змеевы потроха, меньше суток!
Пусть она будет счастлива. Без него.
Заставить себя открыть глаза и поднять голову оказалось тяжело, но Ильнар справился. Магистр стоял перед ним и улыбался — снисходительно, словно заранее знал ответ и считал его глупым.
Может, он и прав.
— Пошли вы оба… к Змею в задницу… и Тео тоже заберите.
Он скорее понял, чем почувствовал, что тоже улыбается, и эту свою улыбку видеть в зеркале ему бы точно не хотелось.
Таро обещал безумие — ну вот, кажется, и оно.
Магистр наклонился к самому уху и доверительно шепнул:
— Если страшно, можешь закрыть глаза. Это все равно ничего не изменит.
Страшно ли ему?
Ильнар и сам не знал. Он уже вообще ничего не знал, обрывки видений из прошлого Таро всплывали из памяти с неожиданной яркостью. Он попытался снова представить лицо Кеары, но воспоминания дрожали, одно лицо накладывалось на другое, и кем была та девушка, стройная, высокая, рыжеволосая, с яркими синими глазами?..
Влюбленный маг и его жертва. Та, что последовала из умирающего города за одним братом, оставив другого.
Жар пламени и дым, разъедающий легкие…
Как все просто, оказывается.
— Ты ведь сам убил ее. Ту женщину, которую якобы любил. Так? Ее отправили на костер, как ведьму. И все из-за тебя.
Улыбка сползла с лица Магистра, словно была нарисованной, а Ильнар выплеснул в нее ведро воды. В следующий миг чужие пальцы впились в горло, интуит захрипел, пытаясь сделать вдох, и едва расслышал полный ненависти шепот:
— Не смей. Меня. Обвинять.
На какой-то миг Ильнару показалось, что Магистр придушит его вот прямо так, голыми руками и безо всяких ритуалов. Но взгляды встретились, и интуит с некоторым разочарованием понял — не придушит. Братца он ловил двести лет и уж точно не собирается упускать, поддавшись эмоциям.
Лейро шагнул назад, брезгливо отряхнул ладони и велел:
— Начинайте.
Кресло тихонько загудело, приближаясь. Колдун мягко обхватил лицо пленника ладонями, едва касаясь щек шершавыми пальцами, чуть повернул голову, кивнул, отстранился. В его руках появился крупный, почти с ладонь медальон на длинной цепочке, изображающий солнце с женским лицом, вместо глаз — крупные красные камни. Ильнару сперва показалось, что по камням пробежал световой блик, но быстро выяснилось, что они светятся сами по себе.
А потом колдун заговорил, и все остальное стало неважно.
Желтые глаза, жуткие, нечеловеческие, заняли собой весь мир. Алое свечение разгоралось где-то на периферии, но смотреть туда не получалось. Начался озноб, сперва несильный, затем затрясло
