От него самого пахло просто ужасно, и я не могла даже представить, что он надеется унюхать, все перебивала эта резкая, едкая вонь, исходящая от черной гадости на его морде.
Но я все равно смирно стояла на месте, позволяя ему делать все, что вздумается. Пусть нюхает, сколько влезет, может даже на вкус попробовать, я не против, лишь бы он забрал меня отсюда.
Я не знала, чтобы со мной было не появись здесь Ксэнар, но он здесь, теперь я чувствовала себя в безопасности и уже почти любила его за это.
***
Когда мы выбравшись из темноты, сошли с тропы, возвращаясь в реальный мир, живой, полный запахов и красок, рядом с которым тропа казалась стерильной подделкой, там уже царствовал рассвет. Жутко было даже представить, сколько мы бродили в темноте. Ксэнар, едва передвигал лапами, и я, из последних сил цеплялась за мех на его холке.
И еще страшнее было осознать, что путь наш был незавершен.
Вынырнули мы почти в десяти километрах от деревни по колено в снегу.
— Рашис вернется, — уверенно прошептала я, ощущая, как мороз пощипывает щеки, и шалея от этого чувства, — обязательно вернется в деревню за своими товарищами. И я его придушу.
Ксэнар согласно фыркнул, и мы медленно поковыляли вперед.
Я была совершенно измотана, морально опустошена и отупело равнодушно, хотя чувствовала, что должна собой гордиться.
Выбраться с волчьей тропы целой и невредимой – многим ли это по плечу?
Только Князю Волков, которого, по умолчанию, ни одна гадость не возьмет, и бешенной Огневице, которую если какая гадость и попробует взять, то в лучшем случае просто подавится.
ГЛАВА XIX. Замуж
Ночь выдалась изматывающей и сложной, и утро, чтобы окончательно меня добить, не иначе, решило начаться со смущающей случайности.
Я совсем не ожидала, что столкнусь с Сэнаром, выходя из спальни царя. Он такого тоже не ожидал.
— О… — Эва смерил меня взглядом, не поленившись отметить общий бледный вид, залитую кровью сорочку и потухший взгляд. Помятый царь за моей спиной дополнял унылую картину. — Что ж, вижу, поздравлять вас с хорошо проведенной ночью нет никакого смысла. Но могу я хотя бы узнать, надежно ли вы спрятали труп?
— Нет никакого трупа, — угрюмо призналась я, снова вспомнив Пламенеющего.
— Меня пугает сожаление в твоем голосе, — признался Сэнар, поднял взгляд на царя и спросил: — Мне стоит что-то знать?
— Нет.
Ответ ему не понравился, но эва не настаивал, уловив опасные нотки в голосе брата.
— Хотя бы помочь чем-нибудь я могу? — поинтересовался Сэнар. И услышал ожидаемое:
— Нет.
Подтолкнув меня вперед, Ксэнар строго сообщил уже мне:
— У тебя есть пять минут.
Одарив Сэна несчастным взглядом, я поспешила в свою комнату. Нужно было привести себя в порядок, чтобы впервые за прошедшие дни выйти на улицу в приличном виде… хотя бы отдаленно приличном.
Сменить испорченную сорочку на шерстяное платье с длинными рукавами и высоким воротом я успела, умыться или хотя бы расчесать волосы — нет. Ксэнар был не в том настроении, чтобы ждать, а я была не в том положении, чтобы что-то требовать.
Потому косу заплетала уже на ходу, спеша за царем по лестнице. На выходе едва успела затормозить, чтобы не врезаться в спину Ксэнара.
И за порог, в густой рассветный туман, выходила осторожно, взволнованная и оттого не очень расторопная. Мялась на крыльце, не без опаски спустилась по лестнице и, постоянно оглядываясь, лишь чудом удержала себя от того, чтобы не вцепиться в царя.
Ощущение было такое, будто за мной со всех сторон наблюдают, а я об этом не знаю, потому что кругом туман и мой слабый человеческий глаз ничего в нем не различает.
Смиряла страх лишь решительность царя. Не страдающий мнительностью, защищенный от любых страхов верным топором, он шел вперед…
Я пыталась себя уверить, что мне бы тоже было ничуть не страшно, окажись я вооруженной, но неутешительная правда заключалась в том, что никакое оружие мне смелости или решительности не прибавит. Это я еще ночью хорошо уяснила и обманываться уже попросту не имела права.
Вокруг курятника, поредевшая, тихая и какая-то растерянная, бродила куриная стайка.
Птицы прыснули в разные стороны, стоило нам только приблизиться.
— Напуганные, — зачем-то отметила я очевидное.
— Главное, чтобы яйца прятать не начали, — рассеянно отозвался Ксэнар и, не оглянувшись даже на меня, скрылся в курятнике.
У эва домашняя птица, как, впрочем, и домашний скот, делилась очень странно. Один курятник, или коровник, или свинарник… или еще какой-нибудь загон для домашней живности мог принадлежать сразу нескольким семьям, что, несомненно, облегчало жизнь и экономило землю. А в болотистых местах надежная земля все же ценилась… Но и создавало серьезные проблемы в неурожайные и сложные года. И если напуганная птица вздумает откладывать яйца где-нибудь в кустах, или в траве, или в укромном месте под домом…
— Рагда! — поторопил меня Ксэнар из темноты курятника.
Я встряхнулась и перестала осматриваться, вяло удивившись своим мыслям. Еще несколько месяцев назад я и знать не знала таких подробностей жизни. Как же легко все меняется.
Когда я заглянула в курятник, царь протянул мне ладонь, на которой лежали останки амулета.
— Это он?
На тонкой порванной цепочке висел неровный, потемневший от засохшей крови, полностью лишенный магии осколок.
— Да. — Я протянула руку, желая забрать его, но Ксэнар сжал пальцы, не позволяя мне этого сделать.
— Он останется у меня, — ответил на невысказанный вопрос и тут же велел: — Отойди в сторону.
Я подчинилась, с недоверием глядя на то, как царь собственноручно, используя исключительно топор и грубую силу, вырубил из пола доску с темными следами пролившейся крови.
— И что вы будете с этим делать? — спросила я, не сумев сдержать любопытства.
— Если все, что ты рассказала мне о его перемещениях, правда, — Ксэнар нехорошо улыбнулся, — дождусь его следующего визита.
Я надеялась, что Арис еще появится, но с каждым днем верила в это все меньше. Он вернул мне память и должен был понимать, что я не смогу удержать нашу кровавую тайну в секрете от царя… а значит, будучи в здравом уме, маг едва ли решится вновь явиться в поселение.
Я бы на его месте не рискнула, о чем и хотела сообщить царю, а вместо этого сказала совсем не то, что хотела. Но то, что больше всего мучило меня всю ночь. Мысли об Арисе разожгли мои опасения с новой силой, и я не смогла их сдержать.
— Аратан станет меня искать. После того, что я сделала, уж точно.
— Топи будут ему
