— Вы впервые покинули родителей? — заботливо поинтересовался отец Алейо. — Вам их не хватает?
Джетта была подкидышем. Одно время она мечтала о семье. А потом у нее появилась Гильдия, которая стала Семьей в определенном смысле. Во всяком случае, за своих там стояли покрепче, чем иные родители за детей.
Темная хлюпнула носом, отводя взгляд в сторону и украдкой утирая слезу:
— Я справлюсь. Батюшка сказал, что это мой долг.
Хочешь казаться Светлой, как можно больше говори о долге. Чем больше ты должен, тем Светлее.
— Вам нравится летать на драконе? — отец Алейо, наверное, был ровесником Чиро. Поджарый, все еще темноволосый, с цепким взглядом. Он говорил спокойно, с мягкой улыбкой на красиво очерченных губах. И хотя Джетта людям не доверяла, к нему почувствовала расположение.
Джетта-Каталина замешкалась с ответом — все-таки полеты верхом на драконе — не самое приличное занятие для девушки:
— Признаюсь вам, святой отец…
— Алейо, прошу вас.
— …сеньор Алейо, — поправилась она, — да, мне нравится. Когда под тобой мощь дракона, и ты несешься над полями, лесами, взмываешь вместе с ним к облакам, а затем падаешь к земле, и вновь вверх… Знаете, просто дух захватывает!
— Знаю, — кивнул тот. — Наверное, сеньор дель Пьёро рассказывал вам о том, что у нас тоже есть драконы.
— Да, Ансельмо говорил. Это была одна из причин, по которым я приняла его предложение. Гешшар скучает по соплеменникам. — Последовал горестный вздох.
— О, у нас ему будет, с кем пообщаться. Нескольких драконов приручил я. Правда, со мной они никогда не разговаривали. Я даже не знал, что они могут разговаривать, — Джетта могла поклясться, что он не врал. Серые глаза глядели на нее с искренним интересом.
— П-простите, — «смутилась» девушка.
— За что вы извиняетесь? За свой дар? — губы монаха вновь расплылись в мягкой улыбке, и Темной стало стыдно за обман. — Расскажите, — он развернулся корпусом к собеседнице, — как вы познакомились с Гешшаром.
Чем меньше лжи в словах, тем сложнее ее заметить, поэтому Темная рассказывала почти правду. Вместо Чиро фигурировали вымышленные сестры, вместо пинков — волшебный голос в голове. Мужчина впитывал каждое ее слово, чуть склонив голову набок. В его зрачках отражались танцующие язычки свечей.
— Он сам предложил полетать? — глаза Алейо обрамлялись длинными ресницами, отчего казались мягче.
Куда там! Если честно, Джетта всегда об этом мечтала. Раньше она летала во сне и все еще помнит это ощущение. Но кто же мог знать, что это возможно в реальности? Зрачки ее собеседника расширились, и глаза стали практически черными…
— …Каталина, — девушка почувствовала, как ее дернули за руку, и она узнала голос Паладина, — Каталина, я тебя уже третий раз зову. Ты уснула? — Джетта повернула голову в сторону второго соседа. Сельмо был испуган. — Хлеба мне передай, пожалуйста.
Темная тряхнула головой и попыталась сосредоточиться. В памяти всплыл последний вопрос Алейо: «А что Гешшар вам рассказывал о драконах?»
— Знаете, мне как-то нездоровиться, — Джетта провела тыльной стороной кисти по лбу. — Может, простыла? Простите, наверное, я должна вас покинуть… — Она поднялась.
Паладин вскочил, на секунду опередив монаха:
— Конечно, сестренка, — он приобнял Темную за талию. — Я провожу ее, — бросил он за спину.
— У тебя что, последние мозги отказали? — чуть слышно выговаривал Паладин.
— Похоже. Много выболтала?
— К счастью, нет. Но ты согласилась посвятить Гешшара в Крылатое Воинство Пресветлого…
— … Рассказать тебе, как всё будет? — По всей видимости, дракон так опешил от наглости Ордена, что не заметил, как Джетта вновь углубилась в воспоминания. — Нет, никаких клятв от тебя не требуется. — Дракон ехидно ощерился. — Ритуал будут проводить на центральной площади монастыря. После песнопений ты должен будешь выпить священный напиток из Чаши Грааля — святыни Пресветлого. Если ты боишься, то можешь отказаться. — Хвост дважды ударил слева. — То есть не боишься?
Дракон трижды щелкнул хвостом слева.
А чего ему бояться? Он же маг. И не хуже Джетты знает, что от реликвий Трех Богов ему ждать подвоха не стоит — они не имеют никакого отношения к магии.
После завтрака телохранители направились в уже знакомый кабинет. Руки графа слегка подрагивали, лицо было бледным, под глазами залегли тени, но он пытался держаться молодцом. Улыбнулся, поинтересовался, понравились ли наемникам их покои, хорошо ли им спалось на новом месте… Аквилеро обратил внимание, что на последнем вопросе лицо заказчика слегка перекосило.
— У кого-то здесь были проблемы со сном? — Темный тоже это заметил.
Гильярдо немного помялся, а потом произнес:
— Всё проклятье оргово… Покоя нет ни днем, ни ночью, — он обреченно махнул рукой.
— Кошмары мучают? — уточнил Аквилеро.
Заказчик горестно вздохнул, наклонился к ящику стола и вынул оттуда бутылку «Полуночной зюзи» — гномьей водки экстра-класса. Следом появились стопки.
— Будете? — поинтересовался он у телохранителей, выкручивая тугую пробку.
— Мы же на работе, — возразил Аквилеро.
Не мог, жмот, вечером предложить? Дамиану подобные напитки были не по карману, а попробовать-то любопытно.
— Жаль, — посетовал граф и попытался себе налить. Бутыль в трясущихся руках застучала по краю стопки, расплескивая драгоценное содержимое.
— Может, не стоит? — жалобно спросил Чиро.
Дамиан сомневался, к чему относился вопрос: к стопке с утра или варварскому обращению с элитным алкоголем.
— Может, и не стоит, — согласился Гильярдо. — Но придется. Для смелости, — пояснил он и опрокинул стопку в рот. — Вы думаете, я пьяница? Вовсе нет. Просто это не жизнь. Дрожать от каждого скрипа, вскакивать от каждого стука, оглядываться на каждый шорох… — он действительно оглянулся, словно в подтверждение слов. — Сначала несчастные случаи, потом кошмары, теперь еще и галлюцинации… Голоса слышу. «Миге-ель!» — простенал он тоненьким голоском. — «Иди к на-м! Мы жде-ем тебя-я!» — Он поежился. — Жуть!
— А когда всё началось? — спросил Темный.
— Думаю, год назад, — щеки Гильярдо порозовели, дыхание выровнялось, голос стал глубже. Да, сделанное гномами — сделано на совесть. — Тогда я возвращался с рудника, — того, что неподалеку от поместья, — и на дорогу выскочил медведь. Лошадь понесла. Мне бы удалось справиться, но у седла неожиданно лопнула подпруга. Я вцепился в шею коня из всех сил, каким чудом остался верхом — не знаю, — наниматель замолчал. Добавив
