«Он меня любит. Несмотря ни на что, какой бы я ни была неправильной, невоспитанной и чужой этому миру, он любит меня.»
Это заставляло дышать чаще, это давало повод с удивлением обожать себя.
«Неужели я этого стою? У него, должно быть, шикарный выбор, но он выбрал меня. Почему? Его вкусы немного специфические? Он извращенец?»
Его глаза с весёлым подозрением прищурились, изучая загадочную улыбку Вероники:
— О чём вы думаете? У меня ощущение, что вы планируете государственный переворот.
«Он точно извращенец. Какое счастье.»
— Именно, — широко улыбнулась Вера, — хотите со мной?
— Хочу. Сейчас?
— Нет, давайте завтра, — она шутливо надула губы и склонила голову к плечу, — сегодня я слишком устала для государственных переворотов, по рынку находилась, допрос выдержала, с меня хватит. Сегодня отдыхаем, пьём чай и всячески морально разлагаемся.
— Отличный план, — он изобразил серьёзность, кивнул и поставил её на пол, медленно выпрямился, опять проводя рукой по её телу до талии, на секунду замер и неохотно отодвинулся, опустил глаза, сжал кулаки до белых костяшек и тут же спрятал руки за спину. Вера наблюдала борьбу на его лице, ей было чуть не до слёз жаль то, что он сейчас безжалостно в себе задавливал, подчиняя холодной воле и упрятывая куда-то в тёмные глубины, откуда помощи не дозваться и самостоятельно не выбраться.
«Держись…»
Она тоже сжала в кулаки пальцы, ещё помнящие его прикосновения, свежая рана напомнила о себе болью, Вера убрала руки за спину. Министр тихо прочистил горло, облизал губы и подчёркнуто бытовым тоном спросил:
— Так что, кроме моего ножа, пропало?
— Да по мелочи, — с готовностью поддержала его игру Вера, — точилка в ящике стола осталась, всё такое. Я пойду нож поищу.
Он кивнул, не поднимая глаз, она развернулась и на подгибающихся ногах пошла в спальню искать своё бельё. Кровать была аккуратно застелена, на полке у зеркала стояли баночки, но в шкафу были только полотенца и смена постельного. Вероника махнула рукой и пошла на кухню.
Здесь тоже ничего не изменилось, даже та полка, которую она тогда вытащила, всё ещё стояла на столе и на ней стояли кастрюли и тарелки, уже успевшие припасть пылью. Вера выдвинула ящик стола, достала свой нож, в который раз наслаждаясь тем, как удобно лежит рукоять в ладони, сняла чехол и провернула, пуская по волнистому лезвию блик, высекающий короткие искры из каждой поперечной чёрточки, улыбнулась и вернула в чехол. Задвинула ящик, сунула нож сзади за пояс и вышла обратно в гостиную.
Министр стоял у стола, копаясь в выдвижных ящиках, увидел Веру и показал ей точилку:
— Оно?
— Ага. Забирайте себе, у меня уже есть одна, удобная штука.
Он пожал плечами и спрятал точилку в карман, опять наклонился к ящикам. Вера прошла к середине комнаты, остановилась возле кресла, погладила спинку.
«Когда-то здесь произошло много интересного…»
Взгляд скользнул по столу, сейчас припавшему пылью, Вера вспомнила, как совсем недавно и так давно Эйнис плюхнулась в кресло напротив, хлопнула о стол книжкой и заявила, что нашла тот самый Ритуал.
«Второй Призванный живёт в этом мире всего на пару недель меньше, чем я. Как много он уже успел? Что, если я с ним встречусь? А вдруг это правда Виталик, что тогда? Что я ему скажу?»
Она почти наяву видела его прямой взгляд, вопросительно указывающий на министра Шена, лёгкое недоумение, шутливую иронию.
«Он спросит, как я тут. Спросит, как со мной обращались. Спросит, кто этот скучный престарелый китаец, который смотрит на меня, как на собственность. Что я отвечу?»
Министр сосредоточенно копался в ящиках, выставляя на стол то, что счёл интересным, Вера смотрела на тонкие морщинки в уголках его глаз.
«Я отвечу: «Прости». И всё. Он не дурак, он поймёт. Ему придётся. Мы, может быть, даже сработаемся. Нам придётся. Если мы с министром вытащим его из Империи и…»
Внезапно её внимание привлёк какой-то отблеск, она подняла глаза и увидела, как в окне за спиной министра Шена загорается синим неоновый прямоугольник, с лёгким недоумением улыбнулась:
— У нас гости? — Министр поднял непонимающий взгляд на Веру, она кивнула на окно: — Вы сказали Барту, что мы сюда идём?
Он обернулся, начиная хмуриться, но когда увидел рамку, резко изменился в лице и бросил на Веру короткий взгляд, тут же опять метнувшийся к окну.
Её как будто током ударило от этого взгляда — в нём был страх, которого, как ей казалось, он испытывать неспособен, настоящий ужас, приморозивший Веронику к месту.
Голубая рамка вспыхнула ярче, министр резко развернулся к окну спиной, жадно глядя на Веронику, качнулся назад, оттолкнулся от стены и невероятным прыжком перемахнул стол и половину комнаты, Вера замерла с открытым ртом, министр не останавливаясь снёс кресло, схватил Веру и оттолкнул, прижимая к стене и рыча:
— Руки!
Она не понимала, что он от неё хочет, он схватил её за запястья и силой прижал её руки к своей груди, положил ладонь на затылок, рывком заставляя наклонить голову. Она набрала воздуха, чтобы спросить, что случилось…
…и застыла, когда весь мир сотрясся грохотом, а глаза даже сквозь плотно сомкнутые веки затопила оранжевая вспышка.
* * *Всё гудело, мир кружился, она не могла даже понять, стоит она или лежит — её зажало между стеной и твёрдой грудью министра Шена, она ничего не видела.
Внутри была такая бездна ужаса, что она даже не пыталась взять себя в руки, заранее предчувствуя, что ничего хорошего из этого не выйдет, будет только хуже, ещё темнее, еще страшнее и больнее.
Пахло сваркой и одновременно — зимой, странный сухой воздух мешался с запахом министра Шена, это нагоняло страх. Сквозь гул в ушах стали пробиваться звуки, гудение пламени, треск дерева, звон стекла где-то далеко, вой ветра в пустых оконных проёмах, отдалённые крики, ржание лошадей.
И дыхание.
Вера даже задержала своё, чтобы убедиться — да, его дыхание.
Это открытие плеснуло по всему телу радостью, тут же проморозив до костей новым страхом, что эта радость преждевременна.
Она напрягла руки, освобождая запястья из его захвата, положила ладони на его грудь, с неземным удовольствием ощущая упругое частое биение, скользнула вниз, под руками, ощупала толстые кожаные ремни кобуры и два револьвера, двинулась дальше, по спине до затылка, вниз до пояса, где опять наткнулась на что-то твёрдое и опять провела руками вверх,
