– Или дураков, – обронил, не думая, Сэв.
Трикс в голос расхохоталась:
– Так ведь зачастую это одно и то же. Именно поэтому ты мне и нужен, Сэвро: анимаг, солдат и простой вор. Герои полезны, но и мы тоже. Люди вроде нас не обласканы славой, – сказала она, и жесткие черты ее лица чуть смягчились. – Сплошные обманы, нашептанные тайны и секретные поручения. Зато мы полезны. Вот что имеет значение в конце концов. Приноси пользу, парень, и тебе не придется думать о положении в этом мире. Пойми, что удается тебе лучше всего, и пользуйся этим. Если ты хитер, так хитри. Если лживый – лги. А если ты свиреп как южный ветер и коварен как дева смерти, то что ж… – Она пожала плечами, широко разведя руки, и Сэв фыркнул.
Впрочем, слова Трикс произвели на него впечатление. Выходит, не такой уж он и пропащий.
– Тебе известно что-нибудь о доносчике капитана? – спросил Сэв. Мысли о нем не шли из головы с тех самых пор, как Трикс впервые рассказала о встречах Белдена. Сэв невольно задавался вопросом: кто же продаст собственный народ? Что этот человек теряет и что обретет?
– Немного, – помрачнев, призналась Трикс. – С тех пор, как мы покинули столицу, мне не удавалось перехватить ни одного письма. Так что понятия не имею, как прошла встреча с доносчиком в окрестностях Вайле и по-прежнему ли он еще в игре. Вот почему мы должны сорвать план Белдена: нельзя допустить битвы. Возможности и связи у меня не те, что прежде, и слепые пятна меня донимают.
Она погрузилась в нелегкие раздумья, и Сэв попытался сменить тему:
– А какая она была, Авалькира Эшфайр?
Поначалу вопрос сильно удивил Трикс, но, подумав немного, она ответила:
– Она была… грозная. Авалькире Эшфайр не нужна была корона из металла и каменьев, королевой она была рождена. Никакое золото не изменило бы этого. В империи ее прозвали Некоронованной, хотели лишить ее притязаний на трон, однако так просто от нее было не избавиться. Она была безжалостным воином и бесстрашным предводителем. Никогда еще не видела такого прирожденного наездника. Как она рассекала пепел и пламя! Ее полет был поэзией.
Трикс выпростала руку и очертила ей в воздухе петли, точно ее ладонь была фениксом, скользящим на ветру. Уронив руку, она продолжила:
– Скоро мы восстановим былую славу, и наш народ будет в безопасности. Если увижу их своими глазами, значит, не зря прожила свои годы.
– Ты про наездников?
– Да. Они… Уверена, среди них еще остались друзья и любимые. Только это – да и преданность моей королеве – меня и поддерживает.
– А как она пала? – Сэв откинулся назад и вытянул ноги, подставляя их теплу огня. – У нее же были наездники, элита имперской армии, и поддержка Пиры и Ферро.
Поговаривали, будто Стель вступила в сговор против Авалькиры, вложив все силы и средства в Феронию, дочь стеллийки. Губернатор Ферро, наездник, поддержал притязания на трон Авалькиры, а вот губернаторы Южной и Северной Арбории предпочли вообще не вмешиваться.
– Ее целеустремленность граничила с помешательством, она грезила отмщением. Авалькира принимала поспешные решения и рисковала людьми. Все силы отправила в Аура-Нову на Последнее сражение, оставив без защиты семьи наездников и союзников, не обладавших даром. Она решила: все или ничего. Компромиссы не для нее.
Палочкой Трикс наскоро начертила на земле карту империи, поделенную на провинции: Ферро, Стель, Северная и Южная Арбория. В центре поставила букву А, обозначив ею Аура-Нову, столицу и ее собственный, обособленный район. Аура-Нову возвели на нейтральной земле, чтобы ни одной из провинций не дать преимущества, и правил в городе совет, а не один из губернаторов.
– Их загнали в угол, – пояснила Трикс, крестиками обозначая позиции наездников, а ноликами – пехоту и конницу империи. – Когда Авалькира двинула войска на Гнездо, силы империи сомкнулись вокруг них, отрезав пути к отступлению. Они могли бы и улететь, но империя окружила город катапультами. К тому же… Авалькира ни за что не сдалась бы. Приняв бой на земле империи, мы вынуждены были сражаться на их условиях, на их поле, как говорится. Авалькиру вынудили покинуть столицу и обосноваться в Пире, но все знали, что она хочет вернуть Гнездо. Генералы Феронии воспользовались этим и поджидали ее.
Наездники хороши на открытых пространствах, на возвышенностях, а не в тесных городах. Наездникам нужен простор: небольшой отряд несется вперед, выпуская стрелы, а потом разворачивается по дуге и летит назад. На узких улицах такой маневр не пройдет: на земле у лучников было много удобных укрытий, они стреляли по нам из окон верхних этажей. Аура-Нова почти вся построена из камня, но все же город полыхал. Горело все, что могло гореть: дома, деревья, плоть… с неба сыпался пепел, устилая улицы точно редкий зимний снег. К счастью для бедняков, ютившихся в деревянных клоповниках и дешевых, обветшалых кухнях, битва почти полностью развернулась на Скале.
Скала – это каменный выступ, на котором стоит Гнездо, королевский дворец, где жили правители с тех пор, как королева Элизия Миротворица построила его и основала империю. Говорят, Элизия выбрала именно этот каменный выступ, потому что он напоминал о покинутом доме на вершине Пирмонта. Вокруг дворца – там, где поверхность ровнее, – выросли общественные здания, суды и храмовый район. В Восточной части Скалы, откуда открывался вид на бухту и Персты, пронизывающие город, располагалась Мраморная улица, на которой стояли роскошные дома провинциальных губернаторов, гостящих в столице, зажиточных купцов и прочих важных людей.
Мраморная улица погибла в битве, и все четырнадцать лет, что Сэв провел в столице, ее отстраивали заново.
– На Скале же война и закончилась. Они погибли, как и родились, вместе, – продолжала Трикс.
– Кто – они? – спросил Сэв.
– Принцессы, наследницы Эшфайр. Они были ложными сестрами, знаешь ли. Теневыми близнецами. Родственницами, рожденными с разницей в мгновение, от одного отца, но разных матерей. Так возникает некая связь, узы, превосходящие по силе кровные. Мать Авалькиры была королевой, наездницей из древнего пирейского рода, и умерла родами, а мать сестры – зажиточной стеллийской невестой, на которой король женился, потеряв супругу. И пусть Авалькира стала первым законным ребенком короля, его второй брак сделал законной и Феронию. Ну и конечно же никто не знал, которая из принцесс родилась первой. Король, старый дурень, так и не назвал наследницу, и девочек стравливали с самого первого дня. Впрочем, Авалькира любила сестру, но такие сильные чувства обращаются сильной ненавистью. А ненависть выигрывает войны. – Трикс помолчала. – Обычно. На самом деле ни одна из сестер в войне не победила. Феникс Авалькиры, Никс, был сильно ранен. Я из окна башни видела, как наездница вместе с птицей рухнули с небес. Упали на обломки у внешних стен Гнезда. Почти сразу же
