Ткань жалобно затрещала и поползла в сильных пальцах. Эльф тоскливо огляделся и снова сгорбился.
- Я работал несколько недель, Король…его люди приносили все, что я просил. Мы договорились, что он пустит яд в ход только тогда, когда будет прямая угроза, когда начнется нападение – он говорил, что у него везде уши и он успеет…успеет вовремя. Видимо, он решил провести испытания?
Эльф помахал коробочкой. Глаза лихорадочно блестели, нижняя губа редко подрагивала.
- Испытания… - пробормотал Мик и потер виски. – Сомневаюсь. Просто теперь у одного из самых опасных людей Империи есть яд, о котором никто ничего не знает. Как хоть работает это зелье, Карающий его раздери?
- Он срабатывает только на магах. Но он не мог пустить его в дело, потому что я не доделал. То есть яд убивает тех, кто владеет магией, но не делает различий между магами-людьми и магами-оборотнями. – торопливо заговорил эльф. – Я сказал ему, что нужно доработать, но он забрал тот вариант, сказал, дальше они сами…
Джарлан издал какой-то воющий звук и схватился за голову. Я со все возрастающим отвращением разглядывала рыжеволосого принца эльфов.
- Нельзя же быть таким тупым! – негодование прорвало все мои попытки удержаться. – Теперь не только всем нам кранты, еще и всем вам! Тебя что, вообще ничего не смутило в этой истории?
Мик кивнул в угол, где громоздилась башня из ящиков.
- Они его и пойлом снабжали. Причем редким, контрабандным. Надо думать, что мозги у него давно уже поплыли…
Повисла тишина.
Глава 23
Глава 23.
Домой мы добирались в полном молчании. Задрапированный в старый эльфийский плащ темно-зеленого оттенка, огненный выглядел не то заблудившимся охотником, не то вовсе болотной кикиморой – по подолу присохла полоса грязи и редкие травинки. Ушлый плащ проигнорировал все наши заклинания для очистки и сохранил собственное бродяжье очарование без изменений.
У меня голова настолько распухла от обилия мыслей и переизбытка эмоций, что я забыла про одежду и ушла как была – в рубашке.
В воздухе метались мерцающие искорки инея. Мне почему-то казалось, что крошечные плоские снежинки похожи на пепел.
Вызвали патруль, нагрузили их телом, на которое я кое-как прилепила иллюзию – иллюзорный Мик оказался косоглазым, а я лучезарно улыбалась, глядя вокруг круглыми глазами – но я решила, что особо пристально нас никто разглядывать не станет.
Две иллюзии организованно потопали вслед за предметом привязки, я, спрятавшись за шторкой, выругалась и внесла изменения. Оба наваждения изменили маршрут и влезли в экипаж.
- Чуть пешком не ушли. – пробормотала я и вытерла пот со лба.
День только клонился к закату, а я устала так, что уже не хотелось ни сидеть в засаде, ни разгадывать все эти пугающие загадки – волю парализовало тихим, вкрадчивым ужасом. Вот так и влюбляйся в прекрасных принцев – на деле они глупы и опасны, и способны без лишних раздумий подставить всех в обмен на чушь и алкоголь.
- Эй, ты чего? – Мик смотрел с такой непонятной усмешкой, как будто успел разобрать все мои страдания по полочкам и не нашел там ничего стоящего.
- Да как-то все…все страшнее и страшнее. – я попыталась сформулировать, сморщилась и передернула плечом.
- Еще же ничего не случилось. – искренне удивился северянин. – Выкрутимся как-нибудь, тоже мне проблема. В крайнем случае, пожертвую своим магометом – сделаешь бумеранг и прибьем главного злодея.
Я усмехнулась.
- Удивительно, иногда я думаю, что ты вообще ничего не понимаешь, ни к чему не относишься серьезно и на тебя нельзя положиться, а иногда ты что-то скажешь – и с сердца как будто камни валятся, и дышать легче.
- Обращайся. – совершенно серьезно кивнул Мик и умчался устраивать нас на ночь.
Ловушку на усыпляющих бандитов было решено устроить прямо в холле у входа – спальни были достаточно далеко, и, надеюсь, внезапный сладкий сон нам не грозил. Напарник развил неплохую скорость, стаскивая под лестницу пледы, подушки, еду, чай и прочие крайне нужные вещи, без которых засада вовсе и не засада, а так, жалкое подобие.
Я некоторое время следила за происходящим, потом выловила пробегающего мимо Джарлана, к счастью, наконец полностью одетого, и вытребовала себе какой-нибудь удобной одежды.
Огненный смерил меня оценивающим взглядом и повел наверх.
Нежно-зеленая комната, огромная кровать, изящная, резная мебель, воздушные занавески – я мгновенно почувствовала себя грубой и неуклюжей, случайно попавшей в обиталище совершенно иных людей.
А ведь я по праву рождения ничуть не ниже, чем бывшая владелица этой комнаты. Вот же…
Я огляделась. Джарлан, оставшийся в дверях, сделал широкий жест рукой.
- Шкаф в вашем распоряжении. Если не путаю, тут как раз не платья, а вещи, более привычные вам.
- Достаточно странно обращаться друг к другу на «вы» после беготни голышом по лесу, нет? – рассеянно спросила я, распахивая резные дверцы. – Тебе не жаль этих вещей? Или тоже уверен, что она погибла?
Огненный молчал несколько секунд.
- Я почти уверен, что она жива. – наконец проговорил он. – Но еще я почти уверен, что ей уже наплевать на ее прошлую жизнь, наряды и прочее. Все-таки человеку, который столько пережил, вряд ли будет нужна внешняя мишура. А еще я почти уверен, что она вернется, только вот вряд ли ко мне.
Я удивленно обернулась, прижав к груди широкие коричневые штаны.
- В каком смысле? То есть я тоже надеюсь, что твоя невеста жива, все-таки шансы есть, а в последнее время и так раз за разом случаются необъяснимые вещи, но почему не к тебе? Думаешь, место мужа уже занято?
- Не вижу смысла продолжать этот разговор. – Джарлан подпирал плечом косяк и едва не зевал, всем своим видом выражая полнейшее безразличие. – Как будет, так и будет…вряд ли я смогу что-то поменять. Но вещей – нет, не жаль.
Я подошла к зеркалу, задрала одну штанину, обнажив щиколотку и вязь ремней с кинжалом, и приложила штаны, прикидывая, прикроет ли ткань оружие.
- Всегда есть шанс что-то изменить. – я подняла глаза, встретилась с огненным взглядом в зеркале и осеклась.
Секунду назад расслабленный и вальяжный, сейчас он был напряжен, как перед ударом. Один мой удивленный взмах ресницами – и зазеркальный Джарлан уже вплотную ко мне. Дыхание обожгло ухо.
- Такое распространенное на юге имя – Архона. – прошипел он. Я не могла отвести взгляда от его глаз – настолько они были переполнены эмоциями, яростью и силой. – Я мог бы принять и имя, и назойливое
