– Так точно, – выдохнул я, вытягиваясь во фрунт.
– То-то же. У вас был вопрос к старику?
– Простите, но… сегодня ваши штучки?
За спиной Шталя что-то взорвалось. Тот, сохраняя отменное спокойствие, затянулся сигарой и злобно сообщил:
– Похоже, в наше сложное время молодежь поразила странная болезнь. Все, поголовно, забыли родной язык и значение слова «отставка». Возлюбленная моя секретарша; единственная супруга – то есть тьфу, наоборот; Дума; Её Величество; этот поганец Васькин из Столичного угро, который без меня и шагу ступить не может. Все обязательно считают, что либо я что-то делаю и должен это перестать, либо напротив, не делаю ничего и должен срочно что-то сделать. А между тем я веду простую и приятную жизнь на фоне идиллической пасторали, полную света и сладости. «Видели ли вы мою капусту?» – сказал мудрец. Переиначу: «Видели ли вы гранаты из моей теплицы?». Свет и сладость, сладость и свет. Приезжайте и посмотрите. Шашлычок, коньячок. Кстати о гранатах – да закидайте вы его дымовухами, копуши! Это не вам, милый мой, не волнуйтесь. Дети, чайник, помните?
Я усмехнулся. Воистину «крестный» нашел отдых по себе. Дарит свет и сладость налево и направо, да. О его похождениях весело слушать, но несчастным жандармам – видимо, это были они – не позавидуешь. С такими друзьями и советчиками, как мой шеф, враги излишни.
Тем временем старый бес приложил кончик сигары к носику чайника. Из отверстия вырвался сноп искр. Ухнув, «крестный» отправил импровизированный снаряд в полёт по дуге.
Бухнуло. Комм запахов не передает, но показалось – палёной тряпкой завоняло даже тут.
– Друзья, римляне, сограждане! В атаку! Родина вас не забудет в день получки! – завопил Шталь.
Он безобразил и пребывал на седьмом небе от счастья.
Где-то на заднем плане раздались торжествующие вопли. Видимо, маневр с чайником оказался успешен.
– Так вот, мальчик мой, – он извлёк сигару, посмотрел на неё. – Понятия не имею, что у вас происходит, и знать, честно говоря, не хочу. Но, скорей всего, все в порядке. Знаете ли, Её Величество не отпускает ценные кадры так просто пастись на травке. Не заслужили, так считает. Вам обязательно придумают занятие, если еще нет. Мне вот вечно подкидывают, спасу нет. А учитывая, как она на вас смотрела в госпитале… Ваша отставка – временное явление.
– Так я и понял, – пожал я плечами. – Последний вопрос, Владимир Конрадович. У кого в нашей системе допуск ноль-пять?
Глаза Шталя округлились.
– Так. Об этом не трепаться. Ни с кем, ясно? – даже вечные велеречивости куда-то испарились. – Заедете на шашлычки. Если делом не займут. Я всерьез приглашал. А по комму – ни-ни.
Мы распрощались. Мне уже придумали дело. Шашлычки в ближайшем будущем не предвиделись.
…Внизу меня встретили Толстый и Тонкий. Толстый сжимал в руках упаковку с пивом.
– С возвращением на действительную службу, господин ротмистр! – гаркнули хором.
Умение гаркнуть шепотом – самое в нашем деле ценное. И с похмелья не так страшно.
– Поступаем в ваше распоряжение согласно приказу, – сообщает Толстый. – Штаб-ротмистр Савелиев, войсковая специальность сапёр. Ошибаюсь единожды, зато с фейерверком.
– Поручик Иванов, – представился Тонкий слабым голосом. – Войсковая – артиллерист. Фейерверки мы умеем и могём. Хоть из гауссовки, хоть из пушки.
