Король всегда был таким ярким, с таким громким раскатистым смехом. Казалось невозможным, что болезнь может поразить кого-то настолько живого.
– Это просто случилось, – тихо сказала Джули. – Нет никаких «как» или «почему» для такой трагедии. Никаких объяснений. Ничего не понятно.
Нина нащупала в кармане свой телефон и набрала номер Сэм, но сразу попала на голосовую почту. Она задавалась вопросом, как держится ее подруга, как держится Джефф.
Это была худшая из всех возможных трагедий – та, которую не ждешь. К некоторым вещам, таким, как расставания или ссоры с лучшим другом, вы, по крайней мере, могли подготовиться. Но невозможно было оказаться готовым к чему-то подобному: к сердечному приступу, случившемуся всего через несколько часов после помолвки твоей дочери.
– Ты помнишь день его коронации? – Голос Изабеллы нарушил ее мысли.
– Смутно. – Они заняли место на краю парадного маршрута, стремясь мельком увидеть новых короля и королеву. Нина вспомнила, как сжимала маленький американский флаг на деревянной палочке и яростно махала им, вспомнила, как покупала у уличного торговца вишневое мороженое и слизывала с пальцев его сырую сладость.
– Незнакомые люди разговаривали друг с другом, все вели себя так, будто вся столица превратилась в один гигантский уличный праздник. – Изабелла все еще держала в руках салфетку. Мама начала складывать ее снова и снова в постоянно уменьшающийся треугольник. – Я никогда не думала, что получу возможность по-настоящему работать на него, а потом… – Она вздохнула. – Он был таким хорошим королем.
Холод прокатился вдоль позвоночника Нины. Казалось, мама уже оплакивала монарха.
– Мы не знаем, что происходит. Он еще может выздороветь.
– Дворец не сделал никаких заявлений. Это плохой знак, – ответила ее мама. Она как никто знала внутреннюю работу дворцовой инфраструктуры.
Нина снова подумала о близнецах. Как вся королевская семья сидит в одной из тех мрачных больничных комнат, ожидая хороших новостей, которые могут никогда не прийти.
– Тебе следует поехать в больницу, – вмешалась Джули, словно читая мысли своей дочери. – Я знаю, что Джефф и Саманта были бы рады дружеской поддержке.
Нина не могла позволить своей лучшей подруге пройти через это в одиночку. Но также никак не могла встретиться сейчас с принцем.
– Мама, нет. Я не могу.
– Я знаю, будет странно видеть Джеффа после прошлой ночи, – мягко сказала ее мама. – Но ты должна быть там ради Сэм.
Нина знала, что ее мама права. Но потом подумала о прошлой ночи, о том, как Джефф автоматически принял сторону Дафны. Как легко ему было уйти от их отношений.
– Ты не понимаешь. Мы не совсем нормально расстались.
– Логично, учитывая, что ваши отношения вряд ли были нормальными.
Нина могла только кивнуть в знак согласия. Она положила подушку на колени и обняла ее.
– Ты хочешь поговорить об этом? – продолжала ее мама. Когда Нина не ответила сразу, она попробовала еще раз. – Просто казалось, что вы с Джеффом были так счастливы вместе. Я не могу понять, что между вами произошло.
«Не что, а кто, – подумала Нина. – Гламурная, коварная Дафна Дейтон, которая всегда получала то, что хотела».
Нина вздохнула и рассказала родителям обо всем, что произошло.
Когда она закончила, лицо Изабеллы потемнело от гнева.
– Как она посмела? Я всегда знала, что с этой девушкой что-то не так – вот же маленькая…
– А мне ее жаль, – вмешалась Джули. – Она явно потеряла связь с реальностью.
Нина кивнула.
– Это и делает ее такой опасной. Она ни перед чем не остановится, чтобы получить то, что хочет.
– Давай-ка проясним, – продолжила Изабелла, вытягивая одну ногу, чтобы скрестить ее с другой. – Ты сдаешься только потому, что ужасная бывшая девушка Джеффа загнала тебя в угол в туалете и наговорила гадостей?
