А улыбающийся Император, тем временем, уже подходил к нам.
— Думаю, вопросов ни у кого никаких не возникло? — спросил он.
— Как не возникло, Коля? — хмыкнул Александр Александрович. — Мне на правило у кого записываться, у тебя или у Алексея?
— Вот на Совете Рода и решим, Саша. — ответил Император. — Предлагаю до дома пройтись пешком, заодно и обменяемся впечатлениями. Принимается?
Возражений не последовало, и мы, не спеша, направились в сторону дворца, по дороге обсуждая увиденное. Из разговоров Великих князей и их вопросов, задаваемых деду, складывалась следующая картина — Император продемонстрировал нам такой уровень силы и владения стихиями, которыми раньше точно не обладал. Кроме того, время воздействия, по подсчётам Александра Александровича, составило в общей сложности больше двенадцати минут, и родичи честно признались мне, что они, выполняя подобные упражнения на своём максимуме, продержатся от силы минут семь, семь с половиной, после чего просто свалятся от усталости, а не будут прогулочным шагом (они дружно покосились на Императора) возвращаться домой. Отметив для меня все эти факты, Александр Александрович с Павлом Александровичем устроили деду форменный допрос о его ощущениях во время правила, периода после, во время применения стихий и прямо сейчас. В ответе Императора я ничего нового для себя не услышал, а на заявление деда, что сейчас он чувствует себя достаточно хорошо и чуть силы ещё осталось, только улыбнулся. В этих разговорах мы и добрались до дворца, а перед самыми дверьми зала, где должен был проходить Совет, меня в сторону отвёл отец:
— Алексей, жди здесь, мы тебя позовём.
— Хорошо. — кивнул я.
* * *— Ну, начнём. — Император оглядел собравшихся. — Первый вопрос, как всегда, касается повестки Совета, а заключается она пока в одном единственном вопросе — обсуждение поведения Великого князя Алексея Александровича и принятие или непринятие соответствующих мер. Есть дополнения, возражения?
— У меня есть. — ответил Александр Александрович.
— Слушаем внимательно, Саша. — кивнул Император.
— Предлагаю перед основным вопросом повестки в очередной раз, но уже более подробно, обсудить сначала способности Алексея. Пусть он отчитается перед нами в достигнутых результатах, а то мы с Павлом всё узнаём последними и из третьих рук. — Павел Александрович согласно кивнул, поддерживая родного брата. Их сыновья кивнули тоже. — Это касается и тренировок Алексея с полицией в качестве колдуна, и его участия в операции по освобождению заложников. Как я понял из нашей вчерашней вечерней беседы, Коля, контроль за правилом установлен и ответственные лица назначены?
— Да. — подтвердил Император.
— Замечательно. — довольно кивнул Александр Александрович. — Дополнительный контроль и надзор в столь важных вопросах для Рода точно не будет лишним. Моё предложение принимается? — возражений не последовало. — Следующее. Скрывать не буду, уважаемые родичи, — он оглядел присутствующих, — я очень впечатлён результатами правила нашего уважаемого Главы Рода. Особенно его внешним видом. И требую, чтобы следующим, кого поправит Алексей, был я. — Александр Александрович с довольной улыбкой откинулся на спинку стула.
За столом начался сущий бардак — Великие князья дружно принялись возмущаться столь наглым поведением родича, даже Мария Фёдоровна умудрилась под шумок кинуть пару реплик из своего уголка. Только сыновья Александра Александровича встали за отца горой. Впрочем, до прямых оскорблений дело так и не дошло, а конец всему этому положил Император:
— Молчать! — рявкнул он, после чего за столом установилось некое подобие порядка, но раздраженные взгляды в сторону Александра Александровича остальные продолжали кидать. — Вы все как дети ведётесь на очередную провокацию Сан Саныча! Не стыдно? А вопрос наш уважаемый Александр Александрович поднял действительно важный, но преждевременный. Мы с вами для чего собрались? Забыли? Так я вам напомню — обсуждение поведения Алексея! Вот и давайте это обсуждать, всё остальное потом. Ещё какие-то предложения будут?
— Да, Государь. — это опять был неугомонный Александр Александрович.
К удивлению присутствующих, Император спокойно ответил:
— Говори, Саша.
— Тогда у нас с Павлом ещё один вопрос, родичи. — Александр Александрович сначала покосился в сторону сидящей в уголке Императрицы, а потом буквально впёрся взглядом в Императора. — Коля, что у вас тут в Москве вообще творится? А то я сижу в этом своём Владивостоке, а Павло в Киеве, и только по слухам от родных мы узнаём о какой-то чуть ли не вражде внутри Рода. Просветишь?
— Куда я денусь, Саша… — вздохнул Император. — Тем более, это всё имеет самое прямое отношение к основному вопросу сегодняшней повестки дня. Если ни у кого нет больше никаких дополнений, предлагаю позвать Алексея.
* * *Ожидать мне пришлось не так и долго, и вот я снова, в сопровождении отца, вхожу в этот зал, очень напоминавший художественный музей. На этот раз любоваться портретами славных предков мне было недосуг, и я, остановившись перед столом, дождался, когда отец займёт свое место рядом с Императором, поклонился и сказал:
— Здравствуйте, родичи!
Все мне слегка кивнули, а за них за всех ответил Глава Рода:
— Здравствуй, Алексей. Ты в курсе, по какому поводу тебя обязали явиться сегодня на Совет Рода?
— Да, Государь. — кивнул я.
— Хорошо. Будешь говорить только тогда, когда тебя о чём-нибудь спросят. Это понятно?
— Да, Государь.
— Алексей, прежде чем мы приступим к основной повестке Совета, — он посмотрел в сторону Александровичей, — Александр Александрович хотел задать тебе ряд вопросов, касающихся твоих способностей.
Вопросов ко мне, как оказалось, у Александра Александровича накопилось немало — от чисто колдунской тематики, до особенностей правила. Причём, остальные Романовы, включая деда, отца и дядьку, слушали мои пояснения с самым живым интересом и не стеснялись задавать уточняющие вопросы. Скрывать я ничего не стал и, как умел, поделился с родичами всеми моими ощущениями. Наконец, вопросы иссякли, и слово опять взял Император:
— Итак, родичи, свой интерес мы удовлетворили. Теперь переходим к обсуждению поведения нашего молодого колдуна. А для того, чтобы картина была понятной для всех, начнём с самого начала. У Алексея есть лучший друг, Александр Владимирович Петров, талантливый художник, и Варька, внучка наша, — он покосился на жену, — умудрилась по малолетству своему в этого художника влюбиться…
Император, не торопясь, но и без ненужных подробностей, начал «докладывать обстановку» Совету, причём, совершенно «не сглаживая острые углы». Я периодически поглядывал на скромно сидящую в противоположном от меня углу Императрицу, которая всё это слушала с равнодушным видом и никаких эмоций не показывала. Единственный раз, когда она позволила себе поморщиться, было во время описания моего «крестового похода» к её любимым Дашковым. Если все остальные Романовы были в курсе произошедшего, то вот