– Мы с товарищем, – заключил Савелиев, – старые бесы. Рады работать со своим. Залегендированы как сотрудники «Архаровцев», ваши личные помощники. Имеем также билеты на вымышленные имена. Велено ввести вас в курс дела…
– Прошу прощения, – прервал я. – Во-первых, давайте на ты, коллеги. По легенде мы ведь одна шайка. Во-вторых, не могу не спросить про пиво…
– О, точно. Нас предупредили, что у вас… у тебя будет болеть голова. Хуже, чем с похмелья. Вот, Иванов расстарался.
– Благодарность в приказе. Точно. И премию. Зубами выгрызу, – резюмировал я. – Пойдёмте в парк. Лечиться и входить в курс дела.
Коллеги заулыбались. Лёд был сломан.
3. «Российской Империи не существует»
– Дамы и господа! Внутрисистемный лайнер «Александр III Миротворец» закончил маневры в околоземном пространстве и лёг на курс с постоянным ускорением. Лайнер следует на Цереру с остановкой в порту Новой Галиции. Расчетное время в пути – четыре недели. Пассажиры могут отключить средства защиты и покинуть ложементы. Экипаж желает вам приятного полёта…
Дальнейшее я слушать не пожелал.
Можно – значит, можно. Мы и так проторчали на орбите долгих три дня. Официально – дожидаясь коридора для гравитационного маневра. Причина настоящая была мне известна, и факт её изрядно омрачал безоблачное в остальном настроение.
Вышел из изрядно поднадоевшей каюты, подошел к автомату с газировкой. Взял холодненького нарзана, отпил, прижал бутылку ко лбу.
Хо-ро-шо!
Внезапная трезвость после долгого загула временами требовала подобных мер. Глянул в зеркало, улыбнулся лихо, сюртук одёрнул.
Вот этого паренька я знаю.
Опасность – второе имя; суровое мужество в глазах. Истый сын отечества! Орёл! Двуглавый! Хоть сейчас на обложку «Служу Империи!» за этот месяц.
Орёл решил принять позу погорделивей, запнулся о порожек и чуть не растянулся на полу. Только нелепый прыжок с окроплением окрестностей нарзаном и спас.
Всё же «Миротворец» был порядочной руиной.
…В связи с известными событиями последних лет пассажиропоток закономерно упал – если не считать беженцев из ныне обреченных регионов Пояса.
Горделивые и комфортные лайнеры перестали быть нужны; в цене стали грузопассажирские модульные корыта, способные принять на борт максимум груза или разместить на плечах друг у друга целую колонию – по ситуации.
«Миротворец», некогда почти что роскошный, как и большинство русских кораблей, подвергся модернизации – трюм расширили, салон урезали и приспособили под мгновенную трансформацию для капсульного размещения пассажиров.
Оставшиеся после переделки швы постоянно лезли под ноги, наваренные углы цепляли плечи, а заниженные местами косяки норовили поставить шишку неосторожному.
Кто неловкий?
Да у меня за пространственное ориентирование в Академии отличная оценка была!
…А синяки все равно болели.
Оставалось часа два, так что прошел в салон, где уже собралась небольшая компания. Сбоку пристроился улыбающийся Савелиев с хот-догом, Иванова видно не было. В углу бормотал голоэкран, настроенный на корабельный канал.
Вообще-то русских на борту было по пальцам. Пояс осваивался без нашего участия. Если б не загнувшиеся космические программы соседей – вряд ли бы наш лайнер вообще туда отправился. Тем более, с заходом в галицийский порт.
Я уселся в уютное кресло под торшером и вывел на экран сведения о пункте назначения, по большей части почерпнутые из открытых источников.
Дата открытия, диаметр, навигационные данные – это всё неинтересно. Исторические данные были чуть более любопытны, хотя в общем-то и так известны.
Астероид с многозначным номером осваивался в дни Малой Смуты Федерацией на деньги иностранных инвесторов, владевших на тот момент значительными долями и сидевших в советах директоров большинства крупных российских компаний.
Этакий диснейленд
