Министр кивнул Вере, глядя куда-то в пол у её ног, сделал приглашающий жест в сторону соседнего стула, она села, Двейн остался стоять у двери. Министр повернулся к Вере, не отрывая взгляда от стола, и мягким, но всё же официальным тоном сказал:
— Госпожа Вероника, мне нужна ваша подпись в протоколе. Мы сейчас прослушаем запись вашего с Артуром разговора и вы подтвердите, что она подлинная, больше ничего не требуется.
— Хорошо, — слабым голосом сказала Вера, эта тюремная атмосфера угнетала её, а то, что министр до сих пор так и не посмотрел на неё прямо, вообще заставляло цепенеть от непонятного напряжения.
Он дотянулся до полки и взял из выдвижного ящика камешек размером с монету, положил на стол и чуть надавил пальцем. Из камешка, как из маленькой, но мощной колонки, стал раздаваться звук, от которого еле ощутимо вибрировала столешница. Сначала шаги, скрипы, стук двери. Потом Вера дернулась, услышав свой голос: «А ну быстро поставил на место». Она невольно усмехнулась — прозвучало до ужаса нагло и самоуверенно. Посмотрела на Артура, который осторожно смотрел исподлобья на неё, иногда чуть улыбаясь в ответ на особенно яркие реплики их диалога. Потом услышал: «Я принес моей госпоже добрую весть» и вскинулся:
— Вот этого не было!
— Было, — тихо вздохнула Вера, министр тронул пальцем камешек и он смолк.
— А что было? — спросил министр у Артура, придвигая к себе пачку бумаг с угла стола.
— Я сказал ей, что пришел зарядить щиты, и что это требует много сил, поэтому она обязана меня накормить. Мы ещё попрепирались по поводу запеканки, госпожа отказалась, я зарядил щиты и ушел.
— Угу, — протянул под нос министр, быстро строча карандашом на листе, кивнул и опять нажал на камешек, запись продолжила воспроизводиться, Вера с интересом слушала, глядя на хмурую физиономию мага, выражающую одновременно обреченность и возмущение тем, что его надули. На словах «знакомься, это воспитательная клешня» Вероника показала Артуру растопыренные пальцы, он не сдержал короткую улыбку и поморщился, услышав свой голос, вопящий: «Дура, пусти, больно!». Маг бросил короткий взгляд на министра Шена, тот ему со значением кивнул и Артур поник ещё сильнее, чем раньше, Вера ничего не поняла.
На записи маг стал торговаться, пытаясь выпросить запеканку, Артур постепенно краснел, потом закрыл лицо руками и обреченно опустил голову, а после слов «ты считаешь его каким-то особенным? Он такой же боевик, как мы все, он даже не маг!» Вера тоже почувствовала, как краснеет. Министр сидел молча и невозмутимо смотрел на Артура, раздавленного окончательно, маг согнулся над столом, запустив пальцы в волосы и похоже, мечтал провалиться сквозь землю. На словах «эти узкоглазые тренируются с пеленок» до сих пор стоявший молча Двейн коротко рассмеялся и тут же склонил голову, шепотом извиняясь, министр отмахнулся, Артур согнулся ещё сильнее, хотя уже и так почти упирался в стол лбом. Его записанный голос в это время высказывался о происхождении господина министра, о его взаимоотношениях с Верой, а после слов «у тебя к нему вообще какое-то слепое обожание, как у жрицы к богу, я ничего не понимаю, почему?!» Артур сдавлено попросил:
— Выключите это, пожалуйста.
— Слушай молча, — с насмешкой шепнул министр.
На записи Артур наконец смирился с поражением, поставил на Веру щит и ушёл, а Вероника с теплой насмешкой сказала: «Вам было весело, да? Не стыдно над маленькими издеваться?».
Артур шепотом выругался и потер лицо, Вера с укоризной посмотрела на министра Шена, он впервые бросил в её сторону короткий взгляд, но в глаза всё равно не посмотрел, чуть улыбнулся и сказал:
— Да, мне было весело. Нет, не стыдно — он это заслужил. — Вероника пожала плечами и отвернулась, министр протянул ей пачку бумаг и карандаш: — В правом нижнем углу на каждом листе.
Она кивнула и стала подписывать страницы, Артур продолжал сидеть молча, закрыв пылающее лицо руками, запись министр не выключил и было слышно, как Вера тихонько поет, собираясь на рынок. Она закончила ставить автографы, министр придвинул бумаги Артуру и тот тоже подписал каждый лист, положил карандаш и замер, уставившись в стол.
Министр взял бумаги, выровнял, вложил в папку и завязал, подписал, поставил печать. Положил ладони на стол и стал медленно переплетать пальцы, с насмешкой глядя на согнутого и красного Артура:
— Ну что ж, я думаю, с этим мы разобрались. — Маг молча кивнул, министр улыбнулся ещё ядовитее и продолжил: — Остальное обсудим вечером, ты всю следующую неделю будешь тренироваться в паре со мной.
Артур вздрогнул, Двейн закашлялся и низко опустил голову, Вера переводила взгляд с одного на другого, пытаясь разобраться.
— Но с вами работает Эрик, — слабым голосом переспросил маг.
— Ничего, — успокаивающе кивнул министр, — вместе поработаете, вам полезно. А я, пожалуй, для честности, возьму второй меч.
Артур обреченно закрыл глаза, Двейн закашлялся так надрывно, что министр бросил на него укоризненный взгляд, который всё равно не помог — красный и безмерно довольный заместитель жестом извинился и вышел за дверь, плотно закрыв её за собой.
— Это всё? — убитым шепотом спросил Артур.
— Пока всё.
— Разрешите идти на ужин? — ещё тише сказал маг, министр усмехнулся:
— Не разрешаю. Сегодня готовила госпожа Вероника, а ты от её кухни отлучен, «Артурчик». Так что поужинаешь дома, иди и не опаздывай на тренировку. Свободен.
Артур встал, поклонился министру, потом Вере, шаркающей походкой обреченного добрел до двери и вышел в коридор. Дверь не успела закрыться, как в проем занырнул улыбающийся в сто зубов Двейн, чинно встал у стены, излучая столько радости, что Вера невольно стала улыбаться, хотя и не понимала причины. Министр укоризненно прищурился на него:
— Уймись уже. Как ребёнок, честное слово.
Двейн прикусил губу и покаянно склонил голову, продолжая улыбаться так, что сразу становилось понятно, что ему ни капли не стыдно. Министр вздохнул и махнул на него рукой:
— Иди в столовую и не болтай. И сделай что-нибудь с лицом, иначе расспросов не избежишь.
— Так точно, — радостно кивнул Двейн, — не задерживайтесь, пожалуйста, Булат без вас не начнет раздачу.
— Мы не придем, — нахмурился министр, глядя в стол, потом с усилием перевел взгляд на Веру, но выше подбородка всё равно не поднял, тихо спросил: — Госпожа Вероника, если вам ничего не нужно, я могу проводить вас домой, там уже убрали.
— Хорошо, — она пожала плечами и кивнула, Двейн расстроился:
— Булат хотел ещё увидеть госпожу.
— Перебьётся Булат, — уже с раздражением буркнул министр, — иди.
Двейн поклонился и ушел, тихо прикрыв за собой дверь. Его шаги затихли, Вера опустила глаза на свои переплетенные пальцы и непроизвольно передернула плечами — в мрачной комнате стало как-то очень тесно и страшно. Камешек-колонка
