— Почему ты ушла? — спросил эльф, покусывая травинку.
— Мне невесело там, — призналась я. — Так зачем портить веселье другим грустным видом.
— Скучаешь по дому?
— А ты бы не скучал?
Он посмотрел на ручей, на золотистую бахрому капель дождя в лучах солнца и вдруг с поклоном протянул мне руку:
— Потанцуете со мной, леди Дженет?
Музыка эльфов долетала и до этой поляны, и я приняла приглашение, ответив глубоким поклоном.
Мы соединили ладони и прошлись по лугу, кланяясь через шаг, будто нас могли видеть зрители при королевском дворе.
— Поворот, — прошептал Тэмлин мне на ухо и обнял за талию, подсказывая движение.
Мы были вдвоем на этой поляне, и я позволила себе ни о чем не думать, а только танцевать — с красивым мужчиной, чье присутствие волновало мою кровь, под сладкозвучные звуки эльфийских лютен, под дождем и солнцем, среди белых роз.
Темные глаза Тэмлина смотрели пристально, и чтобы избежать смущения и искушения, я опустила ресницы. Любовник королевы фей вел меня умело, я ни разу не споткнулась, опираясь на его руку. Его взволнованное дыханье, запах мускуса от его волос, смешивавшийся с ароматом колдовских цветов — все это я буду помнить, даже когда состарюсь. И когда-нибудь расскажу своим внукам, а если небесам будет угодно — то и правнукам, как танцевала с прекрасным мужчиной, отдаться которому побоялась, и о чем потом жалела всю жизнь…
Стоп! Я вздрогнула, и Тэмлин почувствовал это, сжав мою ладонь.
— Что-то не так? — спросил он.
— Не подходи ко мне, — сказала я, отступая.
Боже! Что только не приходит в голову, когда ты во власти эльфов! Я никогда не буду жалеть о Тэмлине. Однажды они все равно отпустят меня, и я вернусь к привычной жизни, выйду замуж на лорда Руперта и забуду эти дни, как странный, путаный сон.
Но Тэмлин шагнул ко мне, и он был вовсе не сном.
— Что произошло, Дженет? — спросил он тревожно, забирая мои руки в свои. — Только что ты вся светилась и вдруг погасла… Я испугал тебя?
«Меня испугали мои желания», — так я могла бы ответить, но лишь покачала головой, давая понять, что не хочу разговора.
— Я знаю, это из-за той глупой игры на празднике, — сказал он. — Мне жаль, что ты это увидела.
Опустив голову, чтобы он не заметил, как полыхают мои щеки, я ответила:
— Мне тоже жаль.
— Я знаю, что Медб подшутила над тобой. Жестокая шутка, — он взял меня за руку, но я осторожно, но непреклонно выскользнула пальцами из его ладони, а он спросил: — Могу я как-то загладить вину? — Разве ты в чем-то виноват? — пожала я плечами и снова принялась смотреть на людскую сторону, хотя чувствовала себя так, словно мне вонзили нож в самое сердце. Вонзили и повернули, чтобы рана была побольше. — Вы, эльфы, живете по своим законам, это ваше право. Хорошо бы еще вы уважали наши законы и не принуждали меня к вашим обычаям.
Мы долго молчали, и я надеялась, что сейчас он уйдет, но Тэмлин стоял позади меня, и я чувствовала его присутствие, как будто рядом со мной полыхал костер. — Дженет, — позвал он после долгого молчания.
— Я же сказала, что мне не надо твоих извинений! — сказала я в сердцах, и в тот же миг он схватил меня за плечо, развернул к себе и поцеловал в губы, обняв за талию и прижав к себе, не давая вырваться.
Сначала я сопротивлялась, но постепенно сдалась на его милость и закрыла глаза, наслаждаясь умением, с которым он умел распалять тайные желания. Но стоило Тэмлину оторваться от меня, чтобы перевести дыхание, как я проворно освободилась из его объятий.
— Не стоит так делать, — сказала я, стараясь успокоиться. — Понимаю, ты приучен, что любую подлость можно искупить поцелуями. Но это не так. Не все можно забыть после горячих объятий. Я точно не забуду, сколько вытерпела здесь. Так что можешь оставить свои намерения, никакого примирения между нами не будет, хотя и ссоры тоже не было.
— У меня одно намерение, — сказал он тихо, — я хочу тебя прямо здесь. Хочу, чтобы ты стала моей. Другой цели нет.
— Вот это и мерзко, что у тебя нет других целей, — вскипела я, злясь на него еще больше, чем на всю бесстыдную стаю эльфов и испытывая к нему сейчас ненависть большую, чем я питала даже к королеве Медб. — Твои цели — задрать подол любой. Только этим ты и живешь — сношаешься, как животное, по всем углам. Но я — не животное, не зверь, не птица. Я — человек. Я хочу жить достойно и любить достойного мужчину, который останется верен мне до конца своих дней, будет растить наших с ним детей и служить своему королю, чтобы его имя вошло в историю. Что останется после тебя? Воспоминания эльфийских шлюшек? Они забудут о тебе сразу же, как потеряют из виду. А, вы же бессмертные, — я рассмеялась сухим злым смехом и сама удивилась этому смеху. — Это не скучно — жить вечность, тратя ее лишь на постельные утехи? Даже земляника после третьей корзины приедается, а ты ешь эту землянику двумя руками, лезешь в корзину рылом, как свинья! Я бы удавилась от тоски после пяти лет такой жизни, а ты… Сколько ты живешь? Сто лет? Триста? — Я… не помню, — сказал он, вдруг дрогнувшим голосом.
— Даже не помнишь, сколько потратил на это бесцельное житье, — сказала я презрительно. — Но мои года — они простые, человеческие. И я не хочу тратить их на ваши развратные игры. Поэтому если хочешь возлечь с кем-то… под бузиной, то поищи эльфийку. Она будет скакать на тебе и повизгивать от удовольствия. Но не я! Мне нужна любовь, а не скотское сожительство.
Выговорившись, я тяжело дышала, ожидая ответа, но Тэмлин молчал.
— Уходи, оставь меня, — попросила я. — Мне и так нелегко, не хочу еще тратить душевное спокойствие на борьбу с тобой. Я ценю твою помощь — и когда ты защитил меня от Риделя, и когда отвлек королеву, чтобы я могла вернуть кольцо.
Это доказывает, что в тебе есть доброта. Но прошу — забудь обо мне.
— Как будто я могу это сделать, Дженет, — сказал он и снова потянулся к моим губам, с поцелуем, но я решительно отстранилась и выставила между нами руку, повернув ладонь к нему.
— Не смей меня
