А потом они просто лежали, молча наблюдая за рассветом. Говорить не хотелось, да и тем для разговоров особо не находилось. Всё было решено. Наступило время ожидания.
***
Дни, наполненные ожиданием, тянулись довольно медленно. С Исмаилом они почти не виделись, а ситуация в Стамбуле с каждым днём становилась всё хуже. Каждый день новые заболевшие и умершие. Нападения, аресты, стрельба прямо на улицах. Тысячи людей вывозили из города в неизвестном направлении, вновь утверждая, что это временно, всего лишь на карантин. Однако Мурат прекрасно знал об истинном положении вещей, и от этого становилось особенно противно. Он не хотел больше служить в армии, подчиняясь тем, кто способен на такую жестокость. Парень устал от обмана и лицемерия, но противостоять этому он тоже никак не мог, и от осознания собственного бессилия было только хуже. Кажется, он начинал ненавидеть этот мир.
И всё же у Мурата оставалась надежда. Он верил, что предотвратив Катастрофу, они с Исмаилом могут оказаться в куда более лучшем варианте их реальности. О плохом старался не думать, усиленно отгоняя прочь все пессимистичные варианты. Вот только страх за неизвестное ему будущее усиливался день ото дня, заставляя Мурата сомневаться в принятом им решении.
Накануне вечером Исмаил показался ему каким-то бледным и уставшим. Мужчина ничего не ел, а его руки заметно дрожали.
— Я договорился с одним человеком, — произнёс Байрактар, отводя взгляд в сторону, — этой ночью мы должны быть в порту. Он посадит нас в свою каюту, чтобы никто не нашёл нас и не начал обыскивать… В Стамбуле чрезвычайное положение, а мы военные. И нас никто не отпустит, да ещё и со взрывчаткой в сумке.
— Знаю, но… Ты уверен, что этот человек нас не выдаст? Это… твой друг?
— Хороший знакомый, который очень любит деньги. И мне это отлично известно. А потому пришлось отдать ему все свои сбережения…
После этого он указал в сторону старинной деревянной шкатулки, стоявшей на комоде. Открытой. Она была пуста. Прежде Мурат никогда не видел эту шкатулку, и теперь он понимал почему. В ней Исмаил хранил свои сбережения, надёжно пряча свой тайник ото всех.
— Ты отдал ему все свои деньги?! Но…
— Почти все. Кое-что возьмём с собой. На всякий случай. Если вдруг что-то пойдёт не по плану и… Нам придётся бежать из Турецкой Республики.
— Бежать?! Но куда?!
— Не знаю. Может, в Курдистан или на Эгейские острова. Также можно попытаться добраться до Армении или Аджарии. Посмотрим…
Мурат молчал, находясь в шоке от подобной перспективы. Ведь он никогда не покидал Турецкую Республику, никогда не выезжал за пределы родного города. Даже переезд в Стамбул был для него своеобразным потрясением, но благодаря Исмаилу Мурат довольно быстро освоился в этом городе, успев полюбить столицу их молодой страны. Но теперь им предстояло бежать неизвестно куда. В одну из стран, о которых Карадениз не знал ровным счётом ничего, кроме названия, а также их расположения на карте. И от этого ему стало действительно не по себе.
— Успокойся. Ещё неизвестно, чем всё закон…
Исмаил не закончил свою фразу, неожиданно закашлявшись. Кашель был таким сильным, что Мурат резко вскочил со своего места, в то время как Байрактар начал закрывать рот тряпкой, служившей ему носовым платком.
— Ты… ты болен? — парня осенила страшная догадка, от которой его в буквальном смысле начало трясти, — Ты заразился?!
— Не знаю, — отвернувшись от любовника, прохрипел Исмаил, — но… скоро всё закончится… А пока просто… Будь осторожен. Прошу тебя.
— Нет… — Мурат всё ещё отказывался поверить тому, что выглядело очевидным, — Ты не можешь, нет… Нет!
— Увы, Мурат… Никто из нас не застрахован от заражения. Но… У меня пока начальная стадия. Ты не успеешь заразиться от меня. А завтра… Завтра всё закончится. Должно закончиться.
Теперь пути назад не было. Последние сомнения Мурата разом отпали, выбора не оставалось, ведь на кону была жизнь дорогого ему человека. А, возможно, и его собственная…
***
Они опять шли ночью, в темноте, боясь даже чиркнуть спичкой. В сумке было полно взрывчатки. Шли через заброшенные улицы, зная, что на них очень мало шансов встретить патрули. Но незамеченными добраться до нужного им места всё же не получилось. Их окликнули, заставив Мурата вздрогнуть от неожиданности.
— Эй, мужики! Что тащите? Поделитесь с нами! Вообще-то, здесь наша территория…
Мурат оглянулся. Как он и думал, это были не военные, а шайка подростков — грязных, в оборванной одежде. В руке одного из них сверкнуло лезвие ножа.
— Если не отдадите по-хорошему, мы сами отнимем, — самый старший (на вид ему было лет шестнадцать) решительно шагнул к Мурату, — вы на нашей территории и, возможно, кого-то обворовали. А этого мы не потерпим!
Двое других, помладше, начали окружать Исмаила, желая вырвать сумку из его рук. Мужчина защищался, но неожиданный приступ кашля заставил его согнуться, с трудом удерживая свою ношу.
— Так он заразный! — закричал главарь шайки, — Оба они заразные! Сейчас позовём Дженгиза, он их пристрелит… Тогда и исследуем их добро!
— Не двигайтесь! — Мурат достал свой пистолет, — Убирайтесь отсюда, или я выстрелю! Так что если не хотите неприятностей, то… Просто дайте нам пройти.
— Прежде отдайте нам свою сумку, и мы вас отпустим, — наглые малолетки явно не испугались оружия, — а если не отдадите, то…
Прогремел выстрел. За ним ещё один. Ещё, ещё… А потом всё стихло. Мурат стоял, не веря собственным глазам. Он впервые стрелял по тем, у кого не было оружия, если не считать нож, давно валявшийся рядом с телом первой жертвы. Он расстрелял всех, ни минуты не раздумывая и не пытаясь решить конфликт более миролюбивыми способами. Первый раз в жизни Мурат чувствовал себя убийцей.
— Сваливаем отсюда! — приказал Исмаил, который едва держался на ногах, — Скорее!
Мурат рванул вперёд, стараясь не оглядываться и не думать о совершённом им убийстве. Не время и не место для подобных размышлений. Мальчишки сами выбрали такую участь, наплевав на предупреждения. Значит, никаких сожалений быть не должно. Однако легче от оправданий собственного поступка почему-то не становилось. Ускоряя шаг, Мурат вновь и вновь вспоминал их испуганные, замершие навек лица, их тела, неподвижно лежавшие у его ног. Ему вновь стало страшно.
— У тебя не было выбора, — словно прочитав его мысли на расстоянии, неожиданно сказал Исмаил, — эти малолетние бандиты могли всё испортить.
— Это были дети…
— Нет, это уже не дети. Это монстры. Они уже выросли. И их ничего бы не спасло. Этот