– Я не сдаюсь. Мне просто все это надоело: внимание папарацци, то, как дворец продолжал вклиниваться в наши отношения. Что мне нужно по-другому одеваться, если я хочу быть с ним. Все, что сказала Дафна, стало просто глазурью на торте.
Родители переглянулись у нее над головой. Нина могла чувствовать их нерешительность, их безмолвный разговор.
– Нина, я бы соврала, если бы сказала, что мы были в восторге, когда ты впервые сообщила нам, что ты и принц встречаетесь, – начала ее мама. Легко сказано, учитывая, что они узнали обо всем из таблоидов. – Но нам также было ясно, что ты и Джефф действительно заботились друг о друге. Такое чувство возникает не очень часто. За это стоит бороться, это стоит защищать. Особенно от таких людей, как Дафна.
Нина подвинулась.
– Сразиться с Дафной? Ты не представляешь, на что она похожа.
– О, Нина. Я сражалась с этими Дафнами Дейтон уже тысячу раз. – Изабелла печально вздохнула. – Думаешь, мы с твоей мамой не знаем, каково это, когда нам говорят, что мы недостаточно хороши, что нам где-то не место? Я латиноамериканка, замужем за женщиной и обладаю огромной властью в королевской администрации. Это принесло мне гораздо больше врагов, чем друзей. Каждый день я сталкиваюсь с такими людьми, как Дафна, – людьми, которые грязно дерутся, которые думают, что имеют право на все в мире просто потому, что могут протянуть свои жадные руки и взять это.
– Вот именно! – воскликнула Нина. – Как же я могу победить такого человека? Клин клином вышибают? – Мысль о том, чтобы попытаться манипулировать Дафной, пугала. Нина не могла вести такую социальную войну.
– Конечно, нет. – Джули провела пальцами по волосам Нины: мягкий, рассеянный жест. – Мы с твоей мамой держимся друг за друга. А такие люди, как Дафна, что ходят по миру, причиняя другим боль и скрывая свое истинное «я», – эти люди несчастливы. Ты не можешь из-за них беспокоиться. Все, что ты можешь сделать, это быть собой, цельной и без прикрас. Тебе не нужно меняться ни для кого, даже для принца. И если Джефферсон не любит тебя такой, какая ты есть, то он не тот молодой человек, которым я его считала, – тихо добавила она.
Нина покачала головой.
– Я не знаю… мы с Джеффом столько друг другу наговорили. – Разве она не назвала его поверхностным и эгоистичным?
– О, дорогая. Когда-нибудь ты поймешь, что слова – это просто слова. Они могут причинять боль, но они также могут лечить.
Все они посмотрели на телевизор, который показывал толпу, собирающуюся возле больницы. Похоже, столица сегодня утром была полностью закрыта. Тысячи людей стекались на улицы, говорили низкими мрачными голосами. Незнакомцы обнимали друг друга; полиция контролировала перекрестки, чтобы защитить людей, которые выходили на дорогу, ослепленные слезами.
Репортер говорил что-то еще, о том, как фондовая биржа приостановит торговлю до дальнейшего уведомления, но Нина не слушала. Все, о чем она могла думать, – это проявление огромной любви и поддержки в адрес королевской семьи. Она должна была быть частью этого.
– Такие моменты имеют свойство сглаживать неровности, чтобы помочь нам увидеть, что действительно важно, – вмешалась ее мама.
Нина вдруг подумала о том, что Джефф произнес той ночью в студенческом городке, когда удивил ее молочным коктейлем «Вава». «Ты уже часть нашей семьи, – сказал он ей. – Ты принадлежишь нам – мне».
Она встала, рассеянно проводя рукой по волосам, которые все еще слипались от лака после вчерашней сложной прически. Ей нужно было идти, сейчас. Что бы ни случилось между ней и Джеффом, ей нужно было быть там для Саманты.
– Как думаете… – Она замолчала, неуверенно посмотрев
