Единственное, чему был рад Альфонсо – зрелищу происходящего с его старшим братцем. Вито корежило, словно бы он подхватил одновременно эпилепсию и был подключен к розетке вместо, например, чайника или музыкального центра. Среди Гримани скудоумных не водилось, а потому все понимали, что по миновании нескольких лет, если ничего не изменится, потенциальных наследников дона Стефано может стать трое: два родных внука и «принц-консорт», в непосредственной связке с которым будет идти Джулия. А она, с ее «огромной любовью», причем взаимной, к обоим братьям… Альфонсо признавал очевидное – его сестра была и хитрее, и умнее своих братьев, обладая единственным недостатком, да и то врожденным – отсутствием члена между ног. Теперь она решилась использовать «протез-заменитель», тем самым обходным путем прорываясь в «большую игру» за право владения «троном». И это нужно было пресекать на корню.
Главный соперник – Джулия? Нет, с такой постановкой вопроса Альфонсо не мог согласиться. Теперь у него было два соперника, а Джулия являлась всего лишь одним из них. И оба были сильнее его. А что должен делать более слабый в подобной ситуации? Либо искать себе союзника на стороне, либо столкнуть лбами сильных соперников в надежде добить уцелевшего. Первое Альфонсо отметал сразу. Дело не в морали, не в принципах, а в наличии такой мощной фигуры, как его дед. Едва только он почует присутствие в делах семьи кого-либо со стороны, последствия для инициатора могут быть очень печальными. Оставалась попытка стравить соперников. И это было не так сложно, как могло показаться. Альфонсо знал своего брата, сестру, понимал, как они оба мыслят и чего опасаются больше прочего,
Джулия была более эмоциональна, склонна к импульсивным поступкам – это да. Только теперь у нее имелся партнер по делам, которого в импульсивности обвинить никак не получалось. Якорь, способный вцепиться в грунт и удержать Джулию Гримани от резких, необдуманных действий.
Зато у Альфонсо никого из советников подобного типа не было. Да он и не стремился их иметь, считая себя самодостаточным. Чрезмерная уверенность брата и должна была стать ахиллесовой пятой, наравне с желанием избавиться от угрозы в лице Джулии.
Избавиться, да. Альфонсо понимал, что следует учитывать столь сильный сдерживающий факто, как их дед, Стефано Гримани. Случись что с его любимой внучкой, патриарх клана способен разорвать в клочья даже родных. Эту черту деда его младший внук учитывал и собирался использовать в собственных целях. В том самом сложном, многоходовом плане, что должен был в итоге привести именно его на вершину. Не сразу, но ради такого приза стоило немного подождать. И тем более притвориться, что готов исполнить партию второй скрипки, уступая первую старшему брату.
Потому он и приехал в Палермо, в квартиру на окраине, выбранную Витторио в качестве места встречи. Почти никаких усилий прилагать не потребовалось – хватило лишь нескольких намеков относительно возможного взлета Джулии и их падения, что одного, что другого. Семя упало в плодородную почву, укоренилось, проросло и зацвело пышным цветом. Оставалось лишь подтолкнуть брата к нужным действиям, при этом уверив в собственной готовности содействовать, но осторожно. Забавно, но именно слабая поддержка в клане сейчас должна была сыграть Альфонсо на руку.
– Ваш брат, босс, – вошел в комнату Тино Скампо, преданный лично ему, солдат клана, которого он, Альфонсо, пару раз вытащил благодаря связям деда из очень серьезных проблем. – С ним двое, а водитель внизу остался.
– Вижу, я еще не ослеп. Стою у окна, смотрю на виды заоконные. Вот он, автомобиль, а вот и мой братец со своими охранниками.
Скампа льстиво оскалился, считая своим долгом угождать покровителю даже в мелочах. Младший Гримани не питал особенных иллюзий относительно ума Тино, равно как и второго своего спутника в этой поездке, Бенвенуто Таглиа. Сейчас ему, прежде всего, нужна была верность, а найти умеющих думать можно было и потом. Перетянуть на свою сторону можно многих, когда выбора станет мало.
Брата он встретил у входа в комнату, с улыбкой на лице и крепкими, родственными объятьями. Это, конечно, Витторио не обмануло, но в игру под названием «семейное единение» они оба привыкли играть с давних пор. Особенно младший, для которого куда важнее было показать матери с отцом и особенно деду свою милость и любовь к родным. Он же не Джулия, которая, напротив, выставляла напоказ истинные эмоции не то что не умея, а просто не желая притворяться и принимать правила игры, ей неприятные.
– Хорошо ли добрался, Вито?
– Приемлемо, – покривился старший из присутствующих Гримани, направляясь к ближайшему креслу. – Даже в Палермо появляются пробки. Раздражает.
– А может, раздражают не столько пробки, сколько то, из-за чего мы тут сегодня встретились.
– Может. Но говорить об этом…
– Скампа, Таглиа! Погуляйте за дверью.
Витторио и вовсе обошелся без слов, одним движением руки выпроводив обоих сопровождающих его солдат за пределы квартиры. Понимал, что при некоторых разговорах ушей не должно быть не то что в одном, но и в соседних помещениях. Да и хоть при малейшем риске, что будет прослушана беседа по телефону или ай-ти-связи, лучше от подобного воздержаться. Более того, иногда следует видеть собеседника не на экране, а рядом, чувствовать малейшие изменения голоса, ощущать саму атмосферу места. Вот как сейчас.
– Сестра, – прозвучало первое слово, изреченное Витторио Гримани. – Она все же сумела найти путь, как стать опасной для меня.
– Для
