Сантьяго услышал музыку на первом этаже и поспешил спуститься вниз. На первом этаже были все братья, а в центре на чёрной гитаре играл Мигель, его чёрные длинные волосы спадали на глаза, но тот этого упорно не замечал.
— Что здесь происходит? — как только Сантьяго оказался на первом этаже, он сразу же поинтересовался происходящим. Альваро и Панчо посмотрели на недоумевающего брата, а Мигель ничего не замечал, он продолжал плавно передвигать пальцами, так чтобы кисть не двигалась, от этого зависит чистота звука и правильность.
— Брат, не отвлекай его, — Алехандро сразу же подошёл к Сантьяго и отвёл его в сторону.
— Тут что-то происходит, а я не знаю? — Сантьяго набросился на своего брата с вопросами, но тот лишь спокойно посмотрел на спину умиротворённого Мигеля и с братской улыбкой, обратно повернулся к Сантьяго.
— Мы делаем тоже что и ты.
— И что же по вашему я делаю?
— Ты пытаешься спасти таверну, мы тоже.
— Нет, Алехандро, эти детские игры, которые вы затеяли, ничем не помогут. Я думал, что хоть ты поймёшь всю серьёзность ситуации, — Сантьяго посмотрел на своего брата и положил свою руку на его плечо, — и вообще для чего это? — парень указал на играющего Мигеля.
— Брат, ты так и не понял. Это не игры, я верю, что в Мигеле наше спасение. Ты же сам сказал, что мы, люди, делаем для людей. Разве не в этом наша цель?
Пока Алехандро разговаривал с Сантьяго. Музыка уже во всю заволакивала, а Мигель начал петь, помогая себе гитарой. Приятный и завораживающий голос превосходно сочетался с мелодией. Спокойный, такой плавный и нежный. Сладкий, словно ты ходишь по чему-то мягкому. Вот такими словами можно описать Мигеля. Звук стал выходить наружу, разрывая обычные будни, а в особенности сегодняшний день.
Альваро и Панчо с большим удовольствием слушали брата, что совсем не заметили, как в таверне показалось несколько мексиканцев, которые услышали музыку на улице.
— Если не Мигель, брат, то кто? — Алехандро заметил, что в таверне показались люди, он расплылся в улыбке, — ты? — после этого парень покинул старшего из братьев, и направил младших работать.
Все столики уже были заняты, когда Милагрес зашла в таверну. Девушка удивлённо ахнула, но после стала искать Алехандро глазами. Тот только что принёс заказ молодой паре.
— Я вижу, у вас всё получилось, — девушка мило улыбнулась, а после посмотрела на Мигеля, который увлечённо играл на гитаре на этот раз более весёлую и быструю песню. Сейчас он не был настолько серьёзным, он весело оглядывал публику, а потом мило смущался и продолжал поглядывать на струны гитары.
— Всё благодаря тебе, — Алехандро осмотрел увлечённую публику, — ты многому научилась в Америке, я оставлю тебя.
Алехандро вернулся на кухню, а Милагрес огляделась и в толпе заметила фигуру Альваро. Он очень аккуратно поставил тарелку на столик к пожилой мексиканке, а затем, улыбнувшись своей роковой улыбкой, отошёл к другому столику. Милагрес решила не мешать парню работать, а лишь издали наблюдала, как он работал. Его кудрявые волосы весело подпрыгивали, когда он обходил танцующую пару, которые танцевали и помогали Мигелю чувствовать отдачу от людей. Милагрес сама улыбалась, мечтательно подпирая голову рукой.
— Тебе ничего не светит, — мысли сеньориты разбил голос Панчо, который подошёл к девушке.
— Почему это? — поинтересовалась Милагрес, не отводя взгляда от Альваро.
— Ну во-первых, встань в очередь, — усмехнулся Панчо, из-за чего девушка перевела на него взгляд, — а во-вторых, ему не нравятся такие богатые сеньориты, как ты.
— Как я, — повторила девушка.
— Ну, а в-третьих, ты Милагрес, дочь дона Гарсия, не обижайся, но мы его недолюбливаем.
— И почему же это? Потому что мы богаты?
— Именно, а люди правы, ты достаточно умная, — после этого Панчо продолжил работать.
Когда уже давно спустились сумерки, Мигель пообещал исполнить последнюю песню. Он поудобнее сел на стул, и снова заиграла песня. Она была не просто спокойной, а достаточно грустной. Про любовь, которая длится веками. Это была особенно любимая песня Мигеля, он её ценил, он ею жил.
Алехандро и Сантьяго спускались по лестнице, помогая родителям, аккуратно спуститься. Первым, что услышала сеньора Дельгадо, это была песня, которую она напевала, как колыбельную для каждого из своих сыновей. Сеньор и сеньора увидели своего сына, который сидел в центре таверны и плавно напевал песню. Он пел также, как и чувствовал. Влюблённо. Сеньор держался за своего старшего сына, но, смотря на него, он видел его снова маленьким, который бегал по таверне и слушал не идеальный и некрасивый голос матери, который всегда казался волшебным. Сеньора и сеньор ещё немного послушали своего сына, но усталость дала о себе знать, поэтому они ушли до конца песни.
====== Глава 4. День Независимости Мексики ======
27 сентября 1821 год.
В гасиенде семьи Гарсиа было достаточно оживлённо. Точнее оживлённей обычного. Женщины лет тридцати понесли бельё, чтобы повесить его на заднем дворике. Сегодня погода была намного лучше, чем вчера. Утреннее солнце приятно освещало живописные сады, которые радовали глаз своими яркими оттенками и приятным соединением цветов и листьев. В этих садах гармонично сочетались внутренние дворики и террасы с фонтанами. Эти самые фонтаны тянулись по всему периметру двора, а по обе стороны возвышались изящные арки, которые украшали цветы. В дом можно было попасть только преодолев тосканскую колоннаду. Проходя одну колонну за другой и не спеша заходить в дом, гуляла Милагрес. Её ещё одно белое лёгкое платье очень хорошо сочеталось с белым камнем, плиты которого облицовывали стены поместья. Девушка держала небольшой букет цветов, который собрала в саду, она медленно шла, поглядывая на бархатные лепестки и напевая себе под нос лишь одну строчку из песни. Она слышала её всего лишь один раз в жизни, и она впала ей в душу.
— Наша любовь связана вечными словами о мечтах, — тихо пропела Милагрес, мысленно замечая, что у Мигеля голос намного более приятный. Что же поделать, если все влюбляются в проникающий в душу и ласкающий голос молодого человека?
Пабло вышел из дома в поисках своей старшей сестры. Пабло как никто другой рад снова видеть сестру тут рядом, в Мексике. Тех писем, которые посылал отец, было недостаточно. Старшая сестра была для Пабло самым близким человеком на этом свете, даже отец не так был важен, как она. Но пять лет он рос без неё, тех пяти лет хватило, чтобы понять, как легко потерять что-то такое довольно родное. Милагрес всегда была предметом подражания для Пабло. Не ради отца, а ради сестры парень много обучался и старался превзойти всех во всём. Потому что его старшая сестра, родная кровь смогла уехать в
