Байрактар молча посмотрел на сидевшего возле него Мурата, в очередной раз залюбовавшись его природной красотой. Он рассматривал его идеальное молодое тело, в полумраке казавшееся ещё более совершенным. Бросал взгляд на жёсткие иссиня-чёрные волосы, в которых то и дело блестели капельки воды. В какой-то момент мужчине захотелось впиться тому в губы, вмиг забыв обо всём окружавшем их безумии. Остаться вдвоём в целом мире. Не думать о будущем. Просто жить, наслаждаясь этим моментом.
Мурат ответил на поцелуй, скользнув руками по спине Исмаила. Пару минут они целовались словно безумные, не в силах оторваться друг от друга. И, казалось, что разорвать этот поцелуй не могла даже сама смерть. Чуть позже парень всё же отстранился от любовника, но лишь для того, чтобы протянуть тому прозрачный флакон с золотистой жидкостью.
— Масло… — прошептал Мурат, — оно нам понадобится.
Исмаил лишь кивнул в ответ, после чего вновь притянул к себе парня, жадно засасывая его губы. Его руки уже скользили по ягодицам Мурата, а возбужденная плоть касалась плоского живота любовника. Но Исмаил не хотел торопиться с близостью. Он продолжал дарить поцелуи и ласки стонавшему от наслаждения Мурату, мечтая лишь о том, чтобы эти минуты стали вечностью.
— Я люблю тебя, мой мальчик… — горячо шептал Исмаил, осторожно вводя член в Мурата, — и всегда буду любить…
Говоря это, он смотрел в глаза лежавшему под ним парню, в эти прекрасные лучистые глаза, сверкавшие словно два горящих уголька в полумраке. В ответ Мурат лишь улыбался, всем своим видом демонстрируя переполнявшее его блаженство. Он тоже был счастлив.
«Пусть эта ночь никогда не заканчивается, — думал Исмаил, лёжа прямо на полу хаммама и приходя в себя после полученного оргазма, — ведь завтрашнее утро не принесёт ничего хорошего… Вокруг будет только смерть. И мы никак не сможем этому помешать. Или же… — он перевёл взгляд на лежавшего рядом с ним Мурата, тут же испугавшись вдруг пришедшей в голову мысли, — Неужели, он всё-таки прав? И у нас есть шанс изменить прошлое? Есть возможность спасти то, что уничтожила Катастрофа?»
***
В ту ночь Мурат снова видел сон. Странный. Непонятный. Необъяснимый. Он опять шёл по Нью-Йорку, поражаясь всему, что видел вокруг себя — причудливой архитектуре небоскрёбов, бесконечным потокам разноцветных автомобилей, то и дело пролетавших в небе самолётам… Даже люди вокруг были совсем не такие, к каким он привык в своей реальности. И дело было не только в одежде, которая также казалась Мурату чересчур яркой и не слишком подходящей для повседневной носки. Но основная причина крылась совершенно в другом. Взгляды, выражения лиц прохожих… Из них словно исчезло многое, что прежде казалось ему вполне привычным и естественным. Вечный страх, обречённость, смирение, печаль, скорбь — ничего из этого он больше не видел в окружавших его лицах. Это был другой мир. Такой, каким он был до Катастрофы. И люди в нём также были совершенно другими.
Сам не зная с какой целью, Мурат неожиданно свернул в огромный парк, где к нему тут же подбежала странная молодая девушка, после чего обняла его, назвав по имени. Странной она казалась, в основном, из-за необычного цвета волос — они были ярко-розовыми с разноцветными прядями. Макияж девушки также удивил Мурата, в первую очередь, непривычной ему яркостью, а также длиной блестящих, серебристо-чёрных ресниц.
— Ясмин… — это имя он расслышал очень ясно и отчётливо, назвав именно так свою собеседницу. А дальше Мурат уже не пытался понять содержание их разговора. Ясмин оживлённо рассказывала ему о каком-то Джейке, с которым они собирались лететь в Калифорнию, а он просто радовался за них, а также говорил о неком мистере Леви, своей работе в его кафе и прочих, таких далёких от его настоящей жизни, повседневных мелочах.
Ясмин! Его маленькая сестрёнка, которая умерла от заражения крови. Нелепость, как и многие другие смерти в их разрушенном мире… Ему было тогда только пятнадцать, но даже спустя десять лет после её смерти Мурат так и не смирился с этой потерей. И вот сейчас перед ним стояла та самая девочка, чей возраст остановился на десяти прожитых годах. Но так было лишь в его мире. Здесь же Ясмин выросла, стала красивой молодой девушкой, а самому Мурату до безумия хотелось обнять её, крепко-крепко, а потом разрыдаться, дав волю переполнявшим его эмоциям.
Он проснулся на мокрой от собственных слёз подушке. Исмаил крепко спал, отвернувшись к стене, а вот Мурат так и не смог заснуть, да и не до сна ему было в тот момент. Взяв в руки огрызок простого карандаша, он начал писать портрет девушки, образ которой так ясно стоял перед его глазами. Ясмин, малышка Ясмин… Неужели тот мир может существовать на самом деле? А его сны всего лишь ключ, позволяющий ему разгадать причину Катастрофы. И не только разгадать, но и предотвратить её.
— Опять что-то приснилось? — голос Исмаила резко оборвал его мысли, возвращая в реальность.
— Да… Вот эта девушка. Я общался с ней во сне. И ты знаешь, кто это, Исмаил?
— Понятия не имею…
— Это моя сестра, Ясмин. Моя любимая маленькая сестрёнка, которая умерла много лет назад. Она умирала у меня на руках, Исмаил. И я никогда не забуду её слова, произнесённые ею незадолго до смерти — «Я знаю, что мы ещё встретимся». И вот сейчас я понял, что фраза, сказанная умирающим десятилетним ребёнком, оказалась истиной. Ясмин жива в мире без Катастрофы. Она стала настоящей красавицей и, похоже, собирается замуж за американца. А этот мир может стать реальным, настоящим, единственным. Мы можем это сделать. Пока ещё можем…
— Ты так уверен в этом? — голос Исмаила заметно дрогнул. — Неужели, ты не боишься, что после взрыва в пещере ничего не изменится?
— Но мы хотя бы попытаемся что-то изменить! Сделаем всё, что возможно в наших силах…
— А вдруг новый мир будет ещё хуже этого? Вдруг мы не найдём там ни твоей сестры, ни той утопии, о которой ты столько рассказываешь! Ты не боишься этого, Мурат?
— Нет, — тихо ответил парень, продолжая работу над портретом, — хуже просто не будет. Поверь мне…
И вскоре Исмаил поверил. В тот самый день, когда из города вдруг начали вывозить заражённых. Якобы на карантин, утверждая, что больных уже начали лечить где-то за пределами Стамбула. Вот только на самом деле лечить этих несчастных никто даже не планировал.
— Они расстреляли всех! — в ужасе твердил Байрактар, едва оставшись наедине с любовником, — Всех… Даже маленьких детей!
