Погасла еще одна лампа. Кифа сделала рывок вперед, но ее попытка уже не имела значения: стальная рука перехватила ее ноги, она упала, а чудовищная полумеханическая омарья туша с лязгом наехала на нее. Ударом второй руки омар разбил шлем и размозжил голову жертвы. Хинта увидел, как он резко вынимает когти из лица Кифы. На потолок брызнула кровь. Это длилось лишь мгновение, а потом тварь снова продвинулась вперед. Погасла очередная лампа. И вдруг омар остановился. Он остался там, в тени, больше не пытаясь нагнать бегущих.
Круна в прыжке проскочил через двери шлюза, за ним — еще несколько старших парней. Они сшиблись и упали. Хинта посмотрел на Тави. Сам Тави в этот момент смотрел на Двану и других не добежавших. А потом омар, скрывшийся в тени, начал стрелять. Пули ударили в полуприкрытые створки шлюза; загрохотало, застонал металл. Хинта успел обернуться и увидел глаза Дваны — потрясенные, смертельно испуганные. Двана был последним, кто успел забежать в шлюз. Все, кто следовал за ним, умерли. Они еще падали, а омар продолжал стрелять, превращая тела в кровавый фарш. Одного мальчика убило внутри шлюза — пули изрешетили ему спину между лопаток. Все остальные прижались к стенам, спрятались за сталью двери.
— Закрывай! — закричал Круна. — Закрывай уже!
Но Тави не мог шевельнуться, он смотрел на лежащие в шаге от него тела. Хинта ударил своей рукой по руке друга — нажал кнопку. Створки двери начали сходиться, все так же медленно, а омар посылал в сужающуюся щель пули, выбивая искры из стальной обшивки. Двери, наконец, закрылись, тесное помещение заполнилось сбивчивым шумом дыхания.
— Проклятые малолетки, — со свистом выдохнул Круна. Но настоящей злобы в его голосах не было — еще не было. Сейчас все они переживали эхо страха и чувство утраты: их друзья и одноклассники лежали там, по ту сторону двери, по ту сторону жизни и смерти. А один погибший — Хинта припомнил, что этого мальчика звали Тинга — лежал лицом вниз прямо посреди шлюза. Двана, потерявший свою тетю, впал в оцепенение. Хинта с болью подумал, что Дване кое в чем повезло: было бы хуже, если бы тот видел, как именно умерла Кифа.
Передышка была короткой — начала открываться внешняя дверь шлюза. В воздухе закружились редкие снежинки, стало видно улицу. Шарту горел. Пылали во мраке голубоватым пламенем баки с кислородом, светили последние прожектора, тлели расстрелянные рободжипы и взорванные дома. Смешанный отблеск всего этого зарева ложился на мертвые тела омаров и людей. Где-то вдали, за снежной пеленой, вспыхивали трассирующие линии пулеметных очередей. Взлетела и сразу погасла ракета. Бухнул взрыв. Мгновение спустя снова затараторили пулеметы.
— Мы на виду! — крикнул Круна. — Двана! Эй, Двана! Это твое место — оно ведь в юго-восточной части поселка?
— Да, — автоматически подтвердил Двана. — Направо.
Они побежали сквозь темноту, разорванную огнями. Хинта из последних сил прижимал брата к груди и старался не отставать от остальных. Тави, готовый помочь, держался рядом. Где-то рядом были и другие люди — бегущие пугливые тени в дрожащих отсветах пожаров. Все, кто успел, покидали административный центр. Он был создан, как надежное убежище, но превратился в ловушку — в место, где собрались все те, кто не мог дать омарам настоящего отпора.
Они были уже в сотне шагов от школы, когда их небольшой отряд опять попал под огонь. Стреляли сзади, с захваченной омарами крыши административного центра. Хинта сиганул в сторону, упал в неглубокий снег, ударился рукой о камень и вместе с братом перекатился в тень разбитой машины. Тави упал рядом. Снег от пуль взметнулся неровными фонтанчиками. Они потеряли еще двоих; тела мальчиков остались лежать на открытом месте.
— Перебежками! — кричал Круна. Но выжившие ребята были уже не в силах подняться на ноги. Страх сковал их. Кровь впитывалась в холодную землю. Мертвые машины дышали жаром. А омар-снайпер стрелял всякий раз, когда хоть кто-то пытался шевельнуться. Ночь гудела, пела песню погибели.
— Думаешь, мы умрем здесь? — ощущая рядом плечо Тави, спросил Хинта.
— Если побежим сейчас, то да. Но он не будет вечно нами заниматься. Все меняется. Побежим, когда снайпера отвлекут.
Хинта перевернулся на спину и, прерывисто дыша, стал смотреть в небо. Снежинки таяли на силовом экране шлема. Глаза отчего-то щипало. Он вспомнил, что не так давно они с Тави без шлемов выскочили на улицу. Тендра-газ успел на них подействовать, но урон был небольшим. Тогда было страшно. Но теперь было хуже. Теперь Хинта знал, что страх может накапливаться в человеке. Страх утомлял, ослаблял, изматывал. И целый час страха — это было слишком много, слишком долго.
— Мы так много говорили о мире мертвых, — сказал он, — о душах, о путешествии.
— Да, хотел бы я сейчас увидеть звезды, а не это небо, — тихо согласился Тави, и Хинта вдруг понял, что его друг плачет. — Поклянись, что не бросишь терминалы на моем теле, если вдруг меня убьют. Что ты будешь нести их, как я.
— Клянусь. А ты будешь нести Ашайту.
— Да.
— Но это я и так знал.
Они рассмеялись. Омар не стрелял уже минуту, но тишины не было, близкая перестрелка грохотала где-то у другого угла административного центра. А потом в шум боя ворвался какой-то новый звук — свист, рев, шипение. Хинта, вжимая затылок в землю, подумал, что сейчас увидит ракету, падающую прямо на них. Но вместо этого по небу пронеслось что-то другое — какой-то угловатый длинный аппарат. Его детальных очертаний было невозможно рассмотреть: он скрывался высоко в ночной тьме, за пеленой снега. Но вот, внезапно, посреди темного неба вспыхнул ослепительный свет. Десятки маленьких ракет разлетелись в разные стороны. Каждая горела, словно новое солнце. Ночь исчезла, все остальные огни померкли в этом сиянии. Снег, который до этого сливался с тьмой, стал ослепительно белым. Шарту засверкал; все его раны, все разрушения с невероятной отчетливостью проступили из мрака. Хинта увидел, что разбитая машина, у борта которой они прятались, выкрашена в синий цвет, увидел пестрые квадраты на детском скафандре Ашайты, багровые пятна на снегу вокруг мертвых тел. И еще он увидел силуэт в небе — темный прямоугольник странного летающего аппарата. На его глазах брюхо этой штуковины распалось, и вниз соскользнули шесть жутких, громоздких механических силуэтов.
— Они прибыли, — прошептал Тави.
— Кто? — в отчаянии спросил Хинта. — Новые
