Полупрозрачные числа (от 1 до 12), которые предавали темно-бордовому морю очертание человеческих силуэтов.
Большая металлическая жестянка, на которой нечетко виднелся символ уничтоженного Дистрикта — атом, среди мертвой пустыни.
Улыбки на лицах истощенных детей, которые танцуют в цирковых костюмах перед такой же разукрашенной публикой.
На фоне светлых стен и безукоризненно отполированного паркета всё это выглядело еще более пугающе и в какой-то степени даже не реалистично: казалось, что эти два мира не могут существовать в одном месте и в одно время. Духовая музыка придавала работам художницы еще большей таинственности.
— Не думала, что Вы пьете, — кивнув на стакан с виски в руках Стилла, негромко произнесла Силвер, что возникла из неоткуда.
— Я ведь из 12, — пожал плечами юноша, не выдав, что был несказанно счастлив встретить здесь хоть кого-нибудь, кто помог бы ему чувствовать себя менее глупо. — Там все пьют.
Он не посчитал нужным объяснить то, что впервые после победы пил алкоголь потому, что неожиданно для себя самого смог отказаться от антидепрессантов. По выражению лица Александры было ясно, что подобное заявление ее не радовало.
— Я тоже почти ничего не понимаю, это ее стиль. — после этой фразы он действительно почувствовал себя лучше, а Вторая, заметив это, продолжила: — Так безопаснее. Что-то по типу этого, — она кивнула на картину с детьми, — нельзя выставлять в менее закрытых местах, чем это. Такие очевидные намеки в ее картинках можно на пальцах пересчитать, к счастью. Иначе все мы уже были бы трупами.
— Как Вы можете быть уверенны в том, что здесь нет никого подосланного? — поинтересовался парень.
— Батлеры сами отсылают пригласительные. Те, в ком они не уверены, ни за что не получат доступ к таким выставкам.
— А работники, которые убирают здесь, разносят еду, вешают картины?
— Во-первых, все они безгласые. Даже если бы они что-то поняли, какой им резон сообщать об этом? А во-вторых, металлоискатели реагируют на малейшие чипы, так что пронести сюда камеры невозможно. Было бы глупо заявлять о таких серьезных вещах без каких-либо доказательств. Через пару часов они снимут самые «опасные» картины, и пригласят сюда кого-нибудь из свиты президента или его самого, чтобы это событие ни у кого не вызвало любопытства и подозрений.
— Какой во всём этом смысл, если все, кто увидит это, уже разделяют ее убеждения? — отпивая глоток, проронил Бен.
— По-моему, она просто удовлетворяет свои потребности. Как и каждый творческий человек, Маргарита хочет, чтобы ее работы что-то значили, были поняты, чтобы ее картины ассоциировались с чем-то важным. — Силвер двигалась медленно, бросая небрежные взгляды то на произведения искусства, то на людей. — Это придает ей веса. Для революции выставка ничего не значит, но она может быть одной из причин, по которым ее имя появится на страницах учебников по истории лет через 50.
— Мм… — многозначительно изрек Двенадцатый, — Теперь я понимаю.
Она остановилась, выдавила из себя что-то вроде улыбки и попрощалась. Он так и не понял, была ли эта встреча ее личным желанием или просьбой Опала. Самого стилиста Бен, к сожалению, так и не встретил.
Обойдя еще пару кругов по галерее, Стилл с небольшим разочарованием отметил, что алкоголь больше не вызывает в нем положительных ощущений. А ведь до Жаклин прохладное пиво было единственным источником удовольствия в его убогой жизни. Интересно. Ему казалось, что после такой продолжительной паузы даже самый дешевый ром из 12 вызовет в нем неописуемые удовольствия, а на деле бутылка дорогого капитолийского виски кажется вонючим пойлом.
Когда время, уходить раньше которого было бы слишком неприлично, прошло, а никто из присутствующих так и не изъявил желания пообщаться с победителем 29 Игр, последний, к собственному удовольствию, поспешил вернуться домой. Плата за квартиру заканчивалась на днях, и он больше не видел причин, чтобы оставаться в столице дольше. Уложив в чемодан пару костюмов и несколько рубашек, включая те, что ему настоятельно подсунул Опал, юноша уже через 20 минут после возвращения в свое временное жилище был готов, так что он успел на вечерний поезд в тот же день.
========== Глава 5 ==========
Чемодан глухо ударился о брусчатку, а из-под колес поезда по всему перрону разошлась пыльная завеса. Неожиданно для себя самого Бенджен кашлянул, прикрывая рот кулаком, и ощутил песок на зубах. Всё-таки разница между экологически чистой столицей и промышленным Дистриктом с кучей фабрик чувствуется.
Он никому не говорил, когда собирается возвращаться, так что его никто не ждал, но он все равно несколько минут простоял так, пытаясь разглядеть вдали чьи-то силуэты.
За первым же поворотом с вокзала он наткнулся на компанию детей в изодранной одежде и с наверняка пустыми животами. Вспомнив о пакете с едой, который ему всучили в дорогу, он отдал фрукты и сандвичи с говядиной им. По тому, как округлились их глаза, Стилл понял, что эти ребята никогда раньше даже не держали в руках так много вкусной еды. Внезапный прилив ярости ему удалось потушить мыслью о том, что у него есть шанс это изменить. Чувствуя, что сейчас он не в состоянии возвращаться домой, Бен направился в паб.
Бенджен не был «У Хэнка» два года, но стоило ему переступить порог, как он словно оказался застрявшим во временной петле. Здесь будто не существовало времени. Всё было прежним: тот же запах пива и пота, те же знакомые лица, каждый стул стоял на своем прежнем месте, играла та же музыка, а новая танцовщица двигалась по сцене в том же костюме. Словно она не заняла место умершей Жаклин, словно Вьено вообще никогда не было здесь, как будто ее жизнь и смерть в этом месте не имели никакого значения. Но через секунду холод и застывшая ярость на лице Стилла сменились каким-то необъяснимым спокойствием. Он вдруг почувствовал безмятежность. В этом действительно было что-то хорошее. В том, что хотя бы что-то в его жизни осталось прежним, двигалось по привычной колее.
— Ох, Бен! — звук разбившегося стекла. — Я не думала, что смогу увидеть тебя здесь.
Мысленно проклиная идею зайти сюда, Бен обернулся в привычно-медленной манере. Салли, растерянная и светящаяся восторгом, разглядывала его с вопиющей беспардонностью и совсем не обращала внимание на пиво, что обрызгало весь подол ее по-прежнему убогого платья и растекалось по полу.
— Захотелось повидаться с Хэнком и, — он попытался произнести следующие слова хоть сколько-нибудь правдоподобно, — с тобой тоже.
— Ооо, ты не знаешь… — она растерялась, веснушчатые щеки залились красными пятнами, что отдаленно должны
