— Куда пойдем? — растерянно спросил Ивара. — Если хотим, где потише, то…
Договорить он не успел: к ним внезапно подошел незнакомец. Мужчина был одет в строгий официальный костюм. Скафандра на нем не было, а значит, скорее всего, он был человеком Джифоя, возможно, администратором одного из павильонов.
— Здравствуйте, — произнес он. — Я вас ждал.
— Ждали? — переспросил Ивара. Но незнакомец обращался не к нему, а к Тави.
— Вы ведь сын Эрники Руварты, так?
— С каждым днем все в меньшей степени.
Человек в костюме хмыкнул.
— Остроумно, молодой человек. Но я сочту это за обыкновенное «да». — Его лицо было остреньким, на щеках и подбородке темнела полоска щетины, казалось, оставленная специально. — Как видите, здесь бедлам. Но оставаться именно здесь не обязательно. Вы приглашены осмотреть дом. Если хотите, можете пообедать в столовой. Ваши спутники, само собой, тоже могут пойти с вами. Впрочем, Ваша мать была уверена, что Вы откажетесь. Но мое дело маленькое — я лишь посланец чужой воли.
— Они здесь?
— О нет, нет. Эрника в лаборатории — не захотела терять рабочий день. Листа и вся его семья еще в Шарту; у них много хлопот, и поедут они позже. Вероятно, их кортеж прибудет поздним вечером — сначала сюда, а потом на побережье. Это не встреча, просто приглашение осмотреть дом.
Тави задумчиво молчал, и Хинта вдруг понял, что он сейчас примет приглашение. Ивара, очевидно, тоже это почувствовал.
— Ты пойдешь?
— Да. Но только если вы с Хинтой не против. У нашего согласия могут быть непредвиденные последствия — я не знаю, что нам могут попытаться навязать.
— Ничего, — заверил мужчина в костюме. — Только то, чего Вы сами захотите. Если вам не понравится или надоест, можете уйти в любой момент. Сейчас особняк практически пуст, все работают здесь — в жилых апартаментах буду только я, вы и несколько слуг, главным образом, повара.
— Я не против, — сказал Ивара, — но это ваше решение, мальчики.
Хинта расстегнул скафандр Ашайты и теперь удерживал младшего — тот явно стремился протанцевать куда-то в направлении сладостей.
— Хинта? — спросил Тави.
— Я не могу быть против, если ты за. Но я не понимаю твой выбор. Ты же только что говорил, как тебе здесь все не нравится.
— Говорил. Но это не повод, чтобы бежать от этого места, ведь так? Я уже здесь. А мог бы, если бы захотел, уговорить вас на другой маршрут. Нам бы хватило и других мест отдыха.
Хинта пожал плечами. Решение Тави уязвляло его, но сам не мог понять, почему. Он видел здесь противоречие, какую-то непоследовательность, и этот ложный призрак парадокса мешал ему.
— Ну так?
— Я пойду за тобой, — сказал Хинта, немного помедлил и добавил, — куда угодно.
После того, как они храбро приблизились к разлому, Хинте казалось, что это действительно так, и он сказал эту фразу специально, чтобы напомнить Тави про разлом. Он хотел намекнуть, что дом Джифоя — не разлом, что здесь не обязательно быть храбрым, можно и уйти — просто из брезгливости. Хинта и понятия не имел, какие вещи им в самом скором времени приготовит судьба, в какие еще места, в каких еще направлениях осмелится пойти Тави.
— Мы хотели тихое место. Там мы скорее найдем его, нежели здесь. И не придется тратить деньги.
Ивара согласно кивнул.
— Мы пойдем, если у вас есть руши, — резюмировал Тави.
— Дети любят сладкое, — широко и ушло улыбнулся человек Джифоя. — У нас есть все, включая и более утонченные лакомства.
— Вы явно довольны тем, что ваша миссия удалась, пта, — холодно ответил Тави, — но сладкое буду есть не я, а он. — Он указал на Ашайту. Улыбка на лице посланца угасла.
— Конечно.
Они оставили робо у шлюзов и углубились в систему коридоров, соединяющих ангар с домом. Здесь было много дверей, одни открывались сами, другие лишь после того, как проводник использовал ключ-карту. Внутренние помещения сверкали чистотой, повсюду был гладкий пластик, яркий свет. Уровень пола постепенно поднимался, и после очередного поворота они попали на герметичную веранду. За стеной темного стекла было видно озеро и огибающую его дорогу, в зеленой дали с холма спускалась очередная группка паломников.
— Вот так и я увидел Вас, — сказал человек Джифоя. — Вы еще остановились по ту сторону озера и залезли на камень. Интересная шалость.
— Вы занимались только тем, что ждали нас? — спросил Тави.
— Это моя работа. Делаю, что прикажут. Прошу в эту дверь. — С пустынной веранды он перевел их в роскошную, тесно обставленную комнату. — Это первая гостиная. Можете чувствовать себя как дома. Сидеть, лежать, трогать вещи.
— Дальше, — сказал Тави.
— О, поверьте, это только начало. Есть вторая гостиная.
И они пошли во вторую гостиную. Из нее — в третью гостиную. За гостиными и приемными следовали помещения для релаксации: бассейн, ламрайм, тренажерный зал, солярий, маленький бар, соединенный со столовой. В качестве предмета особой гордости слуга представил полностью автоматическую уборочную машину, которая поддерживала чистоту в многочисленных комнатах. С первого этажа они поднялись на второй; оценили вид из купольного окна; заглянули в два рабочих кабинета, исполненных угрюмой роскоши; прошли мимо семейных спален; задержались в детской, где Ашайта отреагировал на огромного пушистого террикона. И когда казалось, что сюрпризов уже не будет, слуга распахнул перед ними двери последней комнаты.
Тави замер, так и не перешагнув ее порога. Хинта тоже оцепенел, когда осознал, что видит. С противоположной стены на них смотрели прекрасные авторские барельефы Джилайси Аргниры. Все три работы были выполнены с большой любовью — каждая представляла героя в определенном возрасте: юноша со взглядом воина; мужчина с лицом, исполненным невероятной скорби; старик со спокойной улыбкой. Потолок был украшен узором из подсвеченных лампочками полупрозрачных пластиковых трафаретов. Были в комнате и удобная мебель, и роскошный терминал, и навороченный музыкальный центр.
— Она может стать Вашей, — сказал у них за спиной слуга.
Хинта ожидал от друга какой угодно реакции, но только не той, которую тот продемонстрировал. Тави рассмеялся. Его смех был легким, простым и жизнерадостным, словно он услышал отличную шутку, словно они находились у себя в Шарту, а не во дворце Джифоя, словно не было всех событий последних месяцев.
— Вам нравится?
— Да. Спасибо. Мне этого
