Впрочем, последние дни Исмаилу уже не казался окружавший его мир умирающим. Наоборот, он учился находить в нём хоть немного хорошего. И верил, что этот год точно будет лучше, чем предыдущие. По крайней мере, для них с Муратом. Ведь они теперь вместе, а всё остальное уже не имело никакого значения.
Об их связи довольно быстро узнали многие сослуживцы, реакция которых была довольно неоднозначной. Религиозные открыто осуждали однополые отношения, но при этом не решались открыто вступать в конфликт, боясь потерять жильё и работу. Остальные же, которые были куда более терпимы к подобным вещам, воспринимали спокойно, а некоторые даже радовались за Исмаила, говоря, что это всё же лучше привычного ему одиночества.
Разумеется, обо всём узнала и домовладелица, Айше-ханым. Подловив Исмаила одного, она, недобро своими сверкнув тёмно-серыми глаза, воскликнула:
— Что, Исмаил-бей, теперь вы тоже наш родственник? Может, ещё будете требовать отменить плату за жильё, а?
— Успокойтесь, не буду. Да и не хочу я обсуждать с вами личную жизнь, Айше-ханым, вы уж простите меня за грубость.
— Так и знала, что Мурат тут кого-нибудь подцепит! — будто не слыша его просьбы, не унималась хозяйка, — Его мать, сестра моя Хаят, всё время повторяла, что Мурат какой-то не такой родился. Слишком нежный, красивый, женственный… А потом они узнали про него с каким-то парнем. И решили отправить подальше от Бурсы. И вот зачем я согласилась взять его? Так и знала, что этот парень принесёт лишь проблемы… Впрочем, — отмахнувшись непонятно от кого, добавила женщина, — если вы по-прежнему будете платить, то… Мне-то что за дело? Лучше уж пусть с вами живёт, чем занимается проституцией на Бейоглу!
На это Исмаил ничего не ответил, молча проследовав мимо домовладелицы. Ему стало неприятно. Как вообще могла эта старая сплетница думать, что Мурат, его Мурат будет продавать своё тело, словно он — обычная шлюха? Одна мысль об этом показалась Исмаилу мерзкой и отвратительной. Она будто оскорбляла его чувства к парню, втаптывала в грязь всё хорошее и светлое, что было между ними. В какой-то момент ему даже захотелось развернуться и высказать всё прямо в лицо этой злобной, жадной старухе. Но нет. Не стоило создавать проблемы на ровном месте. Разумнее было промолчать, проглотить подступившую к горлу обиду.
Мурат по-прежнему увлекался написанием пейзажей. Правда, теперь на его рисунках Исмаил всё чаще замечал настоящий Стамбул, а не тот, каким парень видел город во снах. И это также заставляло Байрактара вздыхать с облегчением, даря надежду на благоразумие любовника. Казалось, что жизнь постепенно налаживалась, вот только иллюзия вновь обретённого счастья продлилась совсем недолго.
========== Часть II. Луч надежды. Глава 7. ==========
Всё началось примерно через месяц после возвращения Мурата и Исмаила из Бурсы. Слухи о неизвестной никому эпидемии, вспыхнувшей на границах Турецкой Республики, дошли до Исмаила неожиданно, от командования их гарнизона, которое официально подтвердило введение чрезвычайного положения в городе. Эпидемия распространялась стремительно — ежедневно умирали сотни, а, может, и тысячи граждан их молодого государства. Спустя пару дней после объявления чрезвычайного положения в Стамбуле также начали появляться первые заражённые, которых старались держать в карантине. Врачи изо всех сил пытались найти вакцину против неизвестного вируса, однако задача оказалась далеко не из лёгких. Вирус даже не получалось до конца исследовать — слишком ограничены были возможности медицины без какой-либо техники. Наладить производство лекарств, изобретённых ещё до Катастрофы, стало второй проблемой, решить которую за короткий срок никак не получалось. Увы, за последние двадцать пять лет медицина во всём мире сильно деградировала, а лекарства, изготовленные до Катастрофы, давно подошли к концу. Люди предпочитали лечиться народными средствами, стало появляться множество шарлатанов, которые выдавали себя за известных в прошлом врачей. Но теперь всё это больше не спасало и не могло стать решением проблемы. Начались первые волнения. Некоторые бежали из города — власти Стамбула никого не удерживали силой. Куда хуже было тем, кто пытался, наоборот, въехать в столицу Турецкой Республики, ведь въезд в город в связи с распространяющейся эпидемией был закрыт.
В тот вечер Исмаил нашёл Мурата в хаммаме. Тот сидел молча, уже давно закончив свои гигиенические процедуры. Парень явно размышлял о серьёзных вещах. Тяжело вздохнув, Исмаил также приступил к мытью, словно желая таким образом прогнать от себя всю усталость и тревогу, накопившиеся за день. Он уже не питал иллюзий о светлом будущем. Не ждал лета и ничего не планировал. Байрактар отлично понимал, что всё самое страшное было впереди.
— Завтра придётся весь день торчать на севере города, — первым нарушил молчание Мурат, — контролировать въезд в Стамбул. Эта эпидемия, Исмаил… Неужели её не победят? Неужели не найдут никакого решения проблемы?
— Медицина находится в ужасном состоянии, — мрачно ответил тот, — поэтому я не верю, что весь этот кошмар скоро закончится. В прошлый раз умерло почти два миллиона человек. Что будет на сей раз не знает никто…
— То есть… надежды нет? — голос парня дрогнул, — И мы все можем…
Он не смог закончить свою фразу, однако Исмаилу и без того было понятно, что имел в виду любовник. Да, Мурат был прав. Они также могли заразиться и умереть. Как и любой другой житель Стамбула. Отрицать очевидные факты было бессмысленно.
— Но… Неужели ничего нельзя сделать?! Ведь раньше же могли…
— Раньше да. Но не сейчас. Всё бесполезно, Мурат. Я сегодня слышал один разговор. Ничего хорошего нас не ожидает. В скором времени трупы будут сжигать прямо на улице, а ещё пошли разговоры о том, что всех заболевших будут расстреливать. Чтобы не было дальнейшего распространения вируса.
— Как же так? Убивать невинных людей… Нет, этого не может быть…
— Очень даже может, мой мальчик. В таких условиях выбора нет. Может быть гораздо больше жертв, если…
— Но ведь мы можем всех спасти! — неожиданно воскликнул Мурат, — И ты знаешь каким образом это возможно. Мы просто должны взорвать пещеру! Только так мы сможем предотвратить все эти несчастья и спасти невинных людей.
— Опять ты об этом… — Исмаил недовольно поморщился, — Прости, но сейчас не время думать о такой ерунде!
— Ерунде?! — в голосе Мурата послышалось возмущение, — Нет, Исмаил, это не ерунда, а единственное реальное спасение. Мы должны попытаться. Рискнуть. Пока ещё не поздно. Пока
