Под потолком раздался плеск, в водолайне появились Фиона и Ворчун. Я привычно зашарила взглядом в поисках Троя, и сердце сдавила тяжесть. Надеюсь, он в порядке — насколько может быть в порядке стихийный дух, потерявший разум.
— Просто чудесно! — пискнула Фиона, Ворчун что-то неразборчиво пробормотал, но переспрашивать я не стала. Наверное, на него повлияли предсмертные слова Троя, прежде дух и вовсе не удостоил бы меня вниманием.
Кивнув в знак благодарности, я искоса глянула в окно — день клонился к закату. Небо переливалось алыми и оранжевыми красками, намекая на то, что совсем скоро я отправлюсь к алтарю. Если бы меня ждал только Даймонд…
— И последнее. — Селена подвела меня к столу, на котором лежали атласные ленты. — В Осчесте есть обычай — жених и невеста повязывают друг другу ленты как символ любви и послание.
— А посланием является цвет? — догадалась я.
Кэтрин кивнула и принялась объяснять:
— Розовый — нежность, зеленый — доверие, желтый — обида, фиолетовый — отстраненность…
Когда она закончила, я, улыбнувшись, вытянула две ленты и переплела их между собой. Пожалуй, одним посланием тут не отделаться.
— Правильно! — неожиданно поддержал меня Ворчун.
Кэтрин удивленно выдохнула, а Селена хмыкнула. Лишь будущая свекровь недовольно поджала губы, но, впрочем, так и не сделала замечание. Даймонду понравится — это главное.
С улицы вдруг донесся грохот барабанов, следом запели флейты. По коже пробежал озноб, и я быстро облизала губы.
Ирма выглянула в окно.
— Пора! Праздничное шествие выдвинулось к океану, а для Алисы уже приготовлена карета.
Сердце пустилось вскачь, едва не выпрыгивая из груди. Я справлюсь. В конце концов, на празднике Арианы не обязательно должно что-то случиться — пророчества так легко понять неверно. Мне отчаянно хотелось верить в это.
— Пора… — тихо повторила я.
Коридоры особняка опустели, все обитатели и гости устремились к океану, громко прославляя стихию и Ариану. В одном из залов мне встретился Трой. Он деловито плыл в водолайне, не обращая внимания ни на меня, ни на других духов. Куда больше его интересовали мальки, которых он поглощал без тени сомнения. Кажется, теперь Трою требовалась материальная пища, а не стихия. С трудом заставив себя отвернуться, я обратилась к Фионе:
— А вы идете на праздник?
— Нет, — буркнул Ворчун. — После случившегося с Троем мы больше не можем покидать особняк, ведь мы трое едины, а он точно не в состоянии перемещаться по стихии.
— Удачи вам с Даймондом! — шепнула Фиона, в ее глазах я разглядела искреннее участие.
Поблагодарив духов, я поспешила за Беатрис и Селеной. Возле особняка нас уже ожидали кареты. Взобравшись по ступенькам, я упала на обитое бархатом сидение и попыталась унять сбившееся дыхание. Подушечки пальцев зудели, а в животе ворочался склизкий комок сомнений и страхов. Как бы я ни отрицала, интуиция подсказывала, что вечер выдастся непростым.
— Волнуешься? — спросила Селена. Она вместе с Эриком заняла скамью напротив.
Я коротко кивнула, однако женщина удивила меня. Наклонившись вперед, она тихо сказала:
— Я знаю о прорывах, меня тоже призвали на службу.
Я облегченно выдохнула, радуясь, что могу хоть с кем-то поделиться своими мыслями.
— Почему нельзя просто отменить праздник Арианы? Или, по крайней мере, не устраивать мероприятие? Ведь людям грозит опасность!
Эрик, глазевший в окно, обернулся, и я поспешно замолчала. Селена, поморщившись, крепче обняла сына и, закрыв ему уши ладонями, печально пояснила:
— Это не выход. Радуясь и чествуя стихию, люди дают ей силы, тем самым укрепляя, ведь в каждом человеке ее частичка. Чем пышнее праздник, тем больше надежды на благоприятный исход.
Мы замолчали, и карета остановилась. Затолкнув тревогу поглубже, я насильно нацепила на губы улыбку и вышла. Выше голову, Алиса! Сегодня твоя свадьба, погибать в такой день особенно обидно, а значит, я приложу все силы, чтобы этого не произошло.
У океана царило столпотворение. Звучала музыка, смех и крики, в небе парили раррины, освещая веселящихся слуг и простой народ. Впрочем, маги и знатные лейры вели себя немногим лучше: почтенные женщины, подхватив юбки, плясали, мужчины горланили песни, а дети веселой гурьбой носились вокруг. Даже лейра Беатрис больше не напоминала проглотившую палку статую, она с легкостью влилась в хоровод и широко улыбнулась. С удивлением проводив ее взглядом, я переключилась на Кэтрин, обнаружившуюся неподалеку. Она отчаянно махала мне рукой, не в силах перекричать толпу.
Пока я ошарашенно осматривалась, толпа увлекла меня за собой. Помимо воли, пришлось присоединиться к остальным, и неожиданно занятие увлекло. Полностью отдавшись танцу, я впервые за последние сутки расслабилась. Над головами плясали раррины, звучали песни и восхваления стихии, чаши с вином передавали из рук в руки. Стерлись границы между магами, знатными лейрами и слугами, все одинаково радовались, наслаждаясь вечером у океана.
Внезапно барабаны стихли, а воздух заполнила медленная музыка. Она напоминала одновременно и журчанье ручья, и тихий шелест листвы, и шепот ветра. Мелодия звала за собой, и я не стала противиться — зашагала вперед, к океану. Люди расступались передо мной, уважительно шепча что-то про обряд Арианы, подскочившая Кэтрин всунула мне пару лент — мой подарок для Даймонда.
Жених уже ждал на берегу. Я почувствовала его прежде, чем увидела, тело сообщило о его присутствии сбивчивым дыханием и учащенным сердцебиением.
Пророчество, стихия и даже грозящие обернуться катастрофой прорывы будто исчезли. Все, чего я жаждала — Даймонд. Его серый взгляд притягивал магнитом, а непокорная прядка, упавшая на лоб, заставила меня улыбнуться. Жених был одет в светлую рубашку и темно-синий камзол, левая штанина узких брюк испачкалась — наверняка он до последнего проверял защитные заклинания и кокон.
Едва я подошла к Даймонду, как музыка оборвалась, и в образовавшейся тишине прозвучал голос Кастиана. Надо же, какой титулованный священник нам достался.
— Праздник Арианы — время свадеб! Сегодня мы соединим судьбы магистра Даймонда Лиастри и иномирянки Алисы Алексеевны Озерцовой. Если вы готовы, то обменяйтесь подарками.
Жених кивнул и внимательно посмотрел на меня. От его взгляда по телу пробежала волна тепла. Ну хоть лукавить на обряде я не буду, я действительно хочу выйти за него. Повинуясь его жесту, я подняла руку, и он повязал на мое запястье ярко-зеленую ленту. Доверие… На глаза навернулись слезы. Доверие — это именно то, чего бы я хотела от брака.
Даймонд протянул руку, и я обернула ее своим подарком — переплетенными лентами белого и оранжевого цветов. Белый — чистый лист, новая точка отсчета. Именно так я вижу наши отношения. Оставив в прошлом обиды, мы начинаем сначала. Оранжевый — непокорность. Даже прожив десяток лет в Осчесте, я не стану другой, не буду молчать и
