— Какая к чёрту разница во что я верю?! — отчаянно жестикулируя, воскликнул Исмаил. — Я не дам тебе погибнуть! Слышишь? Я этого не допущу!
— Исмаил, но…
— Я потерял родителей. Младшего брата. Сына. Беременную жену. И сколько бы я ни пытался внушить самому себе, что я ничего не мог сделать, увы, легче от этого не становилось. Я всё равно буду чувствовать свою вину в смерти каждого из них.
— И ты боишься, что…
— Да, боюсь. Ты — единственное светлое пятно в этом, годами окружавшем меня мраке, мой мальчик. Единственное хорошее, что случилось со мной после смерти Нургюн. И ты думаешь, я позволю тебе просто так рисковать своей жизнью?!
Мурат опять не знал, что ответить на такое эмоциональное признание. Парня переполняли чувства. Ведь именно в тот момент, когда он думал, что всё рухнуло, навсегда, Исмаил вновь протянул ему руку помощи. Сказав то, что звучало куда прекраснее, чем обычное признание в любви.
— Спасибо… — это всё, что смог выдавить из себя Карадениз, с трудом сдерживая предательские слёзы. Он не хотел показывать перед Исмаилом свою слабость, не желал давить на жалость и выглядеть излишне сентиментальным.
— Ну-ну, успокойся. Давай не будем вести себя как герои любовных романов… Да и потом, у нас не так много времени, ведь совсем скоро начнётся рассвет!
Сказав это, он всё-таки обнял Мурата. Крепко и очень нежно прижал к себе, при этом ласково гладя по волосам. И в этот момент Мурату стало так легко и спокойно, что казалось, будто всё плохое уже было позади…
========== Часть II. Луч надежды. Глава 8. ==========
Мужчины вышли около полуночи. Город вокруг них тонул в темноте, а путь освещали лишь звёзды да тусклые квадратики окон в немногочисленных жилых домах. Чуть позже они свернули на заброшенную улицу, тишина которой казалась пугающей. Доносился лай одичавших собак. Исмаил вынул оружие, явно понимая, что их вынужденная прогулка по такому опасному району вполне может закончиться неприятностями.
— Достань пистолет. И проверь патроны! — почти скомандовал тот. Мурат быстро подчинился, не имея при этом никаких возражений. Парень отлично понимал, что они рискуют, возможно, даже собственной жизнью. Рискуют ради его идеи. И от этого ему становилось тяжело дышать. Липкий страх пробирался по всему телу, опутывая рассудок и сдавливая сердце. Мурат боялся за шедшего рядом с ним Исмаила. Меньше всего на свете он хотел, чтобы из-за этой истории пострадал его любимый.
В какой-то момент его даже посетила мысль о том, что Исмаил по сути был прав, и они не должны никуда идти. Нужно возвращаться домой, забыть о сумасшедшем плане, который вёл их в неизвестность. Все эти сны, видения… Имело ли всё это смысл? Стоило ли рисковать их жизнями ради того, в чём он и сам не был до конца уверен?
— Сейчас придём на склад, — негромко произнёс Исмаил, указывая рукой на ограждённое забором здание, освещённое факелами и газовыми фонарями, — и как только придём, жди меня у забора. Никуда не уходи и не привлекай к себе внимание. Это старый склад, охраняется плохо, но… Сам понимаешь, риск есть всегда.
— Я понимаю. Но… Что делать, если появится охранник?
— У тебя есть оружие. Стреляй. Или выруби ударом по голове. В темноте он всё равно не сможет тебя рассмотреть…
Мурат кивнул, после чего они разделились. Затаив дыхание и стараясь не делать лишних движений, молодой человек стоял, вслушиваясь в тишину. Шумел только ветер. Даже собаки затихли, и теперь в этой тишине он мог слышать лишь удары собственного сердца. Ему было очень страшно.
В голову полезли странные мысли. О том, что эпидемия может неожиданно закончиться до дня Катастрофы, и тогда… Есть ли смысл идти на такой риск? Мурат поёжился, чувствуя, что от волнения ему стало зябко. Подумав о том, что надо бы застегнуть куртку, он отвлёкся, кажется, всего на пару секунд, как вдруг до него донеслись чьи-то уверенно приближавшиеся шаги…
Исмаил вернулся довольно быстро, как и обещал. Его сумка была набита взрывчаткой. Остановившись в темноте, он посмотрел на стоявшего там Мурата.
— Что произошло?
— Охранник…
— Что?! Ты…
— Он чуть было не схватил меня. Но я… Кажется, я вырубил его.
— Ударил по голове? — в голосе Исмаила слышалось беспокойство.
— Ага… Он даже ничего не понял. И я не уверен, что он жив…
— Если жив, то надо быстрее сваливать! Проверять точно некогда. Скорее, вон туда, в темноту…
Обратный путь отчего-то казался быстрее. Правда, Мурату то и дело мерещилось, что их кто-то преследует, и от этого он постоянно ускорял шаг. Домой вернулись ещё по темноте, осторожно внося в квартиру сумку с опасным содержанием. Теперь её необходимо был надёжно спрятать.
— Под кровать, — немного подумав, решил Байрактар, — но надо быть очень осторожными. Этого хватит сполна, чтобы взорвать весь дом.
Спать не хотелось, хотя завтра нужно было рано вставать и идти патрулировать улицы. В Стамбуле становилось неспокойно. Нарастала паника среди населения, многие опять хватались за оружие, понимая, что в такой ситуации можно устроить переворот и захватить власть в столице. Армия была в курсе подобных планов, и потому в Стамбул стягивали военных со всех окрестностей. Глядя из окна на порозовевшее с восточной стороны небо, Мурат первым нарушил затянувшееся молчание:
— Спасибо, Исмаил. Я не думал, что ты… Ну в общем…
— Я не мог отпустить тебя одного. Просто не мог. Ведь случись с тобой какое несчастье, я бы потом точно себе этого никогда не простил.
— А что будет пятого июня? — Мурат с трудом решился заговорить на эту тему.
— Что будет… Мы отправимся в Бурсу, как и планировали.
— Что? — парень вновь не поверил своим ушам, — Значит, ты согласен?
— Я не отпущу тебя одного, мой мальчик, — Исмаил нежно обнял его, обхватив сзади за талию, — никогда и ни за что…
В ответ Мурат лишь поцеловал любовника, не в силах больше бороться с переполнявшими его чувствами. Значит, он всё же не ошибся, а Исмаил действительно был тем самым человеком, которого он искал долгое время. Не просто дорогим и любимым, нет. Исмаил стал для него родным.
Они довольно быстро избавились от одежды, после чего предались страсти прямо в гостиной, на старом скрипучем диване, где первое время ночевал Мурат. А сейчас парень весь дрожал от желания, выгибаясь под безжалостно вбивавшемся в него Исмаилом. Ещё ни с одним мужчиной Мурат не испытывал таких эмоций и такого наслаждения. Исмаил словно открывал ему новые грани физического и душевного удовольствия, помогая познать все
