Всё внутри меня ликовало! Это ж самая натуральная амнистия! О лучшем в этой ситуации и мечтать не приходилось! Чуть напрягало только одно — Романовы крепко повязали меня с отцом и дедом…
— Понятно, Александр Александрович. — кивнул я, стараясь сохранять покорное выражение лица.
— Вы подчиняетесь этому решению, Алексей Александрович?
— Подчиняюсь, Александр Александрович. — опять кивнул я.
Серьёзные лица членов Совета расслабились, по столу пронеслись вздохи облегчения, на меня перестали обращать внимание, а Александр Александрович громко заявил:
— Что ж, спешу обрадовать завистников, я добровольно снимаю с себя полномочия временного председателя. Государь?
— Так, родичи, — кивнул тот, — давайте поблагодарим уважаемого Александра Александровича за блестящее исполнение обязанностей председателя Совета Рода! — все довольно похлопали. — Совет Рода объявляю закрытым, всем спасибо. А теперь, раз уж так сложилось, — дед посмотрел на меня, — Алексей Александрович имеет нам что сказать по поводу своего новоселья.
Дождавшись, когда на мне опять соберутся все взгляды, сказал:
— Уважаемые родичи, приглашаю вас на новоселье в эту субботу! Буду очень рад всех вас видеть!
Романовы начали вставать со своих мест и подходить ко мне, благодаря за приглашение и обещая, что всенепременно будут. То же самое сделали и Владимировичи, причём, никакого «лизоблюдства» с их стороны я не заметил.
* * *Император с Цесаревичем и Великим князем Николаем Николаевичем довольно наблюдали со стороны, как к Алексею подходят родичи.
— Отец, я до конца не верил, что всё пройдёт так гладко. — улыбнулся Николай Николаевич. — Ты посмотри, они даже про очередность на правило не вспомнили.
— Всё они очень хорошо помнят, Коля. — ответил за отца Александр. — Просто не знают, как теперь с Алексеем себя вести. Представляешь, правило вдруг из обязанности в один момент превратилось в право…
* * *После общего торжественного обеда Владимиру Николаевичу, наконец, удалось переговорить с братом наедине.
— Коля, поздравляю! — улыбался Великий князь. — Даже я не сразу сообразил, что происходит. Вы с Сан Санычем разыграли всё как по нотам!
— Вова, спасибо. — ухмыльнулся Император. — Ты же знаешь, твоя похвала для меня всегда была лучшей наградой. А Саныч да, подыграл просто великолепно, недаром он у нас во Владике сидит и делами там рулит! И, самое главное, Вова! Ты заметил, что не было с моей стороны ни одного ультиматума? Совет сам до всего… дошёл?
— Заметил. — кивнул тот, продолжая улыбаться. — Получается, ты у нас не только не сатрап, да ещё и, бедняга, под решение Совета попал вместе с сыном?
— Именно, Вова! — Император весь прямо лучился довольством. — Этим финтом я особенно горжусь.
— А я, понятно, требовался в качестве раздражителя для Алексея? — хмыкнул Великий князь. — Чтоб, значит, Совет проникся решительностью молодого человека?
— Ага. — кивнул с улыбкой Император. — Вова, ты же не хуже меня во всех этих играх разбираешься, мог бы и раньше сообразить. Ах, да… У тебя же всё равно выхода другого не было, после того как вас всех Машка накрутила. — он в момент стал серьёзным. — Осознал свои ошибки? Проникся?
— Да, Государь. — как же серьёзно ответил Владимир Николаевич.
— Хорошо. Считай, что на этот раз проехали, Володя. Больше не потерплю.
Глава 11
После торжественного обеда прошло немало времени, пока мы с отцом и дедом не смогли нормально поговорить — обязательное общение с родичами продлилось довольно-таки долго. Бабка моя, что характерно, в компании Великих князей остаться не пожелала и cгордым видом удалилась в свои покои, явно недовольная результатами прошедшего Совета Рода. А вот Великих князей интересовало очень многое — и про мою учёбу, и общение со Светом, и службу у «волкодавов», и дополнительные подробности о встрече с Иваном-колдуном, которого они, как оказалось, все прекрасно знали. Не была забыта и моя личная жизнь:
— Ты, говорят, сразу с двумя девушками живёшь? — ухмыльнулся, спрашивая, Александр Александрович.
— Есть такое дело. — улыбнулся я, поддерживая общий благодушный настрой беседы.
— Всё же прав был наш Володя, — он повернулся к остальным, продолжая ухмыляться, — плачет военное училище по молодому человеку. Кто хоть такие? — он смотрел снова на меня.
Очень я сомневался, что родичи не в курсе моих «любовных» похождений, но решил не выпендриваться и поделился подробностями личной жизни.
— Колька с Сашкой тоже отзываются о Пафнутьевой с Вяземской только в превосходных выражениях. — хмыкнул Александр Александрович, а Павел Александрович подтверждающе кивнул. — Как там наши внуки себя ведут? Не безобразничают? — переключился он на следующую тему.
— Всё хорошо, деда Саша. — отмахнулся я. — Нареканий не имею.
— Ты-то, может, и не имеешь, — заворчал Павел Александрович, — а вот в училище они с гауптвахты не вылезают! Ладно, мы с Сашей договорились, чтоб они только по ночам там сидели и занятий не пропускали… Может их увольнительных на месячишко лишить? Чтоб подумали о своём поведении? Один звонок начальнику училища, и… — он задумчиво посмотрел на брата.
— Надо подумать. — кивнул тот. — Идея не так и плоха…
Понятно, явно старики рассчитывают на то, чтобы я братцам передал подробности этого разговора. Я обязательно и передам, иначе скучно без Николая с Александром по выходным будет, привык уже к ним.
Потом уже на меня посыпались приглашения в гости. Обещался всенепременно быть. Постепенно внимание к моей персоне ослабло, Романовы разбились на две компании по возрасту — Император, Владимир Николаевич и Александр Александрович с Павлом Александровичем устроились отдельно, а все остальные, во главе с отцом, расположились недалеко от барной стойки. К ним я и решил «прибиться».
— Саша, как продвигаются дела по Афганистану? — поинтересовался Владимир Александрович, младший сын Александра Александровича. — Сразу скажу, последние доклады Канцелярии и прессу читал.
Все остальные мои дядья живо заинтересовались этой темой.
— Дела, Володя, продвигаются по плану. — начал «доклад» отец. — На подходе несколько акций в Европе и пара акций на территории Афганистана. Сводный отряд из гвардейцев практически сформирован, ближе к концу следующей недели собираемся выдвигаться.
— А у нас есть шанс… повеселиться? — Владимир глазами показал на всех остальных «молодых» Романовых. — Или решение дядьки Николая осталось пока прежним?
— Решение пока прежнее. — кивнул отец. — И зачем тогда гвардия поедет, если мы с вами веселиться начнём? — он хмыкнул. — Они что, наш лагерь охранять будут? Отец прежде всего о патриотизме заботится, в том числе и в гвардии, а не о нашем с вами развлечении с удовлетворением чувства мести. Это, вон, Лёшке, — он указал на меня, — надо тут в истерике биться и требовать участия в акциях. У него личная заинтересованность присутствует, поэтому он на границу с Афганистаном со мной едет тоже. Даже я туда еду в качестве номинального командира сводного отряда, а фактически командовать будет Григорий Пожарский. — отец оглядел братьев. — Смотрите, если хотите, можете тоже поехать, и то не все, и лишь в качестве наблюдателей от Романовых. Но ничего не обещаю — этот вопрос
